Кусок армянского пирога

Аист прилетел издалека – вот как!
Мы в ведро надоим молока – вот как!
Молоко заквасим и поставим – вот как!
Сделаем мацун, мацун оставим – вот как!
После будем бить мацун сбивалкой – вот как!
Будто нам его совсем не жалко – вот как!
Мы побьём, побьём его получше – вот как!
Из мацуна масло мы получим – вот как!
Гоп-леле! Гоп-леле!
[Армянская народная песня[20 - Почерпнула перевод песни из статья «Мацони» во всем известной Википедии.]]

Пока я рассказывала историю национальной кухни Армении, мы успевали проглотить не только завтрак, но и вторую чашку сурча. И если бы не грандиозные планы на день, то можно было бы просто остаться на кухне в компании с маленькой чашечкой кофе за неспешными разговорами. Но всего должно быть в меру. Да и новые страждущие тоже потихоньку подтягиваются к столу. Нужно освобождать место.

Сказав «Шнорхакалюцун!»[21 - А точнее «шнорhакалутhюн» [арм. ???????????????], то есть «Спасибо».], мы тактично откланиваемся, и идём за своими походными рюкзачками-мешочками. В этих компактных сумах самое важное для путешественника: бутылка с водой и кусок хлеба, фотоаппарат, документы и кошелёк. А ещё схема маршрута на сегодняшний день. Схема представляет собой список достопримечательностей с примерным их местоположением. Первым пунктом в ней значится поездка за город. Вот только карты Армении у нас пока нет, только Еревана [она тоже с нами, в Юлином рюкзаке]. Почему-то вчера мы не удосужились её купить. Даже не подумали об этом! Неопытных путешественников спасает Карина. У неё есть чудо-корзинка с разными памятками по основным достопримечательностям. Они на русском и английском. Покопавшись в спасительной плетёнке, мы находим нужное. На белой закладке и симпатичная фотография [цветная!], и полная «раскадровка» предстоящего маршрута. Просто замечательно! Так что совершенно не нервничая, мы оправляемся на свой первый туристический осмотр. Цель нашего сегодняшнего дня – Гарни? – Гега?рд. Это два разных памятника. Но так как они недалеко друг от друга, их обычно осматривают в паре. Кстати, вот вам классический пример достопримечательностей, которые традиционно могут предложить для лицезрения, при этом делая упор на то, что вам даже «не придётся покидать Ереван». То есть они расположены недалеко от города [примерно в 40 км на юго-восток], поэтому после их просмотра туристы обычно возвращаются обратно в стольный град.

Гарни – один из самых ярких и запоминающихся памятников. Он резко выделяется на общем фоне других достопримечательностей, поэтому мы выбрали его обязательным для осмотра. Гегард пошёл прицепом из-за близкого расстояния и регулярного упоминания рядом с выше указанным памятником.

Определившись с планами на первую половину дня, мы покинули хостел. Хозяйка пожелала нам счастливого пути, и мы бодро пошагали вниз в соответствии с полученной инструкцией. Именно так там и было написано: «Спуститесь по нашей улице вниз…». Далее мы сели на маршрутку №66 [100 драм, оплата на выходе], которая нас довезла до необходимого места – рядом с салоном «Мерседес Бенс». Там базируются ПАЗики. Именно такой автобус и довёз нас до конечной остановки – Гарни.

Ехать было немного странно. Мы петляли по дорогам. Нас периодически подбрасывало на ухабах. А мы лишь смотрели в окно, стараясь не выражать восторг словами. Люди ведь ехали просто по делам. И наши неуместные возгласы просто резали бы им слух. Или пугали и доводили до инфаркта. В результате, по ходу, мы слегка проехали. Имевшиеся у нас инструкции доводили нас лишь до автобуса. А вот на местности надо было ориентироваться самостоятельно. На самом деле можно было выйти в Гарни [если не просмотреть табличку-указатель], а потом искать дорогу к Гегарду – туда только на такси [Карина нас предупредила на этот счёт]. Мы же проехали чуть дальше, так что пришлось на «машине времени» совершать поступательное движение вниз: от средневековья к античности. То есть начать с Гегарда.

