Птица обрела крылья

– Я буду молить Бога о том, чтобы преступник был найден, – печально вздохнула мисс Сэлтон. – Но почему ты не желаешь пожить у нас, в Лиллехусе? Тебе не обязательно останавливаться в Гринхолле!

– На данный момент у вас и без меня много забот, – ответила ей подруга. – К тому же, наши с тетей Беатрис отношения, как ни странно, стали более теплыми… Она уже успела побывать здесь и твердо заявила о своей поддержке. Все–таки, моя тетя очень влиятельна в обществе, и я надеюсь, ей удастся закрыть сплетникам их грязные рты. Ах, только бы мой брат не услышал о том, что меня могут посадить в тюрьму! Он очень привязан ко мне и будет невыносимо страдать! Но давай вернемся в дом: эта духота ужасно утомила меня.

Как и обещал мистер Кларк, на следующий день, ровно в десять часов утра к Уингтон-холлу подъехала черная карета. Двум констеблям не пришлось ждать леди, за которой они приехали, потому что Вивиан уже стояла у парадных дверей и готова была к поездке. Сама поездка вышла не из приятных: всю дорогу констебли бросали на девушку суровые взгляды, а один из них нарочно наступил своим большим сапогом на черную шелковую туфельку Вивиан и не произнес ни слова извинения.

Вскоре карета остановилась у госпиталя, в котором находился бедный мистер Барнс. Его комнату охранял высокий дюжий констебль, а те двое, что привезли Вивиан, зашли к мистеру Барнсу вместе с ней и следили за каждым ее движением. Ведь кто знает, возможно, эта девушка желает прикончить-таки своего соперника?

– Доброе утро, мэм, – вежливо поприветствовал Вивиан мистер Кларк, сидящий у постели раненого джентльмена. Он говорил тихо, чтобы не нарушить сон лишь недавно заснувшего мистера Барнса.

В углу комнаты стояла пожилая медсестра, готовая в любой момент прийти на помощь пациенту.

– Доброе утро, сэр, – почти шепотом ответила леди Найтингейл. – Как он?

– Неважно, мэм, – коротко бросил детектив и указал девушке на стоящий рядом с кроватью свободный стул. – Пожалуйста, садитесь. Мистер Барнс борется с горячкой.

– Он такой бледный… Даже белый… Как сама Смерть! – с болью в сердце прошептала Вивиан, с состраданием смотря на лежащего перед ней молодого джентльмена, впереди у которого была целая жизнь, но который был тяжело ранен.

Мистер Барнс был похож на мраморную статую, хоть его грудь и часто поднималась от прерывистого дыхания. Грудь мужчины была туго перевязана белыми тканевыми бинтами, но наблюдательный взгляд мог заметить слегка проступающие на нем красные пятна. Ноги и живот пациента были спрятаны под одеялом.

– Он потерял много крови. Преступник выстрелил ему прямо в грудь, и то, что мистер Барнс выжил, является лишь Провидением Господним, – объяснил детектив. – Его нашла в гостиничном номере горничная, сегодня ранним утром, когда, по просьбе мистера Барнса, пришла будить его. Дверь в комнату была открыта, и девушка решила зайти. К счастью. Если бы она просто постучала в дверь и ушла, этот джентльмен был бы сейчас мертв… Вы в порядке, мэм? Принести вам воды? – обеспокоенно спросил он, видя, каким бледным стало лицо подозреваемой.

– Я не в порядке, нет… Бедный мистер Барнс… Это просто ужасно… – выдохнула Вивиан: ее голова кружилась, а тело вдруг объял могильный холод.

– Да, ужасно. Но у меня есть для вас хорошая новость: одна из горничных гостиницы видела на лестнице мужчину, одетого в костюм ливрея. Она утверждает, что никогда не видела его ранее, но сможет опознать… Конечно, если мы поймаем его…

Вдруг мистер Барнс резко открыл глаза и издал громкий крик боли: его грудь пожирал огонь, и из тщательно промытой и перевязанной раны вновь потекла кровь, тотчас превратив белые бинты в алые.

