Я больше не боюсь

Закрываю глаза и провожу ладонью по лбу, жара нет. Значит, это будут первые холода, когда я не заболею.

– Включи Эрика Сати!

Сверху послышался звук разбивающегося стекла и падающих предметов. Наверное, уронили шкаф или полку с книгами.

– Я сказал тебе, включи Эрика Сати, блять!

В какой-то момент я начал думать, что происходящее мне что-то напоминает, возможно, у меня дежавю. Но все эти мысли вмиг пропали, раздался звук выстрела и удар чего-то тяжелого об пол. По нему что-то звонко катилось, кажется, немного по кругу. Я допил содержимое бокала. Ужас, что творится.

Из темноты появляются тарелки и падают на меня, ударяясь о рыжий кафель. Я – размером с жука, все валится прямо на меня. Но звон посуды не слышен, и от этого становится жутко страшно, кажется, еще немного, и я впаду в панику. А осколки всё летят и летят в этой оглушающей тишине, обломки посуды сталкиваются и рассыпаются вдребезги. Кричу изо всех сил, чувствую, как от крика начинает жечь горло, как трясутся мои голосовые связки, но не могу разорвать это вакуум, как не стараюсь.

Внезапно падаю на кафель посреди множества осколков, в каждом из которых вижу свое лицо, орущее изо всех сил. Эта испуганная гримаса с широко раскрытым ртом. Глаза, полные ужаса. Или даже чего-то большего, чем ужас. И так несколько раз, а потом темнота. Темнота, которую, как гром, порвал хриплый крик вперемешку со звоном бьющегося стекла. Вдруг в один момент все это прекратилось и опять провалилось в оглушающую тишину.

Я чувствовал касание руки на своей щеке и то, как подушечкой пальца меня слегка ткнули в нос.

– Милый, просыпайся, а то все проспишь, наш домик уже ждет.

Я приоткрыл один глаз, щурясь от яркого солнечного света. Еще немного болела голова – кажется, вчера немного переборщил или алкоголь был не таким уж и хорошим, как я думал. Во всяком случае, не самое плохое утро: Альма рядом и, явно, рада мне и сегодняшнему дню.

– В моей голове будто осыпаются камни с какой-то очень сыпучей горы, – я привстал в кровати и посмотрел по сторонам.

– Так сильно болит?

– Даже непривычно.

– Ну, может, это уже возраст дает о себе знать, старик? – она засмеялась и, поцеловав меня в щетинившуюся щеку, встала с кровати.

– Ох, это уже похоже на вызов, – я попытался встать с кровати, ища глазами стакан с водой на тумбочке.

После нескольких глотков становится легче. Слипшийся мешок внутри меня, являющийся моими легкими, наконец-то наполнился воздухом, и появилась возможность дышать нормально. Мне оставалось избавиться от головной боли и можно было спокойно начинать это утро.

– Может, тебе таблетку? – Альма уже накинула футболку и стояла в дверях.

– Давай сразу все, что есть, – я немного криво улыбнулся, но не успел даже посмотреть по сторонам, как мне протянули таблетку, и удивленно добавил. – Спасибо.

Вместе с остатками воды таблетка отправилась внутрь и, прокатившись по пищеводу, начала медленно рассасываться. Наверное, через несколько минут мне станет лучше. Сложно прогнозировать, такого раньше не было.

– Сделаю нам свежего сока и чего-нибудь в дорогу. Я несильно голодна, а ты?

– О, я перекушу чего-нибудь по пути. Считай, что не голоден.

– Хорошо.

Она ушла на кухню, а я начал медленно одеваться. Вспомнилось: когда мы спали впервые, она призналась, что без ума от моих ключиц. Прямо так и сказала: «Кажется, я влюбилась в твои ключицы». Надо спросить ее об этом – теряются ли чувства спустя столько времени? Но для этого нужно скорее одеться и попасть на кухню.

В голове еще скрипело и сыпалось, но день уже, определенно, начался, а вчерашний точно закончился. И, когда я попал на кухню, Альма уже сделала сок и протягивала его мне. Рядом стояла корзинка для пикников, и, кажется, в ней уже было все необходимое в дорогу.

– Ты все положила? – заглядываю в корзину, и в глаза мне бросаются зеленые салфетки с нарисованными красными цветами в углу.