В соответствии с вышеназванными рекомендациями мы обратили свои взоры в поисках такси. Скучающих мужчин у машин [о, в рифму!] не сложно было обнаружить. Местные жители быстренько разбежались и на конечной остановке автобуса остались я, Юля и молодой человек туристической наружности, изъясняющийся на английском языке. Ну и те самые мэны со своими железными конями. Для начала мы решили выяснить отношения с иностранным туристом [себя таковыми мы как-то не ощущали!]. Учитывая наш слабый [мягко говоря] английский, с ним пообщались жестами. Выяснив, что нам по пути [это, в общем-то, было очевидно], пришли к выводу, что ехать надо вместе в целях экономии. Быстренько договорились с водителем о цене и отправились в Гегард.

Гега?рд появился перед нами, вырастая из-за горы. Он рос, и наши чувства росли вместе с ним. Хотелось выпрыгнуть из машины, а не ждать нудную парковку и прочие условности. Уподобиться героям Марка Шагала, и поплыть-поплыть… Но, подавив излишний восторг, мы просто таки чинно вышли из такси. Огляделись. Знаком дали понять иностранному попутчику, что теперь он сам по себе. Окинули взглядом торговцев сувенирами. Но подавили искушение, и стали сразу подниматься к монастырю, расположенного на возвышенности – монастырь построен в горном ущелье. У края дороги, ведущей к храму, стояли музыканты, которые играли местную армянскую мелодию. Такая аутентичность помогала настроиться на нужную волну и заодно поднять настроение. А ещё нас «встречали» каменные «стражи» монастыря – хачкары.

Хачкар – буквально «каменный крест»[22 - Слово «хачкар» образовано двумя армянскими словами: хач [???] крест и кhар [???] камень.]. Ибо делается он исключительно из камня. Представляет собой стелу с резным изображением креста. Хачкары воздвигали на памятных местах, в честь знаменательных событий, ставили на могилы. Такие кресты сопровождают каждый армянский монастырь независимо от его местонахождения. Об этих уникальных памятниках армянских зодчих я расскажу в отдельной главе – там эта история будет больше к месту. Отмечу только, что увиденные здесь хачкары относятся к XI – XIII векам. И как любой крест-камень, они необычны и ни на что не похожи. Ибо одинаковых хачкаров в природе не существует!

Мы проходим мимо них, хачкаров, и поднимаемся вверх по дорожке. Дорога заворачивает направо и требует ещё немного подняться в гору. Но мы, прежде чем повернуть к монастырю, оглядываем окрестности. Окружающая горная красота захватывает дух. Пред нами, за нашей спиной простираются поросшие деревьями и кустарниками скалы. Позади они ещё испещрены и некими пещерными сооружениями [насчитывают более 140!]. Внизу – дорога, по которой подъезжают всё новые и новые туристы.

Насытившись простирающимся видом, подходим к монастырю Гегард – древнему и известному на весь мир. Настолько известному, и настолько впечатляющему, а ещё настолько древнему, что ЮНЕСКО занесло его в своей список всемирного культурного наследия. Гега?рд в переводе с армянского означает «копьё». Здесь до XVIII века хранилось знаменитое Святое копьё, которым пронзили Христа на распятии. Потом сию реликвию перенесли в музей Эчмиадзина. Так что и о нём самом я напишу в другой главе, той, что посвящена духовному центру армян. А сейчас все взоры обратим к храму.

Монастырь действительно «покрыт патиной». И овеян немалым количеством легенд. Возраст его установить сложно. Монастырь Гегард возник на месте древнего источника ключевой воды, который, как считается, почитался ещё в языческие времена. Произошло это в эпоху начала распространения христианства в Армении предположительно в начале IV века. Посему, видимо, считается, что его основал сам Григорий Просветитель. Новая обитель получила название Айрива?нк, то есть [с армянского] «пещерный храм». В XIII веке в монастырь принесли на хранение главную христианскую реликвию – Святое копьё. Тогда монастырь и поменял своё название на Гегард. И, несмотря на перенос святыни, новое имя он искать себе более не стал.

Входим через центральный вход [с запада] во двор монастыря. Он широк и наполнен солнцем и благоговением. Туда-сюда ходят туристы. Они стремятся всё увидеть и ко всему прикоснуться. Разноязычная речь мягкими волнами перекатывается в воздухе.