Вивиан вскочила на ноги, отошла от кровати на пару шагов и, прикрыв рот ладонью, со слезами на глазах смотрела на страдания бедного джентльмена.

– Покиньте комнату! – скомандовала медсестра. Она уже стояла рядом с пациентом и развязывала пропитанные кровью бинты на его груди.

– Мне нужна миссис Уингтон! – вскричал тот, отталкивая от себя руки медсестры. – Я умираю… Смерть уже пришла за мной! Но мне нужно поговорить с миссис Уингтон… Мне необходимо попросить ее…

– Я здесь, мистер Барнс! Я здесь! – воскликнула Вивиан, подошла к кровати, упала на колени и крепко сжала ладонь умирающего в своей. Белая перчатка, в которую была затянута ладонь девушки, тотчас покрылась кровью.

– Вы здесь… Поклянитесь, что выполните мою просьбу! – хрипло сказал мистер Барнс, судорожно, до боли сжимая ладонь Вивиан.

– Клянусь! Но чего вы хотите от меня? – сквозь слезы, вскрикнула девушка.

– В Вест–Индии… В Сент–Люсия я рано женился, но моя супруга умерла при родах… Она оставила мне сына Арчибальда… Ему исполнилось десять лет этой зимой… – превозмогая боль, сказал умирающий. – Он – единственное, чем я дорожу в этом мире… Но я умру, и он останется сиротой… У него никого больше нет… Только вы… Миссис Уингтон, поклянитесь мне, что заберете моего мальчика под свою опеку… Только вам я могу доверить его жизнь…

– Клянусь, что найду его и привезу в Англию! – всхлипнула Вивиан, до глубины души тронутая рассказом и доверием мистера Барнса. – Где он? Все еще в Сент–Люсия?

– Да… Он там… Он мой наследник… Вы должны передать ему наследство Джереми… – успел сказать мистер Барнс и вдруг закашлял кровью.

– Конечно… Я так и сделаю! Но вы не должны умирать… Мистер Барнс, вы так молоды! Боритесь! Пожалуйста! – закричала Вивиан.

– Теперь я спокоен… Мой Арчибальд… Мой сын в надежных руках… – Мистер Барнс вдруг умиротворенно улыбнулся, его глаза закрылись, и он затих. Его ладонь разжала ладонь девушки и безжизненно упала на его покрытую темно–красной кровью грудь.

Глава 33

– Помните, миссис Уингтон, о мальчике никому ни слова, – напутствовал мистер Кларк Вивиан, когда та садилась в полицейскую карету. – Нам все еще неизвестны мотивы убийцы. Беда и в том, что о покойном ныне мистере Барнсе нам известно лишь то, что он успел рассказать вам и вашим родственникам, поэтому мотивы преступника могут быть любыми: месть, зависть, ревность… Но, конечно, я не имею права делиться с вами сведениями о ходе расследования.

– Могу ли я поделиться последней просьбой мистера Барнса с моей тетушкой? Увы, я и понятия не имею о том, с чего мне стоит начать поиски Арчибальда Барнса, – устало сказала девушка, усевшись напротив своих конвоиров–полицейских. Ее лицо было все таким же бледным, а платье и перчатки были покрыты кровью покойного.

– Никому ни слова. Даже вашей многоуважаемой тете, – отрезал детектив. – Найти мальчика будет достаточно просто: как только мистер Смит найдет дочь вашей горничной, отправьте его в Вест–Индию на поиски мистера Арчибальда Барнса. На это я даю вам официальное разрешение. Я надеюсь на вашу порядочность, моя леди, и о том, что вы позаботитесь о бедном сироте.

– Вы правы, мистер Кларк, я поручу поиски мальчика мистеру Смиту. Он найдет его и привезет в Англию, ко мне, – ответила Вивиан. – Надеюсь, юный мистер Барнс не будет сопротивляться последней воле своего отца. Я оформлю над ним официальную опеку, а когда он достигнет совершеннолетия, то вступит в право наследия всего, чем владел мой покойный супруг… Вы уже написали в Кроунест насчет нашей с Его Светлостью свадьбы?

