Черный кабриолет, или кабриолет без дверцы. Из четверологии романа «Франсуа и Мальвази»

– Имя, и кто ты такой?

– Эртени, если хочешь, – поднял на короткое время голову.

– Как ты оказался в экипаже с опием?

– Честное слово, ребята, – проговорил Франсуа прикладывая руку к сердцу, – Я только хотел спросить как добраться до туда-то и до туда-то.

Картуш снова подозрительно переспросил и не получив более конкретного ответа, по прошествии некоторого времени, когда Франсуа собирался уже сказать ему то, что заготовил заранее, злобно крикнул:

– Ты сейчас сдохнешь, помолись напоследок!

Франсуа, не без волнения, снова глянул вверх и увидел что тот кого звали Дармаглотом спускает на веревке бронзовое распятие.

Дармаглот раньше в свою бытность, был церковнослужителем. Один случай послужил причиной того, что он сошел на преступную стезю: – его обокрали.

Франсуа отверг крест и чувствуя что намерения преступников серьезны, напомнил о случае с заложенной решеткой, не собираясь безмолвно принимать смерть.

– Ну, и чем же ты это объяснишь? – спросил Картуш.

– Это тонкий намек. Вам дают понять на счет меня. Сзади!!! – ужасающе крикнул он, а затем спокойно добавив, – … Страшно было?

– Ну, ты хам-человек, – перевел дух Картуш, – сам как на блюдечке, еще и пугает.

Картуш внял небезосновательным угрозам и поэтому Франсуа вскоре с облегчением почувствовал, что его оставили одного.

Они втроем подошли к конюшне, продолжая разговор остановились.

Послышался скрип петель открываемых ворот. Заржали лошади.

Все это было хорошо слышно за стеной, где находился только что подошедший Рено. У него за поясом были заткнуты как кинжалы пилки с деревянными рукоятками; а в руках имелся моток прочной веревки – за всем этим Рено и отправлялся на целый день в город, вернувшись, как и намечал только в темное время почти ночью.

Еще издали пробираясь через заросли, он заслышал возню в сарае, говор людей. Решил узнать в чем дело? По расщелинам в стене залезать было трудно и не всегда удавалось с первого раза, поэтому он завязал на конце веревки петлю и закинул на выступающую конусообразную вершину цементного столба, в который вставлялись по две горизонтальные плиты с каждой стороны.

Несмотря на то что в составленной таким образом стене имелись щели, они никакой видимости не давали, так как по-видимому с внутренней стороны были чем-то заложены и от них совсем не веяло сквозняком.

Упираясь ногами и подтягиваясь за веревку Рено мигом взобрался на гребень стены, закинул ногу. Осмотрелся.

Перевалиться далее на доски с фанерой пока не решился, дабы не привлечь внимание тех, кто находился почти под ним. Впрочем ему и отсюда было все видно и все слышно.

– Пытать будэм? – послышалось внизу.

Следующую реплику (Картуша) Рено не расслышал, так как произнесена она была уже внутри кабины рыдвана за закрытыми дверями.

Заскрипели колесные оси и экипаж медленно откатил к воротам переднего двора. Дождавшись когда все стихнет, поменял неудобное висячее положение на лежачее. Подполз ближе к краю оглядел все что мог – никого, тишина и покой. Даже собака на привязи перестала скулить.

Еще раз прислушавшись Рено отполз ногами назад, слез наземь, осторожно побежал к колодцу, добежав до которого сразу же улегся за ним с дальней стороны.

Единственное окно с задней стороны дома светилось и поэтому он не мог быть замечен… Вспомнил, что забыл веревку, но тут же рядом обнаружил другую веревку (с незамеченным им бронзовым распятием на конце).

Облокотившись на край глянул вниз.

– Эй, Франсуа… Франсуа!… – многократно позвал он шепотом.