Представшие перед нами постройки относятся к XII – XIII векам. Главная церковь Катогике? [1215 год], притвор к ней, первые пещерные церкви. Эти чудесные постройки были возведены мастером Галдза?ком при покровительстве князей Прошья?нов. Потом появлялись и другие строения, в том числе и хозяйственные. Монастырь обновлялся и дополнялся до конца XX века. Несмотря на захваты с разрушениями и природные катаклизмы [камень посредине двора].

Обходим всё, во что можно заглянуть, потрогать, посмотреть. Храм и часовни поражают монументальностью и величественностью. В них прохладно. Это особенно ощущается, когда входишь с разгорячённого солнцем двора. Кружевной узор колонн, выступающий во мраке, похож на немыслимую игру света. И только подойдя поближе, присмотревшись, понимаешь – это дело рук человеческих. Искусственного света в храме нет. Освещение естественное – с центра где-то в вышине пробиваются лучи солнца. От всего этого только ещё красивее и загадочнее.

В одном из помещений [усыпальница Прошьянов] нас поражают хорошо сохранившиеся и чётко прочерченные животные над сводчатым проходом на северной стене. В центре два льва, головы которых повёрнуты к посетителю. На их шеях – цепи, а хвосты вместо пучков украшены головами драконов, смотрящих вверх. Между львами – орёл с зажатым в когтях ягнёнком. Для христианского храма, где привычнее видеть кресты и иконы, такое изображение не может не приковывать внимание. Поэтому так бросается в глаза и так запоминается. Это княжеский герб Прошьянов.

Иконы встречаются не часто. Ибо для армянского христианства икона – вещь не характерная. Их молельные дома – это суровость камня, слегка сглаженная светом свечей и обилие каменных крестов. Только главный алтарь, и то в самом большом и главном соборе, вас поразит столь знакомой пышностью с парчой, позолотой и прочей церковной роскошью.

Главный храм Катогике выделяется не только своим размерам, но и фасадом. А точнее резным входом. Сначала чётко обозначенный прямоугольник – с трёх сторон строгая плетёнка. Внутри прямоугольника – проём входа с резной деревянной дверью. Над дверью – арка-плетёнка, заполненная каменным узором из гроздьев винограда и граната. По бокам арки – голуби, предвестники мира. Выше них – армянские письмена. Узорный портал – не просто дань эстетики и символизму. В его конструкцию древние зодчие заложили принцип сейсмоустойчивости. Над входом – вновь табличка с армянской надписью. На самом верху, ближе к куполу – «лев, борющийся с быком». Это не вольности архитектора, а олицетворение княжеской силы. Под этим барельефом – окошко, по бокам от которого – резные кресты. А ещё справа от него размещены солнечные часы. В плане церковь – это равноплечий крест, вписанный в квадрат и покрытый куполом. Внутри стены тоже покрыты армянскими письменами – информация о дарениях, принесённых монастырю.

Пробуем святость на ощупь пальцев. Заглядывает в доступные осмотру кельи – маленькие такие «ящики». Как правило – это три помещения [центральное и два боковых]. Они настолько компактны, что созданы исключительно для ежедневных молитв – в них просто сложно развернуться, а встать во весь средний человеческий рост – нереально. Зато, видимо, в них можно было не сильно мёрзнуть – как известно, маленькое помещение проще прогреть. Маленькие алтарики с выбитым крестом и потёками от свечей, да маленькие каменные выступы [подушки? скамеечки?] – вот и всё убранство такой кельи. Кстати, по легенде, в одной из таких келий в свой время жил сам Григорий Просветитель [о нём ещё не раз будет сказано на этих страницах].

Нашли мы и тот самый источник – время не вычеркнуло его из геологической истории [в северо-западном направлении от главного храма]. Он течёт по узенькой ложбинке и «в конце своего пути» образует купель в каменном полу. Над ней сейчас возвышается церковьАваза?н [дословно «водоём»] 1240 года постройки. Церковь целиком высечена в скале и в плане представляет собой всё тот же равноплечий крест.

