На неведомых тропинках. По исчезающим следам

Я раскрыла тетрадь, уже понимая, что книга не та. Другие страницы, другой язык, более светлые чернила, да и рука, выводившая строчки инописи, иная. Сходство, начавшееся обложкой, ей же и заканчивалось, на этой даже уголки не успели засалиться.

– Где Мартын? – спросила Пашка.

– Не знаю, – ответил худощавый парень.

– Ушел. Наверное, в библиотеку, – черт по-детски хихикнул и качнул рогатой головой, – пытал Леху насчет какого-то учебника по истории, а потом убежал.

– Много напытал? – Я протянула тетрадь обратно.

– Без понятия. Если надо, Леха ему любой учебник от корки до корки процитирует. – Нелюдь взял книгу и бросил рядом с собой на кровать.

– Аррко прав, – пожал плечами книгочей. – Мы так и не поняли, что именно Мартын хотел. Ушел недовольный. Книги, как я понял, так и не нашлись?

– Это же глупо, – фыркнул черными губами черт.

Забавно, но он дал происходящему ту же характеристику, что и Мартын. Все это пахло глупостью.

– Сперва кеды, потом рубашка, книги. Прошерстили бы малолеток на предмет созревания, глядишь, нашли бы пропажу под подушкой, как вспомню Лидку, – тихо пробормотал книгочей, когда мы уже повернулись к выходу.

– Стоп. – Я нахмурилась. – Пропадали и другие вещи?

– Да, – ответил худой парень, но как-то уж очень неуверенно.

– У меня ничего не пропадало, – поднял руки Аррко. – Меня не впутывайте.

Я посмотрела на книгочея.

– Ну, у Марта вроде бы кеды сперли.

– Вроде бы, – передразнила змея.

– Да он и сам не знал, сперли или в раздевалке забыл на полигоне.

– Так, – я подошла ближе, – а у тебя ничего не пропадало?

– Рубашка, – отчего-то смутился Леха, – белая. Висела на стуле, а теперь – нет.

– Так, может, ты ее в прачечную сдал, а забрать забыл? – фыркнула Пашка.

По тому, как парень отвернулся, я поняла, что часть правды в ее словах была, и в факте кражи Леха совсем не уверен.

– Может, вы сами сходите и проверите. – Цокнули копыта, черт встал. – Мы не обязаны вам что-то доказывать. Мы можем и хранительницу позвать. Она девка молодая, горячая, сначала бьет, потом разбирается, кто у деток погремушку отнял.

– И вся земля детей через час будет знать, что ты испугался человека, – сказала я, паскудная ухмылка тут же исчезла со смуглой рожи нелюдя.

– Так что там с рубашкой, – явидь, как бы невзначай, скользнула вперед, глаза с двойными зрачками смеялись, – и кедами моего пасынка?

– Вы эта… та самая? – смешался книгочей.

– Ага. – Змея оскалила клыки в жутковатой улыбке и напомнила: – Рубашка?

– Я ее Марту одолжил, – быстро ответил высокий. – Он ее вернул. Сказал, что на стул повесил, но когда я пришел, ее не было. – Леха развел руками.

– У него что, своей одежды мало? – спросила Пашка.

– Да нет, – парень отвел глаза, – ему именно белая нужна была, а на свою он как раз пятно поставил.

– Почему именно белая? – удивилась змея. – На похороны? Жертвоприношение?

– Ну, почти. – Леха смутился.

– Тьфу, – сплюнул черт. – Все вам расскажи, непонятливым. С девкой он встречался, ясно? Не в черном же к девственнице идти.

– А девка – это Лили? Черненькая, худенькая, с короткой стрижкой? – продолжала задавать вопросы явидь.

– Ага, – кивнул книгочей. – Только никакая она не Лили, а Лидка, просто не любит, когда ее так называют, вот и придумала это «Лили».

Я выдохнула, закрыла глаза, досчитала до пяти и, боясь спугнуть удачу, задала последний вопрос:

– У Марта есть компьютер?

– Есть. Ноут. В комнате на столе стоит, – пожал плечами Аррко.

– Спасибо, – поблагодарила я и вышла.

– Только не трогайте, – донесся в спину голос книгочея. – Он его какой-то гадостью намазал, сыпью покроетесь, родная мать не узнает.

– Слабак, – простонал черт, и дверь захлопнулась.

Мы вернулись в комнату целителя, чтобы убедиться, что стол по-прежнему пуст.

– Будем искать? – поинтересовалась змея.

– Незачем.

На улице солнце уже успело скрыться за деревьями, и их длинные тени причудливыми полосами легли на землю. Земля детей жила своей жизнью, где-то кричали дети, где-то истошно выл зверь, которого наверняка дергали за хвост. Я завертела головой, пытаясь сориентироваться.

– Ты знаешь, кто украл книги. – Вопросительных интонаций в голосе Пашки не было.

– Не уверена.

– Не ври. Я слышу это знание в твоих словах, вижу в глазах, чувствую в запахе.

– Как позвать Милу? – вместо ответа спросила я.

– Поймать ученика помельче и ущипнуть. Или наоборот, постарше. Я бы с удовольствием послушала, как верещит тот рогатенький. Давай…

– Не надо, – сказала появившаяся за ее спиной хранительница. – Ограничьтесь простым призывом, на ваш я сегодня откликнусь с удовольствием.