Время было обеденное, и ресторан постепенно заполнялся японскими военными. Вежливые и незаметные официантки сновали между столиков, улыбчиво собирая заказы офицеров оккупационной армии.
Максумов выбрал столик в углу, чтобы было удобно наблюдать за основной целью – дверями в отдельную комнату для особо важных гостей. Именно там накрывали стол для встречи Накаямы и начальника жандармерии.
Специально назначенный рядовой стоял у входа в комнату, проверяя содержимое блюд на подносах. Ли внимательно смотрел, как тот строго останавливает официантку и, стараясь не втягивать носом аромат, чтобы не впасть в искушение, по очереди поднимает крышки над дымящимся тарелками. Только убедившись в безопасности, он открыл дверь и пропустил девушку внутрь. Ли перевел взгляд на следующую официантку, и сердце его екнуло – в непривычной юбке и белой блузке по залу шла Лань Шинь. С трудом можно было поверить, что это прекрасная нежная девушка несколько дней назад носила мужские ботинки, охотилась в лесу за японскими патрулями и, не дрогнув, хладнокровно убила двух захватчиков.
Часовой у двери хотел было остановить ее для проверки, но Лань Шинь улыбнулась ему так обворожительно, что тот забыл, что хотел сказать, и машинально открыл перед ней дверь, расплываясь в ответной улыбке. Максумов посмотрел на настенные часы, сверил их со своими и тихо скомандовал:
– Пора!
Ли извинился по-немецки, встал из-за стола, и с беззаботной улыбкой направился в сторону туалет.
В это время Митяй и Соколик, согнувшись, брели по канализационному тоннелю, распугивая светом фонариков недовольно пищащих крыс. Богатырю приходилось передвигаться, едва ли не касаясь осклизлых стенок широченными плечами, да еще и тащить за спиной вещмешок. Под землей раскинулся настоящий лабиринт узких зловонных коридоров. Митяй, шедший первым, посветил на листок со схемой коллектора и свернул на развилке налево. Сзади раздался гулкий звук удара.
– А-ай! Твою ж, мать!
Митяй мгновенно обернулся, но луч фонаря высветил только низкий кирпичный свод и Соколика, потирающего ушибленный лоб.
– Ты бы лучше ползком, Соколик, – участливо посоветовал Агафонов.
– Ползи давай, шутник! У нас семь минут осталось!
Богатырь подтолкнул напарника в плечо, но голову опустил еще ниже. Наконец, еще через несколько поворотов, Митяй остановился и посветил фонариком наверх: луч выхватил из темноты ржавую железную лестницу и круглую крышку люка.
– Мы у цели.
Он уточнил время и убрал схему в карман.
– Готовься, через полторы минуты Жонг и Фанг начнут представление, тогда времени будет в обрез. Давай мину.
Соколик порылся в вещмешке и передал Митяю небольшой плоский сверток.
В это время Жонг и Фанг, в цивильной одежде, сидели на скамейке в сквере, недалеко от ресторана. Они вели оживленную беседу на китайском, как два подвыпивших приятеля, не обращавших внимания ни на что вокруг. Фанг украдкой поглядывал на часы, и когда стрелки показали 13.53, подмигнул товарищу и неожиданно толкнул его в плечо.
– Свинья! Не смей так говорить о ней, она честная женщина!
Жонг вскочил, отвесил обидчику оплеуху и закричал с вызовом:
– Ну, давай, заставь меня замолчать, сын обезьяны!
Они сцепились, осыпая друг друга проклятьями, замелькали кулаки. Японские солдаты, ухмыляясь и тыча пальцами, отошли со своих постов, чтобы посмотреть на потасовку. Конечно, драчунов никто и не думал разнимать, чтобы не портить потеху. Японские солдаты бурно обсуждали то, что оба выпивохи немного разбирались в искусстве кунг-фу, потому что били друг друга весьма замысловато. Но потом пришли к единому мнению, что все-таки каратэ куда эффективнее, как, впрочем, и сама страна Восходящего солнца.
Наконец Жонг под улюлюканье часовых грохнулся на спину и, вытирая кровавую юшку под носом, успел заметить за спинами солдат, как возле задней стены ресторана отодвигается крышка канализационного люка и оттуда высовывается белобрысая голова Митяя.
Тот быстро огляделся и выпрыгнул на поверхность, вслед за ним торопливо вылез Соколик. Великан прислонился спиной к стенке и сложил руки замком на уровне пояса. Митяй коротко разбежался и в три толчка, как по лестнице взобрался сибиряку на плечи.
Оказавшись наверху, он подтянулся на руках и впихнул небольшой сверток в зарешеченное окошко. Через секунду, оба разведчика скрылись в люке.
Жонг ловким кувырком поднялся с земли и побежал прочь.
– Ничего, завтра я вышибу из тебя всю дурь! – кричал он, размазывая грязь по лицу.
Фанг, гневно потрясая кулаками, кинулся в погоню, японцы поддержали его ободряющими криками и, увидев, что развлечение закончилось, лениво разошлись по своим постам. За мгновение до этого, крышка люка, звякнув, опустилась на место. Соколик осторожно отпустил люк и, выдохнув, уступил место Митяю. Тот сноровисто прикрепил к крышке плоскую мину и выставил детонатор на 14.16.
– Мы свою часть выполнили, теперь дело за Лехой и Лань Шань.
