Разговор с автором

Мы смотрели оба вдаль и просто курили. У меня уже совсем не оставалось сил. Даже подумал, что зря согласился встретиться с Саньком сегодня. Но дружба есть дружба. Ему сейчас, судя по голосу, моя помощь просто необходима. Уж я-то знаю, как сильно иногда нужна чья-то поддержка. И как хреново, если никто не может тебе помочь. Поэтому, надо ехать. А здоровый сон подождет. Может, после парочки шотов и взбодрюсь…

Со Светой тоже творилось что-то печальное. Такое ощущение, что в этот момент всем людям, как минимум, в нашем городе, а то и на всем свете было плохо и грустно. Погода ситуацию только усугубляла. «Ну, ничего… – подумал я, – пройдет. Завтра станет лучше. Определенно. Погрустить, говорят, даже полезно». Что такого опять случилось у Светы, я спросить не решился. Если бы и она на меня сейчас свои проблемы вывалила, я бы точно не выдержал. Так и стоял просто рядом, всем своим видом показывая сочувствие к ее ситуации, что бы у нее там ни случилось. Когда пришло уведомление, что машина подъезжает, я почувствовал, как колется воротник у рубашки. Наверно, нитки вылезли возле бирки. Почему сейчас? Я ее не стирал почти неделю, с того понедельника, когда последний раз видел Алису. Пять дней ходил в мятой рубашке с серыми от пота рукавами. И как меня еще не уволили? Что самое странное, если рубашку не стирать, так и не должны никакие нитки вылезть. Но они вылезли. И теперь я вынужден был ехать в клуб, в который не хотел, уставший как собака, да еще и в грязной, не имевшей даже близко презентабельного вида, рубашке, которая вдобавок натирала мне шею. Просто класс! Нет. Так не пойдет.

Машина подъехала, и телефон еще раз прожужжал у меня в кармане. Я попрощался со Светой, с тяжелым сердцем сел в машину, оставив ее одну под козырьком, и решительно выдал:

– Здравствуйте. Нужно будет заехать кое-куда.

– Угу, – ответил таксист. – Вы только в приложении адрес добавьте…

Вообще, я очень люблю ездить в такси. Будь у меня достаточно денег, всегда бы ездил. Есть в них что-то приятное. И не из-за комфорта, не из-за скорости. А просто, когда садишься в машину, смотришь в окно. Никто тебя не отвлекает, никому ты не нужен. Есть возможность и время подумать о своем, расслабиться, сосредоточиться. Вот, если бы в автобусах не было таких персонажей, которые устраивают громкие шоу на ровном месте или бабулек, пристально на тебя глядящих, если бы не было кондукторов и никто бы меня не трогал, то и в автобусах стало бы просто замечательно ездить. И, выходит, для меня прелесть такси именно в том, что ты один. Бывает, конечно, приходится вызывать такси с кем-то на пару или на компанию. Но и тогда ты точно знаешь, с кем поедешь. Знаешь, что тебя не будут эти люди отвлекать. Не пойми с кем ты в такси вместе никогда не сядешь. А в автобус садишься. Черти с кем. Каждый раз. И каждый раз все они тебя отвлекают, действуют на нервы, а ты их молча ненавидишь. И они, может быть, ненавидят тебя.

В такси же единственный, кто может огорчить и даже взбесить – это сам таксист. Его мы не знаем и заранее выбрать не можем. Разве что, по оценкам в приложении, но и то, вопрос этот очень субъективный. Помню, как-то раз ко мне приезжал водитель с оценкой четыре и девять. И всю поездку этот мужик пытался со мной любезничать, говорить про погоду и про машины, рассказывал о своей жене что-то, чего я уже не помню. Музыку спрашивал, какую я люблю и старался найти что-то хотя бы похожее в длинном списке радиостанций. Хотя я ему отвечал сухо, с намеком на то, что разговор как таковой мне не интересен. Да и на музыку всегда мне было как-то все равно. Лишь бы не долбила громко и ладно. А он не понимал и продолжал менять темы, переключать радиостанции. Выходит, все эти люди, которые ставили ему высокие оценки просто любят разговаривать и чтоб с ними любезничали. А вот я не люблю. Хочу, чтоб меня просто не трогали, будто меня и нет вовсе. Такое оно… субъективное мнение.

К счастью, сейчас с таксистом мне повезло больше. Он сам оказался весьма неразговорчивым и даже немного суровым. Музыка у него играла тихо и незаметно. Понятно было, что он ее включает только для пассажиров, чтоб фоном играло что-то, заглушало неловкое молчание. На него я почти не смотрел. Я смотрел в окно, на бедных мокрых пешеходов, на маленьких девочек в галошах, прыгающих по лужам. Я пытался вспомнить, что у меня есть дома из вещей, в которые можно сейчас переодеться, пробовал угадать, что же такого стряслось у Санька. Из вещей в голову ничего не пришло. Про Санька первое, о чем я подумал, это, что он с женой своей поругался. Но тут же сам себе сказал, что не угадал. Вряд ли он из-за жены стал бы так нервничать. Бытовые проблемы его не пугали никогда. Что еще интереснее, так это то, что он со своей милой ругался постоянно. Она на него давила, а он как мог пытался свое личное пространство отстоять. В итоге она все равно его, конечно, продавливала. Но то, что ссоры у них на подобные темы случались очень часто – факт. Знаю я, потому что Санек у меня раньше постоянно после таких ссор ночевал. Сейчас не знаю, куда он идет и что делает. Спрашивать не хочется. «В общем, не бытовуха это точно», – подумал я, и таксист затормозил у моего подъезда.

