Стрела времени

Досмотр диверсанта особых успехов не принес. Улов оказался небогатым. Пачка сигарет, компас, галетное печенье, карта района и свернутая вчетверо газета «Вечерняя Москва». Она то и заинтересовала проницательного старшину.

– О, как. Зачим нашему супостату це газета? Писака-бубарака. Щеб ему пальцы повывертало. Ще вражина, смачны молочко. Зараз ты у мене.

– Это он, Апанас, с газеты самолетик хотел сделать и к своим улететь, – сказал Сашко и звонко рассмеялся. – Вечно ты со своими подозрениями. Зачем, да почему. На самокрутки, а или для розжига. А может, до ветру хотел сходить. Заодно и почитать, как мы социализм строим.

Стебунцов спрятал улыбку в кулак, а Пшенка махнул рукой. Но Мамина вдруг осенило. Он подошел к Пшенке и взял в руки газету. Где-то он вот так же держал в руках газету. В поезде. Вспомнил Алексей. Корреспондент сунул ему в руки, кажется «Вечерняя Москва». Да, точно! Именно «Вечерняя Москва». Странное совпадение! Как его фамилия? Не помню.

– Откуда у вас эта газета? – спросил Мамин диверсанта.

Тот пожал плечами.

– У каждого был номер этой газеты. Зачем, не разъяснялось. Но должна быть с собой всегда.

Алексей вошел в раж и допрашивал диверсанта минут тридцать, заваливая его неожиданными вопросами, чтобы уличить во лжи или несоответствии фактов. За это время Жмаков, как он представился, косясь на Лившица, как на духу выложил, что творилось в лагере подготовки, фамилии немцев, обучавших его нехитрому ремеслу сбора информации в прифронтовой зоне и еще много других сведений по этому абверовскому хозяйству, где как блины пекли агентов, бросая их десятками на советскую территорию. Уличить диверсанта было несложно, зная деятельность абвера по фильмам и мемуарным книгам.

После того, как все необходимые вопросы были заданы Мамин заключил:

– Будем надеяться, что ты говоришь правду. Только в этом случае, возможно будет избежать смертной казни.

Наблюдавшие за ходом допроса бойцы с уважением смотрели на капитана.

– Сашко, ти подивился який спец а? За хвылыну всю душу з хлопца винул.

– Товарищ, вы мене мешаете впечатляться, – ответил Сашко.

– А че думав сдеся. Це не шарашкина контора. Не дай Бог з таким ось капитаном зустрытися на кривой дорожкы, – и Апанас украдкой перекрестился.

После произведенного впечатления Алексей совсем утвердился в роли командира. И эта роль ему ужасно нравилась. Он теперь сам, без подсказок, выбрал место для засады. Определил каждому задачу. Стебунцов повел связанного диверсанта в Мухавец. Остальная группа «сховалась», как сказал Апанас, в засаду в кустах жимолости.

– Е..т, твою Богу душу мать, – перематерился шепотом Пшенка .

– Что случилось? – спросил Мамин.

– Дак, вин как же ш, – старшина достал из нагрудного кармана портсигар, обнаруженный у Раевского. – Как же ш я забув.

Старшина передал портсигар Мамину. Алексей повертел его в руках. Темно, толком не разберешь, что написано. Положил его в свой карман.

Сашко не унимался, и в полголоса продолжал донимать Пшенку.

– Эт, ж старый ты лис, Пшенкин. Никогда больше не бежи так шустро, а то, не дай Бог, догонишь свой инфаркт, – и закатился в беззвучном смехе.

– Балаболка, – выругался Пшенка.

– Ой, Апанас, мне таки больно на тебя смотреть. Як же ты схуд, пока бежал. И пыхтел, как пароход Максим Горький. Гале твоей придется тебя галушками откармливать.

– Ти про свою коханую Тонечку думати, балабол, – огрызнулся Апанас. – Повертаемся, взнову у медсанбат побижиш.

– А шо делать, Апанас? Это Тонечка оказалась такой неприступной цитаделью, шо куда там Наполеону. Но уж теперь-то я проведу и артподготовку и разведку боем, и … – закончить Сашко не успел. Впереди на поляне хрустнуло.

Время близилось к полуночи. Полнокровная луна ярко освещала прогалину между двумя лесными массивами. На поляну вышел подтянутый капитан танковых войск. За плечами свисал вещмешок.

– Стой, кто идет? – выкрикнул Сашко, и тут же ничком уткнулся в траву.

Капитан не открыл огонь, как ожидали разведчики, а спокойно остановился и крикнул в ответ:

– А кто спрашивает?

Хладнокровно, подумал Мамин.

Стопроцентно быть уверенным, что танкист – диверсант, было невозможно. Группа осторожно вышла из своего укрытия и подошла к капитану.

– В чем дело, товарищи? – спросил капитан.

– Приказ командования. Проверять всех, кто передвигается в одиночку в приграничной полосе, – нашелся ответить Мамин. – Предъявите ваши документы.

Пока Мамин изучал предоставленные документы, старшина тихонько сместился за спину капитану. Сашко стоял слева позади Алексея. Полистав офицерскую книжку, Мамин насколько мог лениво процедил:

– Не обессудь капитан, выкладывай, что у тебя в карманах и вещмешке.

Собственно ни документы, ни содержимое карманов никак не помогло бы Алексею. При всем желании обнаружить несоответствие он не смог бы. Поэтому он ждал реакции Пшенки или Сашко.

Танкист осуждающе покачал головой.

– Да, собачья служба у вас, мужики. По карманам шарите. Ну, глядите, коль нужно.

Капитан начал доставать из кармана: складной нож, спички, пачку сигарет Герцеговина Флор. Именно она и заинтересовала старшину.

– Ого, яке багатство. Справжны сигареты. Кучеряво живуть танкисти.

Танкист резко оттолкнулся и двинул ногой в живот Мамину. Далее капитан отпрыгнул в сторону и молниеносным движением выхватил из голенища сапога маленький пистолет. Лишь отменная реакция Пшенки спасла Сашко, которому и предназначалась первая пуля. Апанас пружинисто оттолкнулся от земли и уже в прыжке ударил ребром ладони по руке капитана. Пуля пронзила левое плечо Одесы. Тот хрипло замычал. В этот момент, пришедший в себя Мамин, со всей дури, пнул лжетанкиста по голове ударом маваши.

***

21 июня 1941 года, 03.00 часов, Брест.

– Ой, Тонечка, вы со мной понежнее. Как-никак с героем дело имеете. Если бы вы знали, какого важного и пузатого немецкого генерала я, можно сказать, голыми руками взял в плен.

Востроносенькая медсестра недоверчиво посмотрела в сторону голоса, раздававшегося из-за простынной занавески.

– Летим мы это, с моим другом Пшенкой на самолете. И видим, два генерала в карты играют. Я командую: ниже, еще ниже. И таки прихватил одного за подмышки, а шо вы думаете? У последний момент он меня зараза зубами и цапнул.

Девушка звонко рассмеялась, бросив лукавый взгляд на балагура с перевязанным плечом.

– Сколько тебе лет-то, герой?

– Та, каждый код по-разному. Но, что примечательно, каждый следующий делает мне немного больно.

Девушка прыснула в руку. Потом подошла ближе.