В одной из часовен туристам поёт песни небольшой хор: три человека, одетых в национальную одежду. Акустика в храме потрясающая. Голос эхом перекатывается от стен и возникает ощущения того самого «звука вокруг». Если закрыть глаза, впитать полумрак и музыку, становится даже как-то жутко. Песня проникает в самую душу, вызывая картинки далёкого прошлого. У меня крайне богатая фантазия, так что для меня это запросто. К тому же мне знакома история Армении, и не только по кратким справкам. Я стою, как статуя, и слушаю, слушаю… Юле приходиться вытаскивать меня из храма, чтобы вывести из транса. Под припекающим солнцем этот способ срабатывает.

Обращаемся к видам вокруг. К тем самым пещерам. Они похожи на гнёзда с нашего места обзора. Только для каких-то сказочных больших птиц. Дороги к ним мы не находим. Так что смотрим на них, поднявшись на небольшой, специально «обложенный ступеньками», выступ. Или высматриваем по заметным приметам [например, по кресту], обходя комплекс. То есть то и дело задираем голову [до хруста в позвоночнике], чтобы там, на самой верхотуре хоть что-то высмотреть. И не перестаём удивляться – надо же было ради тишины и покоя вот так стараться!

Ну и конечно постоянно встречаемся с хачкарами. Они не только стоят, полные гордости в своей монументальности. Здесь мы впервые встречаем их, высеченных на поверхностях скал и стенах сооружений. Они и примитивны до просто геометрического символизма, и нарядны – орнаментированы геометрическими и растительными узорами.

Выходим за монастырский комплекс. Там бушует река Гохт [правый приток резки Азат]. В её ущелье и был построен монастырский комплекс Гегард. Через реку перекинут каменный мостик [говорят, очень древний], и каждый турист стремится сфотографироваться на нём, на фоне горной реки. Мы тоже ненадолго задерживаемся, чтобы совершить этот «ритуал».

На этой позитивной ноте мы и покидаем монастырь. В последний раз смотрим на него, а он нас со своей высоты. Снова на нашем пути вырисовывается наш невольный попутчик. Так что мы опять берём его под своё временное покровительство, вылавливаем такси и едем на встречу с главным пунктом нашей программы.

Переваривая полученные впечатления, мы даже и не заметили, как подъехали к Гарни?. Вообще сразу не осознали, что мы уже на месте – расстояние небольшое, а памятник скрывался за воротами. Так что машина просто остановилась на каком-то пятачке, и тем самым заявила, что мол, всё – приехали. Вышли, огляделись, поняли. Вход платный – 1000 драм. Заплатив, мы получили розовый билет с изображённым на нём храмом. Надписи были исключительно на армянском.

Пройдя «черту», мы оказались перед ним. Храм возвышался в десятке метров прямо перед нами на своём треугольном мысу. И был ещё более прекрасен, чем на всех своих изображениях. Мы спешили к нему, как и десятки туристов вокруг нас. Даже мысленно закрыли глаза, включили немного воображения и представили себя где-нибудь в Греции… Было совсем не сложно! И пусть некоторые говорят, что храм Гарни слишком «гламурен», что есть памятники и поинтереснее. Но скажите мне, где ещё на кавказском пространстве посреди гор можно увидеть эллинистический храм?! То-то!

Представшие перед нами постройки – это так называемый комплекс Гарни: крепость с храмом, царский дворец, руины церкви Сурб Сион и здание бани. До наших дней сохранился только храм [тот самый «гламур»], а остальные сооружения представляют собой археологические «обломки».

Крепость вообще древняя-предревняя. Впервые на этом удобном скалистом месте бастион возвели ещё урартийцы в III тысячелетии до нашей эры. Его они назвали Бердшен. Тому есть железобетонное доказательство – клинописная табличка первой половины VIII века до нашей эры царя Урарту Аргишти I. Новую крепость на этом же самом месте построил уже армянский царь Трда?т I [именно такое сочетание букв – это не опечатка]. Это произошло в 76 году нашей эры. Точнее он начал её строить, а потом её достраивали, переделывали вплоть до эпохи средневековья. Так что эту местность крепость защищала не то что столетиями, а тысячелетиями! Вот значит удачное расположение.

