Ведьмам здесь не место

– Прости, Ириночка, сама знаешь, девочки от меня без ума.

Ириночка, как глава «ясноглазых», не позволила себе ни капельки насмешки, хотя очень хотелось. Знала она, почему «девочки от него без ума». Та ведьмочка, которая пошла на его периамм, была очень и очень сексуальна. Она обладала врожденным даром приворота. Именно таким девицам, природным интуитивным ведьмам, больше всех доставалось в средние века. И этой тоже досталось… Века сменяются веками, а люди такие же алчные, жестокие звери.

Ирина Сергеевна опустила глаза, стараясь не переходить на привычное контурное зрение. От энергий, которые испускал Андрей Геннадиевич, всегда тошнило. Сила трех периаммов от трех умерших ведьм дарила ему контур, но в пределах этого контура творилось невесть что. Но об этом потом, попозже. Если думать об этом, то тошнить начнет еще сильнее.

– Знаю, Андрюша, знаю. Смотрю, подкачался еще.

– Ирочка, и ты все хорошеешь. Каждый раз такая разная, такая удивительная…

У входа зашумело: зазвенели бокалы, раздался женский заливистый смех.

Ирина Сергеевна обернулась на шум, Андрей Геннадьевич тоже. В лаундж-зону входил молодой человек с черными, гладко зачесанными назад волосами. Он был похож на итальянского мафиози, такого себе внука Крестного отца. Красивый, загорелый, в идеально скроенном костюме.

– Это Старцев, Петька. Из нуворишей, в Питере неделю как, а уже вхож куда надо. Говорят, денег у него как у нефтяного шейха, – немного ревниво сказал Андрей Геннадьевич. На шее Старцева не было веревок, на которых бы висели периаммы, и Ирина Сергеевна посмотрела на него из изнанки, зрением контурницы. Но ничего особо интересного не нашла: обычный рассеянный контур человека, сероватый, как пепел. Значит, талантами не блещет. Так, середнячок. Хотя было что-то, что цепляло глаза, какая-то несуразица, неточность, но Андрей Геннадьевич не терпел, когда в его обществе женщина интересовалась другим мужчиной.

– Ириночка, такой интерес… Я ревную, – мурлыкнул он, и Ирине Сергеевне пришлось на него отвлечься. Хотя бы для того, чтобы перейти к делу.

– Как в этом сезоне? Хороший улов? – спросил «Андрюша». В голосе слышалось нетерпение.

– Предварительно трое, – сказала Ирина Сергеевна. Она только вчера получила отчет об очередном отборе от своих девочек. Сезон только начался. – Один онейропол, еще один вед. Ведьма даже есть, но в летах уже, для периамма не годится. Онейропола для себя заказывала супруга господина Никольского, он молод, гибок, годится для нее. Веда оставим на свободном выпасе. А что со старой ведьмой делать, еще не решили. Талантливая слишком, но не очень умная. Деревенская такая, всю жизнь в навозе, там особо не разовьешься. Возьмем пока шефство над ней, потом посмотрим.

– Жаль, что не молодая, – расстроился Андрей Геннадиевич.

«Еще бы тебе не жаль. Поди хочешь еще одну ведьмочку угробить? Хватит с тебя, другим оставь», – подумала Ирина Сергеевна.

– Нищает страна талантами, – вздохнул Андрей Геннадиевич и щелкнул ухоженным розовым ногтем по деревянному периамму. Показательно так щелкнул.

– Кстати, про таланты… Мне тут одна птичка в клювике принесла, что на девицу, которая пару лет назад с отбора «Экстрасенса» сбежала, охота объявлена. Платят аж семнадцать золота. Не ты заказывал?

– Помилуй, Иришка, откуда у меня такие деньги? – изумился Андрей Геннадьевич.

«От верблюда», – мрачно подумала Ирина Сергеевна. Она была осведомлена о том, какие суммы получает Андрей Геннадьевич. То, что он платит ей и ее девочкам за работу – копейки в сравнении с его счетами. А ведь он даже не на вершине их пищевой цепочки. Так, болтается у коленей действительно тех, кто все решает в этом мире. Хотя семнадцать золота у него действительно может не наскрестись. Такая сумма и такая энергия даже для него непосильна.

– Андрюша, перестань кокетничать. Я спрашиваю не из праздного любопытства.

– Вот даже как? Хочешь сама взяться?

– Возможно.

Андрей Геннадиевич тут же посерьезнел. Ушла вальяжность из позы, ленные нотки из голоса. Теперь это был крепкий матерый волчище, готовый сожрать кого угодно.

– Тогда вот что тебе скажу. Заказчик не я, и кто, не знаю. Пытался узнать, но кончики обрываются. Даже вот эта штучка (он постучал ногтем по деревяшке на шее) не помогла. Очень серьезный человек, похоже. Знаю только, что периамм нужен срочно, настолько срочно, что подозреваю, что там что-то личное. Срок очень ограничен. Сегодня какое число? Пятнадцатое? Значит, десять дней у тебя осталось. Но я готов предложить тебе свои ресурсы.

– Сколько хочешь за помощь?

– Пятьдесят.

Ирина Сергеевна рассмеялась, чуть запрокинула назад очаровательную головку. Сверкнула красивыми глазами.

– Ладно-ладно, Ирочка, тридцать процентов меня устроит.