– Не просто написал, но и отправил туда моего помощника, мэм, – хитро улыбнулся детектив. – И, скажу вам прямо, я с нетерпением ожидаю его возвращения. Если он подтвердит ваши слова, подозрения с вас будут сняты, если нет… – Его глаза грозно блеснули. – Вы и сами знаете, какая судьба вас ожидает. Пока мой помощник не явится мне на глаза, вы находитесь под домашним арестом.

– Я прекрасно это помню, мистер детектив, и ни сбежать, ни спрятаться пытаться не собираюсь, – с сарказмом ответила леди Найтингейл. – Хорошего вам дня, сэр!

– О, и последнее, миссис Уингтон: если с юным мистером Барнсом что-то случится, я тотчас пойму, что это ваших рук дело. Поэтому привезите мальчика в целости и сохранности. Для вашей же безопасности, – тихо произнес мистер Кларк и, захлопнув дверь кареты, крикнул кучеру: – Эту девицу нужно отвезти обратно в Уингтон-холл! Трогай!

«Ах, если бы Фицуильям был рядом со мной! Я так нуждаюсь в его заботе, его совете… Но он так далеко от меня! Боже, за что ты дал мне эту небесную кару? Сперва мистер Барнс с его требованиями, теперь – его сын, которого я поклялась разыскать и окружить заботой… И, что еще хуже, я не имею права даже обмолвиться о том, что произошло и о том, что теперь случится с моим наследством… Точнее, с наследством юного мистера Арчибальда Барнса» – смотря в окно, но не видя и не слыша ничего вокруг, думала Вивиан. Становиться опекуншей незнакомого ей мальчика ей было не по душе, но она дала мистеру Барнсу клятву и не собиралась нарушать ее. К тому же, в сердце девушки поселилась жалость к вдруг осиротевшему мальчику, отец которого уплыл от него в далекую Англию и погиб там.

На следующий день Вивиан, миссис Коуэлл, Ричард и Джейн переехали в Гринхолл, прихватив с собой лишь одежду, обувь и личные принадлежности. Несмотря на то, что законный наследник теперь был мертв и больше не требовал бывшую хозяйку Уингтон-холла покинуть дом, этот переезд должен был состояться: детектив мистер Кларк заявил, что доверяет леди Крэнфорд надзор над племянницей, и был уверен в том, что графиня не выпустит ее дальше своего большого прекрасного сада.

Лондон злорадствовал: наследник Джереми Уингтона убит! Несомненно, это дело рук вдовы! Не захотела отдавать деньги и просто–напросто убила соперника, наняв какого-то верзилу! Преступница! Никто из знати больше не желал визита Вивиан и не собирался навещать ее, ведь, без суда и следствия, знатные семьи уже объявили ее виновной в этом убийстве. Лишь герцогиня Мальборо и семейство Сэлтонов были уверены в невиновности Вивиан и открыто высказывали ей свою поддержку.

Де Круа, которых мистер Кларк опросил насчет визита к ним миссис Уингтон, сперва не могли вспомнить о том, чтобы эта девушка хоть когда-то посещала их дом, но, когда детектив грозно заявил о том, что прислуга дома тоже дала показания и подтвердила, что они видели миссис Уингтон сидящей в гостиной, мсье и мадам де Круа тотчас вспомнили, что, действительно, та была их гостьей.

– Вам следует пить рыбий жир, сэр, если ваша память вдруг начала так жестоко подводить вас, – с иронией бросил детектив главе семьи де Круа.

– Возраст, знаете ли, порой играет с нами дурные шутки… Рыбий жир… Благодарю за совет, – покраснев то ли от стыда, то ли от гнева, сказал на это мсье.

– Желаю вашей дочери скорого выздоровления, сэр. – Мистер Кларк коснулся своей шляпы и молча вышел из дома французов, по пути размышляя о том, какие же они мерзкие, эти лягушатники. Этот мужчина был англичанином до мозга костей и не скрывал своего презрения к семейству де Круа и их удобной забывчивости.