Никогда не понимал, какой частью салфеток правильнее вытирать рот, а салфетки с таким рисунком и вовсе сбивали меня с толку. Радовало лишь то, что я привык обходиться без них. Да и кто будет вытираться зелеными салфетками? Наверняка, Альма взяла их просто как подставку под еду. У нее более рациональный подход, чем у большинства женщин. Меня приводила в тихий восторг ее привычка не брать лишнего, а укладывать всегда ровно столько, сколько требуется.

– Наверное, забыла палатку и копья, – смеясь, она встала.

Ну да, конечно, она ничего не забыла, я отпил немного сока. Странный вкус: необычное сочетание моркови с цитрусовыми вызывает совершенно разные вкусовые ощущения.

– Что это такое? – я махом допил сок и взял корзину с нашими продуктами в одну руку, другой – поставил в раковину стакан.

– Эксперимент, если ты про сок, – она завершила обход квартиры и тоже вернулась с пустым стаканом в верхней одежде. – Я готова. Ты уже закончил?

– Думаю, что все. А сок все же неплохой. Вкус, приводящий в смятение, – я снял свой пиджак с вешалки, и мы вышли на улицу к машине.

На улице уже было довольно светло, точно за полдень. Странно… Я, определенно, не выспался… Наверное, из-за кошмара. Глянцевая поверхность капота блестела от солнца – в салоне, наверное, душно и все нагрелось. Альма кивает на дверь пассажирского места, и кажется, в этот раз рулить мне.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – она поудобнее села и убрала лишние вещи из кармана в бардачок.

– Голова не болит, и не тошнит, но, явно, не выспался, – посмотрев по сторонам, я повернул ключ зажигания.

Машина зашуршала двигателем.

– Это пройдет. Заедем купить кофе, может? При выезде из города есть небольшое кафе, мы с тобой там уже были, кофе у них неплохой, крепкий, – и она, немного извернувшись в кресле, пристегнула ремень безопасности.

– Ого, а я совсем забыл о нем. Согласен, – посмотрел в зеркало заднего вида, там было чисто. Лишь редкие машины ехали по дороге в неизвестном мне направлении.

– Вот так и живем, забываем, вспоминаем… Может, это всё, что у нас есть?

– Ого, ты проглотила с утра философский фрукт? – усмехнувшись, я включил поворотники и начал выезжать.

– Да ну тебя, – Альма улыбаясь изобразила недовольство.

Да, по ней видно, она будто светится от происходящего. Порывшись в памяти, я не мог вспомнить, когда сам был счастлив так сильно последний раз. Ну и пусть даже если никогда. Мне становилось смешно вдобавок еще и от этого всего.

Мы ехали, я следил за дорогой и по возможности поглядывал в стороны, рассматривая улицы и дома. Сегодня было мало машин и людей, могло показаться, что еще раннее утро. И погода – как же все-таки она изменчива. Вчера без конца лило и ничего не предвещало такого расклада, а сегодня печет так, что в машине тропики.

– Тебе не душно? – я повернулся к Альме, мы стояли на перекрестке и ждали разрешающего сигнала светофора.

– Нет, но, если хочешь приоткрыть окно, я не возражаю, – она погладила меня по руке, лежащей на руле.

От ее слов я испытал забавное ощущение и, издав смешок, слегка приоткрыл боковые окна. Загорелся зеленый, и мы тронулись, салон наполнился легким шумом ветра и шуршанием шин с двигателем. Кажется, все налаживалось.

До кафе мы довольно быстро доехали, и Альма вышла за кофе, правда, вернулась с тремя стаканами.

– Это стакан с водой, – ответила она на мой вопросительный взгляд и села в машину.

– Зачем он нужен? – я улыбался, держа его в руках.

– Знаешь, это как перед просмотром кино: мы сейчас будем наблюдать нашу новую жизнь, – она достала телефон из кармана. – Перед просмотром данного ролика выключите звук на телефоне, чтобы не отвлекаться. Или выключите телефон. В случае если это невозможно, просто опустите телефон в стакан с водой.

Немного брызг упало на мою руку и джинсы. В стакане, испустив пузырьки воздуха, покоился телефон Альмы, и было в этом что-то отвязное, действительно ставящее точку и позволяющее нам двигаться дальше.