Судите сами. Скалистое ущелье, в пределах которого построили крепость, служило естественной преградой аж с трёх сторон! Так что строить армянам пришлось только 1 стену – с четвёртой, незащищённой, стороны. Стена эта имела 14 квадратных башен и единственные, ведущие во внутрь, ворота были шириной всего в одну колесницу. Крепостная стена была построена из огромных базальтовых блоков голубого цвета. Согласно античному методу кладки, блоки были соединены железными скобами, места соединения залиты свинцом. Длина крепостной стены вместе с башнями составляла более 310 метров, толщина её стен была более 2 метров.

Не смотря на такую монолитность и стойкость, ныне от крепости вкупе с остальными постройками осталось только «кучка камней». И всё, что может сейчас видеть заезжий путник, не напрягая фантазию, – это храм Гарни?, языческий шедевр I века нашей эры, посвящённый богу Ми?тре [богу Солнца] и ориентированный с севера на юг. И здесь немного справедливости. «Везунчик» ведь на самом деле дошёл до нас в реконструированном виде. Дело в том, что в 1679 году Армению потрясло мощное землетрясение и единственное «выжившее строение» комплекса пало. В 1966—1976 годах учёные подняли упавшие колонны и восстановили храм из имевшихся в наличии обломков, которые, кстати, искали по всему ущелью. Так кропотливая работа армянских архитекторов подарила всему мира прекрасный шедевр эллинистической культуры. К тому же единственный в Армении и вообще на всём Закавказском пространстве.

Пожалуй, здесь стоит сделать ещё один экскурс в древность. Не в первый раз дамоклов меч висел над храмом. В эпоху принятия христианства в Армении храм Гарни ждала та же участь, что и все языческие святилища. Но тут помог климат местности, где он стоял, – он мягче, чем вообще по долине, и летом здесь, соответственно, прохладнее. Так что армянские цари сделали крепость летней резиденцией, а храм переименовали в «Дом Прохлады». Хороший метод сохранить языческий храм от разрушения!

Мы подошли к храму по аллее и поднялись по огромным ступенькам, достававшим нам по высоте где-то до колен [30 см]. Их было ровно девять. Я задалась вопросом, как можно было совершать здесь торжественные вещи, когда величественно по таким ступенищам не поднимешься. Можно только неуклюже вскарабкаться. Может, у них с физической подготовкой дела обстояли лучше, чем у меня? Или у них был какой-то особый секрет преодоления таких преград. Им виднее. Могут точно только одно: они большие умники. Представьте, стоите вы на такой верхотуре, в белой тоге, весь такой из себя важный. А остальным, внизу, остаётся только смотреть на вас, задрав головы. Представляю, какие потрясающие чувства при этом обуревают такого человека!

А ещё можно не только постоять на верхней ступеньке, представляя себя римским императором или жрецом, но и присесть [если не помешает толпа туристов]. Тогда у вас появится возможность разглядеть карниз и плафон – пространство между колоннами и святилищем. Тут вас и проберёт вся красота и величие строения! К чёрту скептиков! Храм великолепен!

Мы же поднимаемся и прикасаемся к базальтовым колоннам [храм весь построен из этого камня]. А как не пощупать? Такая древность! По фасаду их шесть, всего же – 24, так как весь храм по всей своей композиции является пери?птером. То есть это такой прямоугольник, окружённый с четырёх сторон колоннами. Классический эллинистический храм. Если бы только он не располагался в Армении… Тут достаточно хорошо ощутимого местного колорита, чтобы не теряться в географическом пространстве.

Осмотр нужно начать с лестницы. И здесь нужно напрячь всё своё зрение. На пилонах[23 - Пилоны – массивные столбы, стоящие по сторонам входа. Это такие квадратики возле лестницы.] по сторонам лестницы высечены обнажённые атланты, стоящие на одном колене, и поддерживающие жертвенники. Они со временем почти слились с поверхностью, на которой их вырезали, так что можно и пропустить сие изображение. Наверху, как и положено, фронтон [треугольник над колоннами]. Он вкупе с карнизами и плафоном украшен разными каменными узорами, совсем не похожими на строгую греческую канонику. Конечно, классические акантовые листы присутствуют. Но больше всё-таки армянского: гранат, виноград, листья орешника, даже цветы. Всё это приземляет с греческих небес на армянскую землю. Местный колорит говорит о том, что он был построен всё-таки армянским царём на армянской земле. Львиные головы венчают карнизы боковых фасадов.

