Привет, Яга!

Василий, похоже, не с той ноги встал со своего преподского стула.

– Еще секунда, и ты бы назвала свое имя!

– Ну и что?

– Сколько можно талдычить про имя и про осторожность!

Я просто расхохоталась.

– Ты совсем спятил? Это же однокурсник. Тут все мое имя знают, забыл? Оно в журнале даже записано.

– Ты так ничего и не поняла! А пока не разберешься, будь любезна свои подростковые шашни не разводить. И не болтать лишнего.

Резко развернувшись, я вылетела из аудитории, толкнула по пути несколько человек – тут уже толпился народ перед следующей парой – и просто ушла. Услышав, как Василий идет следом, резко затормозила и сама зашипела не хуже закипающего чайника:

– Я могу знакомиться с кем хочу!

Вокруг нас сновали люди. Многие, вероятно, удивлялись, глядя как студентка орет на преподавателя, но мне было наплевать.

– Не можешь больше! – Василий держал меня за локоть. – Ты должна быть осторожной.

– Василий Иванович, – на нас с легким удивлением смотрела преподавательница истории Марья… какая-то там по отчеству, – не могли бы вы зайти в деканат?

– Да, конечно, – он продолжал глядеть на меня, – не уходите, пожалуйста. Мы еще не закончили!

– Конечно, Василий Иванович. – Я не смогла скрыть усмешку, но уходить не стала. Все-таки он мой… помощник. Нам же вместе домой идти, и надо будет ему объяснить…

– Ага, все-таки появилась! – перебила мои мысли еще одна бывшая подруга. – Машка сказала, ты в общаге жить не будешь. Я твои вещи тогда в сумку сложу, потом заберешь.

– Миланочка! Как я скучала!

Пришлось опять выдать версию про родственников и выслушать байку о преподе, который двадцать лет в коме пролежал, а теперь вдруг очнулся. Зато не торчала в коридоре одна. Впрочем, Василий вышел из деканата ровно через шесть с половиной минут.

– Ну вот, я все уладил, – заявил он, будто продолжал разговор. – Ваши заявления об академическом отпуске и переводе со следующего семестра на заочное обучение подписали.

Василий помахал в воздухе бумажками с печатями. Миланка смотрела на меня, я на него, а он на нас обеих. Я буркнула подруге «Пока!» и ушла из огромного здания, с которым когда-то связывала так много надежд.

Мой помощник торопился и уже не скрывал нашего знакомства. Возле кустов сирени он молча затолкал меня в заросли и тут же залез следом.

Недавно отгремела гроза. На дорожку потихоньку капало с деревьев. Свежие лужи отражали хмурое небо. Мне срочно требовались объяснения.

– Ну, и чего все это значит? – спросила я.

– Значит, что тебя не будут искать с собаками и сообщать родителям о пропаже, – пояснил Василий, вдыхая полной грудью резкий озоновый воздух.

– Да меня и так никто не хватился.

– Хватились бы рано или поздно.

Я старалась обходить лужи, однако туфли все равно быстро промокли. Ругаться с помощником уже давно не хотелось.

– А знаешь, мне девчонки рассказали про Маринку, которая пропала. Она с нами училась. Наверное, та самая, которую Иван пошел искать, помнишь?

Василий крепко задумался.

– Перевертыш, значит… Ну ладно. Посмотрим.

Остальную дорогу он молчал. Я только сумела вытянуть объяснение, что заявления он, видите ли, сам за меня написал, так как у него с деканатом хорошие отношения. Пару раз помощник оглядывался и прислушивался. Совсем сдурел, по моему мнению.

Завалившись, наконец, в дом, я вытянулась в кресле и начала обдумывать будущую оранжерею. Василий молча стал выворачивать карманы. Оказалось, он где-то успел раздобыть целую гору шоколадок для Шипа.

Глава 7. Живая вода

Васенька – очень необычный юноша. Очень рада, что сумела его найти. Он быстро учится и скоро станет для меня настоящим помощником. Жаль только, что он никогда не улыбается и не смеется.

    (Запись из дневника предыдущей Яги, июнь 1942 года)

Мечты все-таки иногда сбываются, даже мои! Наверное, это была награда за то, что я так смело пошла сама в универ и разобралась с проблемами. Помучиться на самом деле стоило, так как теперь я хотя бы впервые за последнее время не ощущала дальнего, тянущего беспокойства по поводу пропущенной учебы.

Теперь я с чистой совестью сидела у камина, утонув в огромном кресле. На полу разложился настоящий пасьянс из разрозненных старых листочков. Желтовато-серые, почти рассыпавшиеся, и белые, абсолютно новые, исписанные чернилами разных цветов, – вместе они напоминали оригинальный дизайнерский коврик.

Книга готова была поделиться старыми секретами, но я никак не могла сосредоточиться, поэтому просто выкладывала разноцветные узоры из старинных манускриптов и разглядывала их. Мечты-то сбылись, но мысли не хотели собираться.

Мы с Василием должны были, наконец, поговорить. Он пообещал это, уходя по своим загадочным делам. У меня к моему новому миру накопилась куча вопросов: почему именно я сюда попала, куда делась та, прежняя Яга, и почему со мной всякие перевертыши учатся? Вопросы как будто висели вокруг и не давали покоя. Может быть, когда я все узнаю, то перестану чувствовать себя как кукла, украденная с полки магазина.

Я уже почти прижала своего помощника в угол, когда тот вдруг вспомнил о срочных делах и исчез в неизвестном направлении. Пообещал, правда, что обязательно все расскажет вечером. Теперь приходилось сидеть одной и оглядываться на дверь каждую минуту. Солнце заходило, сосны за окнами отбрасывали длинные тени, их стволы пламенели малиновыми свечками. Скоро стемнеет, и я, кажется, умру от ожидания.

Наконец на крыльце раздались шаги, и в дверь постучали. Я вскочила, но открывать не торопилась. Это был точно не Василий – чувствовалось, что за дверью находится кто-то чужой. Он стоял странно тихо. Обычно люди топчутся и сопят, а этого я почти не слышала. Неизвестный посетитель постучал еще раз, громче и настойчивей. Придется все-таки открывать и самой с ним разговаривать!

Подобравшись к двери, я резко ее распахнула. Гость стоял, улыбаясь. Моя ответная улыбка вышла очень уж кривой от неожиданности.

– Привет! – сказал новенький из университета.

Парень, который все утро пытался знакомиться, потом проследил за мной… за нами! Такое вообще разве возможно с зачарованными дорожками?

– Ты за мной следил? – спросила я вместо приветствия.

Его улыбка стала еще более широкой, хотя, кажется, это было невозможно.

– Ну да! А что? – абсолютно спокойно ответил нежданный гость. – А ты здорово здесь устроилась, вот это хоромы в лесу!

Я с удивлением оглянулась на свой домик. Он у меня, конечно, миленький, но на «хоромы» вряд ли тянет.

– Ладно, пока! – Я попыталась закрыть дверь, но это не удалось. Рука гостя уже крепко держала дверную ручку со своей стороны.

– Ну погоди, – произнес он умиротворяюще, – у тебя там что, папочка строгий?

У меня в голове что-то фатально не складывалось.