– Замолчи! Оставь меня! Уходи! Не хочу тебя больше видеть! – закричала я, и, уткнувшись лицом в подушку, громко разрыдалась: меня пробирала обида за Мэри. Как он посмел так говорить о ней?!
Фредрик отошел от двери, но я не вышла из своей комнаты до тех пор, пока на следующий день он не уехал в Лондон на очередной суд.
Эта ссора была ужасной, и вскоре мы помирились, но я опять и опять говорила ему, что он не смеет говорить гадости о моей Мэри, и что он не понимает ни ее, ни меня. Теперь мне казалось, что признаться ему в своих чувствах и быть с ним, было большой ошибкой. И когда я сказала ему об этом, он нахмурился.
– Миша, это уже слишком, – тихо ответил на это он, глядя на меня, как на безумную.
– Думаешь, я свихнулась? – с сарказмом спросила я.
– Мэри стала главной в наших отношениях. Как это случилось? Почему она встала между нами? – Фредрик прикоснулся к моей щеке, но я отвернула лицо.
Мне были неприятны его прикосновения.
– Потому что она намного лучше тебя, – жестоко сказала я.
– Миша…
– Мне пора в колледж, – отрезала я и вышла из дома.
Последние три недели я была вся на нервах. Меня раздражал даже Фредрик, и я избегала его. Когда он о чем-то спрашивал меня, я делала вид, будто не слышала его, и давала ему понять, что не хочу с ним разговаривать. Я нарочно поздно приходила домой, чтобы иметь время думать о Мэри: после колледжа я садилась на скамейку в парке и думала, думала, думала… В колледже я вела себя дурно и истерично, и даже поссорилась с Элли, из-за того, что она посоветовала мне думать о настоящем, а не о прошлом.
А сегодня я сильно нагрубила одному преподавателю, сказав, что все люди, любящие вампиров и книги о них, – идиоты и восторженные фанатики, и вся аудитория взорвалась гневными возгласами, а сам лектор вывел меня под руку в коридор и спросил, почему я стала такой дерзкой, ведь раньше я была спокойной и вежливой.
– Ничего не случилось! Просто я хочу вернуться в прошлое. Мне невыносимо жить в настоящем! – резко ответила я ему.
– Не посчитайте за грубость, но вам требуется психолог. Прошу, пройдемте со мной: наша миссис Макартур считается лучшим специалистом в области психологии во всей Европе, – озадаченно сказал он.
– Что? Вы хотите отвести меня к психологу? Мне это не нужно! Со мной все в порядке! – огрызнулась я: это было оскорбление с его стороны!
– Мисс Мрочек, она всего лишь поговорит с вами.
– Я уже знаю, что она скажет: это расстройство! Но то, кем я являюсь, нельзя вылечить! И уж тем более, с помощью психолога.
– О чем вы?
– О людях. Люди намного лучше нас, – мрачно бросила я.
– Не понимаю, что вы имеете в виду, но, если желаете, мы сходим к ней позже. А сейчас идите домой, отдохните и можете не приходить завтра на занятия. И не только завтра, а столько, сколько вам нужно. Вероятно, ваше нервное возбуждение связано с какими-то потрясениями или с напряженной учебой.
– Нет уж, спасибо! Я лучше поговорю с вашей миссис Макартур! Послушаю, какие глупости она мне скажет! Я не буду пропускать учебу из-за пустяков! – насмешливо сказала на это я.
– Хорошо, как пожелаете.
Преподаватель повел меня в кабинет психолога, и по дороге я с усмешкой думала о том, каким же идиотом он был.
Миссис Макартур – пожилая высокая женщина в очках, усадила меня в кресло, села напротив и стала расспрашивать меня, о чем я думаю в последнее время, какие у меня отношения с людьми, есть ли у меня любимый человек и какие причины заставляют меня срываться на окружающих.
Я с ухмылкой наблюдала за ее усилиями.
– Может, закончим этот балаган? – не вытерпела я после ее очередного дурацкого вопроса. – Со мной все в порядке, и я не понимаю, что вообще здесь делаю!
– Вы уверены в этом? – спокойно спросила дама.
– Абсолютно.
– А я вижу, что вам нужен отдых.
– Мне не нужен отдых! Мне нужна Мэри!
Психолог слегка наклонила голову набок.
– Расскажите мне о Мэри. Какие отношения вас связывают?
– Вы думаете, что я лесбиянка? – Из моего горла вырвался истеричный смех. – Класс! Просто класс!
– Я ничего не предполагаю. Я просто попросила вас рассказать о ней.
Ее спокойный тон немного успокоил меня.
– Да, извините. Мэри… Она… Она была всем для меня. Она – лучшая из людей. Мы были лучшими подругами, и она очень любила меня и заботилась обо мне. Она была странной и немного невоспитанной, но… Мэри была прекрасна.
– Почему вы говорите о ней в прошлом времени? Вы поссорились?
– Она бросила меня, – угрюмо сказала я.
– Бросила? – переспросила психолог.
– Да. Умерла.
Психолог поправила очки.
– Теперь мне все ясно.
– Что вам ясно? Как она посмела! Уехала в Лондон, а потом мне звонит ее брат и говорит: «Привет, Миша! Приезжай на похороны! Ой, я не сказал? Мэри умерла!». – Внутри меня вскипела обида на Мэри, и я не могла остановить поток слов, бьющий из меня.
– Вы обижены на нее за это?
– Обижена? Да я ненавижу ее! Она… Как она могла! – Я разрыдалась.
Миссис Макартур поднесла мне стакан воды, но я сжала его так сильно, что он лопнул в моей ладони.
Моя душа была опустошена: я не могла забыть Мэри, я любила ее, она была лучшей частью моей жизни… Жизни до Фредрика. Но она бросила меня! Ушла! Умерла!
– Извините, – пробормотала я, бросив взгляд на свою намокшую форму и осколки стекла на моих коленях. Мне стало неловко и стыдно за свои слезы.
– Вы не поранились?
– Нет, – коротко ответила я и сбросила осколки на пол.