Ли, размеренным шагом прошел по залу и свернул за угол, в коридор, где через несколько минут он должен был передать Лань Шинь мину. Из кухни навстречу разведчику в сторону отдельной комнаты для важных гостей направлялась официантка с подносом в руках. В коридоре, недалеко от дверей в туалет, в кресле с папиросой обосновался уже знакомый полковник из гостиницы. Он был слегка подвыпивши и провожал официантку сальным взглядом. Увидев Ли, он окинул его взглядом с ног до головы, будто удивился, что тот здесь. В туалет он, вроде бы, не собирался. «Тебя еще тут не хватало», – подумал разведчик, учтиво, как полагается, поклонился старшему по званию и быстро вошел, закрыв за собой дверь.
Посмотрев наверх, Ли увидел оставленный Митяем сверток. Разбежавшись и оттолкнувшись ступнями от стен, Ли взлетел к зарешеченному окну. Он схватил сверток, мягко и бесшумно, словно кошка, приземлился на кафельный пол и метнулся в одну из кабинок.
Это был очень опасный момент – если бы сейчас этот подвыпивший полковник или кто-то другой решил зайти в туалет, разведчику пришлось бы его убить. Но, к счастью, вокруг стояла мертвая тишина, лишь капала вода из крана и вдалеке слышался приглушенный шум голосов.
Ли разложил на коленях детали мины, несколькими тренированными движениями собрал воедино металлический брусок с циферблатом.
– Спасибо, Митяй, – прошептал он. – Без твоих уроков я бы тут долго провозился.
Часовой механизм был установлен на 14.15.
Засунув мину за пазуху, Ли поправил мундир и открыл дверь туалета. Сейчас из кухни должна выйти Лань Шинь. Ли окинул взглядом коридор.
В кресле докуривал свою папиросу подвыпивший полковник. Надо было быстро сообразить, как его убрать. Разведчик жалел, что с собой нет его цепи. Действовать надо было быстро. Ли направился к полковнику, но тот, затушив папиросу, внезапно поднялся с кресла и направился в зал. Ли выдохнул. За его спиной раздались легкие шаги. Даже не оборачиваясь, он узнал походку Лань Шинь. Она несла в комнату для особо важных гостей большой поднос, на котором, кроме прямоугольной фарфоровой вазы на четырех невысоких ножках, стояли на блюдцах две китайских чайных чашки с крышками. В вазе лежали фрукты и развесистые гроздья винограда, прикрывая ножки фарфоровой вазы.
Разведчик сбавил шаг, выдавливая на обратную сторону мины каплю специального клея из ручки-дозатора. Когда они с девушкой поравнялись, Ли одним движением шлепнул взрывчатку под донышко фарфоровой вазы. Мина скрылась среди виноградин, и Лань Шинь, не оборачиваясь, продолжила свой путь.
В это время в зале Максумов азартно фотографировал японцев, щелкая затвором новенького фотоаппарата. Офицеры, к которым уже успел присоединиться подвыпивший полковник, охотно позировали обаятельному немецкому журналисту, улыбаясь и приобнимая официанток. Среди всеобщего оживления Лань Шинь, по плану, должна была незамеченной проскользнуть в отдельный зал, пока часовой фотографировался с ее напарницей. Однако бдительный солдат, заметив приглянувшуюся улыбающуюся официантку, отошел от веселого немца и преградил девушке путь. Он несколько секунд жадно поедал Лань Шинь взглядом, затем перевел его на содержимое подноса. Стоило японцу еще потянуть время или приподнять вазу – вся операция могла провалиться.
Максумов нашел глазами в зале Ли. В лагере они обговаривали возможность такой ситуации. Похоже, придется действовать по плану Б – спасать девушку и отходить. Рука Ли машинально потянулась к пистолету, заранее переложенному из кобуры в карман брюк.
Часовой снова перевел взгляд на Лань Шинь, казалось, что он играет с девушкой. Она же, стараясь не выдать своего волнения, медленно опустила глаза и также медленно подняла, загадочно улыбаясь. Ее томный многообещающий взгляд говорил часовому о продолжении их знакомства после службы. Часовой довольно ухмыльнулся и кивком головы позволил официантке войти внутрь.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Часы показывали ровно 14.00, когда с улицы послышался грохот моторов и крики солдат. Разведчики переглянулись.
Юн, перемазанный машинным маслом, увлеченно копался под капотом грузовика, когда к входу в ресторан, визжа тормозами, подъехал кортеж из трех легковых автомобилей, под охраной бронетранспортера и двух грузовиков пехоты. Бойцы из охраны Накаямы за несколько секунд высыпались из кузова и взяли под контроль здание. Двое из них сразу поспешили к остановившемуся неподалеку грузовику. Юн вылез из кабины, поклонился, а потом отдал честь подбежавшему сержанту.
– Ваши документы!
Юн послушно достал бумаги и передал патрульному. Тот придирчиво осмотрел документы, и спросил:
– Что под сидением? Показывайте!
Юн послушно, с суетливой поспешностью поднял сиденье и продемонстрировал целую кучу ржавого инструмента и запутавшийся в ней огромный насос.
– Старая машина, то глохнет, то колесо, вот спустило. Как раз подкачать хотел, – улыбнулся Юн, оправдываясь. Сержант вернул ему документы, и кивнул:
– Все в порядке.
Второй патрульный заглянул в кузов машины и, сочувственно глядя на тонкие руки китайчонка, спросил: «Помощь нужна?» – за что сразу получил тычок в бок от своего напарника.