Входим в святилище. Первое, что бросается в глаза – полумрак и холодок. Последнее радует, ибо на улице жарко. Так что своё позднее название храм вполне оправдывает. Освежившись и присмотревшись, начинаешь заболевать клаустрофобией. Пространство святилища небольшое – если поиграть в игру «сельди в бочке», то поместиться не более двух десятков человек. Можно и поудивляться и даже автоматически включить богатую фантазию. Но объяснение, как всегда, окажется банальным. Этот храм царь строил для своей семьи. Так что на толпу народа он и не был рассчитан. К тому же часть пространства в своё время занимала статуя бога Митры. Без неё, кстати, храм выглядит как сиротка, которую лишили семьи. Но смена религий, как известно, требует жертв. В данном случае отделались малым, то есть одной всего лишь статуей.

Откуда-то сверху проникают лучики света, освещая нас, любопытных туристов и центр святилища. На алтаре лежит несколько монеток – видимо, кто-то хочет сюда ещё вернуться. Среди них ярким блеском выделяются 2 российских рубля. Наши везде! А нам так этого не хотелось. Поэтому мы поспешно выходим из святилища, и тем самым освобождаем пространство для следующих страждущих. А сами отправляемся в обход по периметру. Благо конструкция храма к этому располагает. Просто зовёт прогуляться!

Но прежде снова задираем голову вверх, чтобы ещё раз посмотреть на каменную узорность. Армяне – поистине кудесники камня! Надо же было так красиво поработать с базальтом. А ведь это достаточно прочный камень.

Там, наверху, особенно видно, как храм пострадал. Прорехи, латы – всё как на ладони. Это так специально сделали реставраторы – чтобы было видно, что старое, а что новодел. Отличить одного от другого просто: тёмное – это изначальное, светлое – восстановленные современные фрагменты [они ещё и гладкие на ощупь]. К тому же новодел без узора – просто вставка недостающего фрагмента. ЮНЕСКО назвал такой способ реставрации образцовым, и теперь Гарни ещё и эталон того, как нужно восстанавливать старинные памятники.

Восторгаемся величественностью и стойкостью храма, обходя его вокруг. Не можем оторвать рук от древних колонн, волнуя пальцы их гладкой шероховатостью. Всё заглядываем вверх, чтобы различить очередной завиток и придать ему известное имя. Вон там цветок, а это, по-видимому, виноград…

Позади храма замираем, и смотрим уже вниз, на дно ущелья. Отсюда со стометровой высоты можно любоваться и горной рекой Азат, петляющей внизу, и отрогами Гега?мского хребта, поросшими травой. Дух захватывает.

Спускаемся и идём смотреть остатки построек [дворец, церковь, баню] и пробуждать фантазию. Теперь без неё не обойтись. Можно сказать, что от них остался лишь фундамент, или камни под ногами. Так что остальное осматривающие должны домысливать сами.

Дворец когда-то был двухэтажным и размещался в южной части крепости. Теперь перед нами прямоугольник, который говорит лишь искушённому глазу, что это некогда был богато украшенное здание. На роскошь намекает, в частности, следы розовой и красной краски на штукатурке. Остатки дворца ныне можно найти немного сбоку от храма.

Интересны руины церкви Сурб Сион [Святого Сиона] VII века. Внушительный такой фундамент с западной стороны храма – мимо не пройдёте. Кстати, раньше это был парадный зал дворца. Интересна церковь тем, что по форме явна круглая, как ротонда. Но для Армении такая форма храма не характерна. Парочка схожих по тем или иным элементам церквей, если очень хорошо поискать в этой стране, найти можно, но и они в плачевном состоянии. Возможно, эта церковь была предшественницей Звартноца. С этим творением вы познакомитесь позже, заодно сравните. Более сказать об этом уникальном памятнике ничего не могу. Ибо он крайне загадочен, уникален и ни на что не похож. А информации о нём в русскоязычном Интернете нет. А другими источниками я, к сожалению, пока не обладаю.