– Я мигом. Минут пять подождите и дальше поедем, – бросил я, открывая дверь машины.

У подъезда я по привычке начал искать в кармане пальто ключи, но быстро опомнился и потянул за ручку. Как обычно, открыта. По пыльным ступенькам, придерживая пальто, но все еще будучи уверенным в том, что испачкаюсь, я добежал до моего этажа. Нет, я не так бежал, как обычно бегают, перепрыгивая через ступеньку и стремясь обогнать скорость света. Просто довольно быстро перебирал ногами, понимая, что каждая минута за такси внизу будет стоить мне денег. Да еще и к Саньку опаздываю. Ну ничего, подождет несколько минут, не растает. Зато я себя буду нормально чувствовать в нормальной одежде.

В квартире, как оказалось, чистых вещей у меня не было совсем. Пришлось напялить более-менее приличную футболку из плотной ткани, так как на ней не сильно были видны складки. И брюки за одно на джинсы поменять. Не модель, конечно, но тоже пойдет. Все же лучше, чем потрепанная белая рубашка. Так, не дай бог, еще с охранником перепутают.

До клуба мы доехали быстро, но я все равно опаздывал минут на десять. У входа уже толпились кучки немного пьяных мужиков и не самых приятных женщин. Все были возраста моего и старше. Молодых тут и не встретишь. Клуб, музыка в нем, атмосфера, да и вся концепция в целом была заточена на людей около тридцати. Тут крутили и сейчас, наверно, крутят, песни, которые я даже маленьким слушал. И я уже привык к этому клубу и к этим песням, потому что данное место было одно из любимых у Санька. Не знаю, почему, но его всегда сильно тянуло в ностальгию. Меня вместе с ним тянуло тоже. Еще из такого же окружения можно назвать Свету с моей работы. Она и ее муж, по ее словам, такие песни чуть ли не каждый вечер слушают дома и в машине. Даже странно, что я ее здесь ни разу не встречал. А уж если бы встретил, даже до того, как она к нам на работу пришла, точно бы запомнил. Таких роковых блондинок обычно не забывают.

Внутри неприятных мужчин и женщин стало только больше. Огромный охранник, головы на две выше меня, спросил мои документы. А я и не удивился. Выглядел я всегда объективно младше своих лет и за годы борьбы с кассирами, отказывающимися продавать алкоголь, я уже привык. Что делать… Худощавое телосложение и средний рост – моя пожизненная карма и мое наказание. Было время, в университете я мечтал накачаться, чтоб хоть немного приобрести мужественность, но мышцы тоже предательски отказывались расти, как и борода, да и, в принципе, весь мой организм вместе взятый. В придачу ко всему, из-за отсутствующей растительности и доставшегося от мамы аккуратного носа, лицо мое тоже не отличалось мужественностью. Когда меня впустили в зал, маленькая женщина в коротком черном платье и с длинными волосами, чем-то напоминающая мою маму, спросила, за какой столик меня посадить. Я сказал, что меня, наверно, уже ожидают и тут же услышал голос Санька из дальнего угла бара:

– Андреу-у! Ты чего так долго?

Глаза у него были уставшие, веки опущены до половины как будто он всю ночь не спал, и выглядел так себе. Обычно он был похож на медведя, из-за роста и плотного телосложения, а сейчас скорее напоминал того же медведя, только что вышедшего из спячки и уставшего от зимовки. Я даже подумал, что зря заезжал домой, потому что рядом с ним сейчас даже в той своей грязной поношенной рубашке я бы смотрелся потрясающе.

– Такси не вызывалось, – приврал я.

– Ага, ага…

– Ты, я смотрю, уже разгоняешься, – сказал я, бросив взгляд на стакан пива, стоявший напротив Санька.

– Ага. Щас тебе тоже закажем.

Музыка играла громко, но только со стороны танцпола. Бар находился ровно за перегородкой и был самым тихим местом, которое только можно найти в этом клубе, так что кричать не приходилось, разве что говорить немного громче обычного, как бы в полную силу. Санек уже перекинулся взглядом с барменом.

– Не-не. Погоди, – сказал я, рыская глазами в поисках меню. – Я ж только с работы. Голодный как волк.

– Ладно тебе… – попытался возразить Санек, но я тут же его перебил:

– Дай хоть перекушу чего-нибудь, а то выпью на голодный желудок, и потом на себе меня нести будешь до дома.

– И что ты тут есть собрался? – усмехнулся он. – Это ж бар.

– Бар-то бар… Ну хоть что-то же у них должно найтись, хоть закуски. Извините, – обратился я к бармену. – Есть у вас что-нибудь перекусить?

– Закуска есть. Под водку, под пиво…

– А что-то поплотнее?

– Нет, брат. У нас и кухни-то как таковой нет. Сюда можно свою еду заказать. Суши или пиццу, например.

– Да брось ты, Андрюх, – вмешался Саня. – Давайте нам эту вашу закуску к пиву, – обратился он к бармену, – и кружку… Тебе какое?

– Темное бархатное, – ответил я.

– Разливное? – уточнил бармен.

– Да любое.

– И побыстрее, – добавил Санек. – Сначала выпьем, а то меня сейчас опять похмелье накроет, надо срочно дозаправиться.

– