Зеленые глаза

– Фу таким быть! – надула губки Маша, а потом опять меня обняла и подмигнула, – Пока, Тимочка!

– До свидания, – выдавил я из себя и облизал сухие губы.

В этот раз обошлось без поклона. Они ушли. Машка помахала мне ручкой и послала воздушный поцелуй. Я стоял и хлопал выпученными глазами. Марк нахмурился, но не показал виду, что ему это не нравится. Хотя явно бесился. Пожалуй, это была первая девушка, которая заинтересовалась у него дома не его личными наградами и грамотами, а раздолбаем братцем. Забегая вперёд, скажу, что это сработало.

Я пошёл на кухню, взял немытый помидор, такого же цвета, как моё лицо, засунул его в рот и начал учить уроки. Не потому что Марк сказал, а потому что хотел все быстро сделать и пойти гулять. Расправившись с гранитом науки, я переоделся и улизнул, пока дома никого не было – бабушка гостила у соседки.

Погодка на улице стояла чудесная! Гром гремел, сверкали молнии, небо заволокло свинцовыми тучами, гулял порывистый ветер, словом, все как я люблю. В такое время, все сидят по домам, жмутся к батареям и посматривают в окно, выискивая случайных прохожих, чтобы пожалеть мокрых бедолаг и сочувственно, с полным проникновением покачать головой, попивая меж тем тёплое какао с зефирками. У каждого человека есть свой тёплый плед на случай плохой погоды. Моё мнение, городским людям категорически не хватает готовых органайзеров по случаю дождя, например, такого:

Тёплое одеяло, кружка, бинокль.

Или, например, на случай удушливой жары:

Мороженное, вентилятор, полотенце.

Неожиданный визит друзей:

Тапочки, кинофильмы, настольные игры.

И прочих наборов для других напастей.

Прекрасная идея для бизнеса. Можно хоть сейчас открывать магазин. У меня даже название есть: «Особый случай». Или: «Для нас, любимых», «Изюминка», «Зона комфорта». Потому что людям нравится индивидуальный подход, когда все строго для них, исключительных. Подобные названия греют людское самолюбие не хуже шерстяных носков на ваших ногах.

Китай так и делает. Не страна, а один большой копировальный аппарат. Построили у себя коммунизм и штампуют для нас особенных товары массового потребления, пока у нас демократия и самоуправление. Может нас где-то обманули?

Я шёл под проливным дождём, улыбаясь собственным мыслям. Разбежались по подвалам даже бездомные кошки. Я подумал, что все различия между людьми проявляются вне зоны социального комфорта. Только в тяжёлых и неприятных условиях мы познаем друг друга. Порой можно многие годы дружить с одним человеком, считая, что знаешь его как облупленного, а потом удивится его поступку в экстремальной ситуации. Да так, что знать его больше не захочешь.

Я был уверен, что Диман не такой. Я пришёл к нему и предложил пройтись. А сам стою и думаю, что я сейчас больше похож на водопад, чем на человека, с меня не капала вода, а просто стекала. Каким чокнутым нужно быть, чтобы пойти со мной гулять, а не остаться дома, где тепло, уютно и лампово. Но Диман согласился, почти не раздумывая, и мы пошли покорять стихию.

У меня в кармане завалялось немного денег, сэкономленных на школьных обедах и я, в качестве благодарности, потащил Димана в кафе-мороженое. Услыхав про кафе и еду, Диман сразу же повеселел, забыл про дождь и перестал морщить нос, начав обильно испускать слюну и подогреваться желудочным соком.

Что мне нравилось в нашем кафе, так это стеклянные стены вокруг, как в аквариуме. Изнутри можно беспрепятственно глазеть на все, что движется, снаружи они были зеркальные. Народу было много, но прямо перед нами освободился столик у окна. К нему, как по команде вышло несколько человек из разных сторон зала, окружая вакантное место, как муравьи леденец. Кто-нибудь из них обязательно бы успел, но рядом со мной был Диман, который включил первую космическую скорость и улетел к своей цели, расталкивая воспитанных пижонов, словно лесной дикарь.

Пока гости кафетерия поднимали свои сумочки с барных стоек и раскладывали сотовые телефоны по карманам, а также подсчитывали свои шансы на успех путём глубокого математического анализа степени конкуренции в лице посетителей – Диман уже сидел за столом и торжественно улыбался с ложкой в руке.

