Маска Эльфийки

Маска Эльфийки
Анна Верещагина

Он – вынужденный друг моего старшего брата, что вечно норовит начистить мне физиономию, ведь не знает, что я девчонка.

Я – озлобленная сирота, у которой появилась цель, потом еще одна цель и еще одна, а как дополнение к ним – страх.

Насколько велики мои шансы изменить собственное будущее после заключения сделки с графиней? Не знаю… Но я попробую! И пусть мне придется выдавать себя за мальчишку и жить во лжи, но я обязательно встряхну это высокомерное общество.

Анна Верещагина

Маска Эльфийки

Глава 1

Земли Рододена настиг затяжной сезон дождей. Более десяти дней без остановки лило, как из ведра.

В погоне хотя бы за парочкой солнечных лучей то и дело кто-то выглядывал на улицу, но затем скорей спешил домой, оставляя последние надежды в лужах на земле.

Стихия не щадила никого. Затопило всё от центральной площади портового города до самых грязных трущоб.

В эти узкие улочки с широкими карнизами обычно и вовсе не проникал свет.

На въезде в мрачные трущобы, где трудно было отличить день от ночи, остановилась карета.

Судя по отделке и упряжке вороных коней, становилось ясно, что они не принадлежали кому-либо из здешних обитателей. Да и кто б из местных мог позволить себе такую роскошь, если большинство и так еле сводило концы с концами?

Облачённый в мантию мужчина опустил подножку и распахнул дверцу кареты. Искусно отделанный кожей и шёлком женский каблук коснулся ступени.

– Осторожно, не оступитесь, – бархатистый бас раздался в тишине.

Старик, стоящий в темноте, чуть поддался вперёд, оскалив жёлтые зубы:

– П-прошу сюда, пожалуйста.

Эльфийка лишь одарила его холодным взглядом и накинула на плечи мантию.

Лина Лавантели являлась законной супругой графа Изери Лавантели, который стоял во главе западных территорий Лесной империи. Лавантели были не последней семьёй в Лесной империи, да ещё и при таких деньгах.

– Почему же эльфийка таких высот оказалась в трущобах?

Лина высокомерно прицыкнула языком, глядя на нечистокровного старика-эльфа. Пусть на первый взгляд его могли спутать с чистокровным из-за острых ушей, но благородных кровей эльфы легко определяли чистоту крови сородичей.

Сопровождающий эльфийку рыцарь остерегающе зыркнул на старика, но тот не обратил на предостережение эскорта никакого внимания и заговорил: «Ваша госпожа того и гляди заплутает. Хе-хе. И чего это дитя так важно для неё», – пробормотал он, ухмыляясь.

Сиротский приют, окутанный туманной дымкой в свете зеленых огней, выглядел ещё более мрачным на фоне плавающих в темноте облаков.

Место это чем-то напоминало крепость. Гигантскую крепость за высокими ржавыми воротами, в которой скрывались те, на ком поставил крест этот мир.

– Мы прибыли благородная госпожа. Вам осталось найти воспитательницу Эву, которая познакомит вас с ними.

– Ними? – уточнила она, повысив тон.

– С девчонкой и её мелким братом.

Осмотревшись ещё раз, эльфийка кивнула рыцарю, и тот незамедлительно бросил в старика мешочком с серебряными бляшками, после чего последний, тихо хихикая, скрылся в зеленой дымке тумана.

Шаг вперёд, и кожи женщины коснулись ледяные капли дождя, а ноги окончательно промокли. Губы её задрожали от отвращения к хлюпающей грязи, к этому месту и влаге в туфлях.

– Иди и убедись, что он никому ничего не растреплет, – отдала приказ Лина.

Решительно настроенный слушаться слов госпожи, рыцарь кивнул в ответ.

– Будет сделано, мэм, – произнёс он.

Детский приют на окраине эльфийского портового города был одним из самых мрачных мест на территории всего Забытого побережья. Начиная от дверей, которые скрипели и скрежетали при каждом открытии и закрытии, и заканчивая темными и холодными стенами, что окружали маленьких обитателей этого несчастного места.

Маленькие эльфы, здесь живущие, поголовно одетые в грязную и рваную одежду, не отражающую их настоящей красоты. Сиротки часто получали раны, были измотаны нелегкой и грязной работой в приюте. Им не осталось места, куда можно было бы сбежать, дабы скрыться от своих ужасных опекунов, кроме этого места, из которого сбежать оказалось невозможно.

Воспитатели, в свою очередь, в большинстве оказывались бесчеловечными созданиями, не имевшими никаких чувств и эмоций. Их единственной работой было держать детей в строгом подчинении и наказывать строптивых за любое нарушение правил.

Они не любили детей, они не заботились о них, они только пытались сделать из них бездушных и безжизненных рабов. Каждый отыгрывался на маленьких эльфах из-за злости и отвращения к собственной несчастливой жизни.

Как итог: ни один ребенок не смог убежать из данного приюта, ни один не смог оставить за собой воспоминаний, наполненных счастьем, любовью и заботой о детстве. Им оставалось лишь надеяться, что в будущем в этом мрачном месте будет сделано что-то, чтобы всех детей, которые здесь живут, спасли от жестокости.

Графиню быстро впустили вместе с её эскортом, стоило рыцарю встряхнуть мешочек с серебром перед лицами сторожа и дежурного «надзирателя», а спустя несколько минут эльфийку в мантии вышла поприветствовать та самая воспитательница Эва.

Высокая эльфийка с заплетенными в косу волосами цвета ржавого железа прошествовала в комнату ожидания. По её выражению лица было слишком просто прочесть недовольство, ведь её рабочая смена уже давно была окончена.

Стоящие посреди комнаты эльфы выглядели так, будто желали оставаться анонимами, что и обозначало об их благородном происхождении.

Эва ухмыльнулась, мысленно прикидывая, сколько выручит за продажу запрошенных гостями сирот.

– Разбудите всех подходящих под описание детей и приведите сюда, – прищелкнув пальцами, сказала Эва, после чего двое подростков лет шестнадцати скрылись за углом.

Пока Эва пыталась выпытать у одного из рыцарей хоть что-нибудь, Лина молча стояла у окна, в которое били капли дождя.

Женщина в мантии не хотела вести диалог с эльфийкой, что, собственно, и демонстрировала, а когда в комнату привели заспанных и перепуганных детей, графиня медленно повернулась.

– Кого вы желаете взять?

Внимательно осмотрев каждого, графиня остановилась напротив одиннадцатилетней девочки, за спиной у которой прятался мальчик.

Лина наклонила голову набок, выказав заинтересованность, тогда же Эва небрежно отмахнулась от остальных детей.

Грубая эльфийка, являющаяся воспитателем и опекуном данных детей, прошлась взглядом по толи заинтересованному, толи раздраженному лицу Лины, а затем посмотрела на осиротевших год назад брата с сестрой с нескрываемым отвращением.

Щёки девочки оказались чем-то запачканы, волосы вороньего крыла по талию падали на изношенные лохмотья. Девочка не выглядела на свой возраст, но её буйный подростковый нрав говорил об обратном.

– Ты ведь… Микаэла? – спросила Лина.