– Пятнадцать, Андрюша. Красивое число. Соглашайся.

– Тридцать, Ириночка. Но я не халявщик какой, ты не подумай. Я вдобавок к своим действующим ресурсам еще очень полезного своего человечка дам. А человечек дорогой, ой как много берет за использование дара. Кажется, единоразовая помощь обходится ему в год жизни.

– Медиум? – спросила Ирина Сергеевна и в удивлении приподняла бровь. Медиумы на дороге не валяются.

– Самый настоящий. И он, ну, как бы это помягче сказать… Денег за свои услуги больше не берет, ему на жизнь хватает. Сама там с ним договорись, он порой посильное что-то просит. И команду сама под себя собери. У меня ребятки с разными талантами есть, ну ты знаешь.

Ирина Сергеевна согласно кивнула. Она знала, что Андрюша своего рода коллекционер, и сама участвовала в пополнении его коллекции. Он любил собирать особых людей, а потом за большие деньги продавал их навыки и умения другим. Но то, что у Андрюши был даже медиум, ее удивило. Такие ребята обычно долго не живут, они расходный материал. Пусть и очень ценный.

– Когда остальных соберешь, приходи за моим мальчиком, ну, за медиумом, в смысле. Только над вопросом подумай, а то мертвые – народ прямолинейный. И поторопись, тут, я слышал, дядя Коля взялся.

– Я к нему поеду сегодня, – поморщилась Ирина Сергеевна. Находиться рядом с дядей Колей мало кто хотел.

– Вот даже как?

– Семнадцать золота есть семнадцать золота.

– Понимаю. Я бы взялся, да куда мне. А ты смотри, зазнаешься потом, здороваться перестанешь…

– Ну что ты, Андрюша, как можно, – улыбнулась Ирина Сергеевна, сверкая своими восхитительными глазами и переходя с рабочего языка на другой, неформальный.

«Красавица… Охотница! – восторженно подумал Андрей Геннадиевич, наблюдая за роскошной женщиной напротив. – Как жалко, что периамм на нее действует! Я бы ее…».

«До чего же сильно от него несет… Все-таки три периамма – это чересчур», – думала Ирина Сергеевна, изо всех сил стараясь не переходить на другое зрение. Там, в другом зрении, ее ждали не самые приятные мгновения наедине с тремя контурами умерших ведьм, насильно вплетенных в энергию живого человека.

В метафизическом смысле это было отвратительно. Как если бы она общалась с тем, кто нацепил на шею мешок с гнилыми человеческими останками. Поэтому иные редко носили периаммы. Брезговали. Ну, были, конечно, экземпляры, но мало. Таких чурались, не включали в общество или же терпели, сцепив зубы. Довольно лицемерно, особенно учитывая тот факт, что молоденьких ведьм искали и убивали как здрасьте. Ну, таковы уж люди и не совсем люди. Двуличные, лицемерные сволочи.

Еще немного покрасовавшись на приеме и даже позволив себе полбокала вина, Ирина Сергеевна покинула мероприятие. Ее ждала встреча с дядей Колей.

– Аллочка, плащ, перчатки и очки, – скомандовала она, садясь в машину.

– Сию секунду, Ирина Сергеевна, – сказала Аллочка. Она была очень хорошей личной помощницей и всегда знала, что нужно ее начальнице.

***

Дом дяди Коли был… М-м-м… Его не было, если уж придираться к фактам. Был подвал в одном из многочисленных дворов совсем не в центре города.

Вход в подвал был неприметным и печальным. Управляющие компании туда не совались, дворники тоже равнодушно скользили мимо выкрашенной в скучный цвет двери. Никому и в голову не приходило притащится сюда с проверкой, поискать ключи от старого замка. Даже буйные подростки в поисках местечка для зависания не соблазнялись хлипким замком и проходили мимо, неосознанно ускоряя шаг.

А все потому, что внизу двери были сделаны маленькие надсечки. Такие незаметные царапинки, в которых мало кто смог бы опознать несколько рун. С рунами вообще мало кто работает: уж больно они энергозатратные, намного хуже, чем таро. Руна перт, обозначающая секрет, руна эйваз – защитная. И чуть ниже, если присматриваться сквозь лупу, еще одна руна, и на этот раз гаденькая, принадлежащая еще славянским черным ворожеям, которые писали свои чернобожьи руны на жертвенных лбах кровью. Именно из-за этой руны никто не задерживался рядом с подвальной дверью. Перевернутая языческая руна тревожила, вызывала безотчетный страх. Кровь приливала к голове, к ушам, бешено стучало сердце, и мысли были жуткие, темные настолько, что после них хотелось отмыться с жесткой мочалкой.

– Ирина Сергеевна, мне позволите? – деловито спросила Аллочка, переходя на особое зрение. Достала из маленькой сумочки перочинный ножик, потянулась к рунам на двери, чтобы стереть их лезвием.

– Нет, стой! Замри!

Ирина Сергеевна видела грозные контуры рун, энергия от которых рассеивалась в паре сантиметрах от двери. Видела она и жуткий, багрово-красный контур чернобожьей перевернутой руны. За этим багровым, режущим глаза контуром она едва не упустила небольшое, едва заметное дрожание вокруг ручки двери. Оно напоминало жаркое марево, которое висит над асфальтом в знойный день.