Я заказал Диману пять шариков пломбира с разными сиропами и кусок орехового торта. Себе же взял горячего чаю с пирожным.

Мне почему-то стало тоскливо.

– А знаешь Диман, мы с тобой жалкие люди, – сказал я.

– Это ещё почему? – возмутился Диман, и снёс пол шарика пломбира одним махом.

– Нет в нас ничего выдающегося. Никто не смотрит с восхищением.

– Это мы ещё посмотрим, чья возьмёт, – поёжился Диман и стал разглядывать кусок торта перед поглощением.

Я не ждал от Димана никаких умных мыслей или толковых советов. Мне просто надо было выговориться. Диман умел слушать, а не предлагать свои нравоученья, в отличие от Марка.

– Как думаешь, выйдет из меня лётчик?

– Конечно! Даже не сомневайся. Ты будешь самым лучшим лётчиком, этим, как его, Гастеллой!

Я улыбнулся и стал разглядывать посетителей, как вдруг, к своему удивлению, заметил Машу и Марка на противоположной стороне. Они сидели и о чем-то мило беседовали. Маша улыбалась и взяла в свои маленькие ладошки правую руку Марка. Она что-то самозабвенно рассказывала, глаза её так и искрили. Я бы любил её только за эти проникновенные и живые глаза. Она определённо живчик, полный неуёмной энергии.

И что она нашла в таком сухаре как мой брат?

Хотя я знаю, что. Наверное, надёжность. Или, как ещё говорят, опору. Таким как Маша, нужна защита, иначе их быстро поглощает пресная жизнь и серые люди. Они быстро тают в череде бытовых проблем, прямо как мороженое в стакане у Димана.

– Ты что не доел? – спросил я у Димана и показал на шарик пломбира в клубничном джеме.

– Ох, обожрался, – сказал Диман, откинулся на спинку кресла и почесал живот, – А ты почему такой грустный?

– Да так, хандрю что-то.

– Влюбился? – проницательно спросил Диман и улыбнулся так широко, как будто сидел в кресле стоматолога.

Я отвёл глаза. Марк что-то говорил Маше, с надменным видом.

«Опять учит чему-то», – подумал я.

Маша внимательно слушала, а сама заметно нервничала. Нельзя на неё давить, ой нельзя. Такие как она, взрываются моментом и уходят раз и навсегда. Никто не будет вспоминать о тебе Марк, даже со всеми твоими регалиями.

Марк что-то говорил, а Маша неожиданно отвела свой взгляд в сторону и увидела меня. Я побелел. Она как-то серьёзно смотрела на меня несколько секунд, а потом слегка улыбнулась. Совсем чуть-чуть. После чего опять стала серьёзной, что-то резко сказала моему брату, встала и быстро зашагала к выходу, на ходу надевая куртку. Марк задумчиво сидел и крутил вазочку с мороженым.

«Поругались, – понял я, – Но почему он сидит? Я бы бежал за ней быстрее, чем Диман к свободному столику, снося все на своём пути!»

Но Марк не побежал. Он даже ей в след не посмотрел. Гордый. Позвал официанта, расплатился, накинул куртку на плечо и неспешно направился к выходу.

– Там твой брат, – неожиданно сказал Диман, наблюдавший за мной все это время.

– Да, – задумчиво сказал я.

– И девчонка какая-то шальная. Убежала, даже горячий шоколад не допила, во даёт!

– Недопила, – вздохнул я, – Ну что, пойдём?

– Я быстро сгоняю по-маленькому, и потопаем, лады? – спросил Диман.

– Я буду ждать тебя на улице, – ответил я.

Дождь закончился и жизнь возобновилась. Город шумел людьми, машинами и заводами. Я ждал Димана на улице и смотрел на своё отражение в зеркальной витрине кафе.

«Какой из меня лётчик, – думал я. – Нет во мне ничего героического…»

В отражении я увидел, как за моей спиной шла старенькая бабушка с костылём и тележкой. Диман бы назвал её «бабка с прицепом». Она была похожа на бездомную и от неё плохо пахло.

– Что ты там увидел хорошего? – вдруг спросила она, остановившись за моей спиной.