– Проклятый выскочка! Кем себя возомнил этот плебей? – пылая яростью, сказал мсье де Круа своей супруге, наблюдая из окна за тем, как отдаляется от дома полицейская черная карета.

– Это его работа, мой дорогой, но ты, несомненно прав, – попыталась успокоить его мадам де Круа. – Ах, как некрасиво получилось! Кто знал, что наша прислуга уже разболтала ему о визите этой нахалки! И зачем только она вернулась в Лондон? Оставалась бы в своей глуши!

– К счастью, герцог Найтингейл сейчас в отъезде, и она не имеет возможности приворожить его. Он должен достаться нашей Люси! – мрачно произнес мсье де Круа. – Даже если эта глупая девчонка не желает этого!

– Но, дорогой, говорят, герцог уехал на долгие месяцы! Мы не можем держать ее взаперти все это время! – тихо сказала его супруга. – Я разговаривала с ней сегодня, но она в который раз залилась слезами и сказала, что откажет герцогу, если он попросит ее руки.

– Это все Мишель… Чертов негодяй! – в сердцах воскликнул мсье де Круа. – А Люси? Если бы я знал, что она окажется такой дурой, то никогда не знакомил бы ее с ним…

– Тише, тише, любовь моя! – поспешно прервала супруга мадам де Круа и шепотом добавила: – Помни о том, что вокруг нас с десяток чужих ушей! О том, что натворила наша дочь и о том, как мы наказываем ее, не должен знать никто! Особенно герцог Найтингейл! Рано или поздно она сдаться, и мы заставим его жениться на ней! А эту рыжую ведьму все равно посадят за решетку… Что ж, просто прекрасно!

Несмотря на ненависть, злорадство и повышенное внимание высшего общества Лондона к своей персоне, Вивиан проводила в Гринхолле довольно счастливые, полные спокойствия дни. Ограниченная особняком и садом, девушка вовсе не скучала по лондонским улицам и не страдала от одиночества, ведь ее дорогие Шарлотта и Энтони, несмотря на подготовку к свадьбе, навещали ее каждый день. Отношения с тетей Беатрис стали теплыми, и Вивиан часто проводила время в ее компании и нашла, что эта строгая женщина, носящая лишь черный цвет, оказалась не такой уж ханжой и точно не была ледяной королевой. Леди Крэнфорд, в свою очередь, обнаружила в племяннице острый ум и способность к философским рассуждениям. Когда-то ненавидящие друг друга, они сблизились и решили оставить прошлое в прошлом. Несмотря на то, что год назад графиня выставила племянницу на улицу, Вивиан не таила на нее обиду, справедливо считая, что, не сделай тетя такой жестокости, она никогда не стала бы супругой Джереми, что было ее верным путем к богатству.

Порой, прогуливаясь по картинной галерее, Вивиан внимательно всматривалась в большие портреты предков покойного супруга своей тети, но особенно ее внимание привлекал портрет молодой красивой девушки, стоящей рядом с грузным и уродливым пожилым мужчиной, на которого было даже неприятно смотреть: это был портрет леди Беатрис Крэнфорд и того самого богача, ради которого она растоптала сердце Эдварда Сэлтона и матерью чьих детей она стала. Прошлым летом, живя в Гринхолле, Вивиан никогда не интересовалась этим портретом, но теперь, рассматривая его, каждый раз слышала в своем разуме голос своей тети, которая однажды сказала ей в сердцах: «Думаешь, я не желала быть счастливой? Желала! Но я выбрала богатое будущее для своих детей!».

«Бедная тетя, все эти годы она была несчастна. Только подумать: сколько ночей ей пришлось провести с этим мужчиной, похожим на жабу!» – сморщив носик, подумала девушка, стоя у портрета вместе со своим кузеном Энтони.

– Что ты помнишь о своем отце? – задала она вопрос кузену.