В ответ никто не отозвался. Приглядевшись Рено заметил что-то светлое у края стены. Исходящий свет ничего не освещал и поэтому сразу затруднительно было догадаться в чем дело? Эти блики Рено соотнес с пришедшими ему на голову мыслями о догорающем фонаре, оставшимся после того, как Франсуа уже оттуда вытащили…

Рено сильно забеспокоился за жизнь Франсуа. Куда его могли увезти? Могли выпустить, но могло и случиться самое страшное…

– Франсуа! – крикнул уже нервничающий Рено, но ответа не дождался.

«Неужели все! Упустил днем, не успел», – разгоряченно думал он, вставая на ноги и направляясь в сторону дома. Сначало Рено решил привезти сюда полицию, но прежде задумал ворваться в дом и допытать всех тех кто в нем оставался.

Тем временем Франсуа продолжал себе рыть, следует заострить внимание на том, что рыл он именно себе: под резким уклоном вверх, а не прямо, как того от него требовали. Шума он не производил никакого и потому не был услышан. Сам же не услышал ничего только потому, что был занят работой и все внимание его было отвлечено на то, чтобы не засыпаться землей.

Рено тем временем немного успокоившись, подумал что сильно-то шум поднимать не стоит, да и собственно говоря нечем. У него с собой кроме пилок ничего и не было. Пистолет он потерял, лазя по труднопроходимым местам.

Дойдя до угла дома, выглянул.

С дальнейшими шагами нужно было быть поосторожней, могла накинуться собака, но если в доме оставалась только одна бабка (что было крайне не желательно), то бояться было совершенно нечего.

Дверь дома неожиданно вдруг стала открываться. Рено опрометью бросился назад, добежав до конюшни скрылся в ее темноте, сразу же пожалев об этом.

Из дома вышли Саидка и старуха. Саидка вез с собой тележку.

Проходя возле распахнутых настежь ворот, они даже не глянули в его сторону. Тут он подумал что скройся он за углом конюшни, то сейчас бы был непременно обнаружен и кто знает чем бы кончилось его нападение с пилкой.

Саидка и старуха далеко не пошли, а остановились у первого же дровянника.

– Дрова-труха, загнили…

Через некоторое время старуха и Саидка вернулись уже с дровами, опять даже не обернувшись на затаившегося Рено. Все обошлось.

Когда тревога спала и все снова стало спокойно, Рено спокойно вышел, зашел за угол конюшни, за который он к своему счастью не забежал в первый раз. Залезши на комель бревна, принял на крыше сарая конюшни свое обычное выжидательное положение.

Ожидать следующих событий пришлось недолго, пока уехавшие на рыдване вскоре не вернулись. Собака сидевшая на цепи, бросилась лаять. Злобно зарычало и внутри рыдвана, поэтому чтобы не поднимать лишнего шума Картуш проехал вперед, пока открытый створ ворот не помешал дальнейшему проезду.

Встречавший их Саидка успокаивая собак что-то стал лепетать на своем языке, но не он интересовал Рено, хотя и видна ему была только задняя часть кабины.

Картуш и Дармаглот выводили крупных собак, одновременно успокаивая и отправляя побегать в сторону поля. Но несмотря на это один пес все-таки прорвался в передний двор и Рено воочию воззрился на его мощный корпус.

Между тем пес бросился сводить счеты с тявкающей, по сравнению с его рыком собакой. Сразу же послышался жалобный визг поверженной шавки.

Люди бросились разнимать сцепившихся животных.

Рено со своего укромного места заметил незнакомого человека, одновременно он имел возможность наблюдать за разговором, наблюдать, но не слышать, правда, последняя реплика Дармаглота:

– Дубина, ты испортишь план шэфу! – отчетливо была им расслышана.

Рено думал над мучительным вопросом: где мог быть Франсуа? Ведь вполне могло быть так, что они уже умертвили и выбросили его тело. По обрывкам услышанным им фраз и по настрою людей Рено догадывался, что сейчас преступники едут «на дело», поэтому недолго думая он решился… Осторожно приподнявшись, прикрываемый стеной и темнотой, прошел на самый конец крыши, ступил с неё вниз на крышу рыдвана и калачиком свернулся в квадратном углублении, предназначенном для вещей. Для перевозки вещей на крыше были так же предназначены и приспособленные для поддержки стержневые перила по краям.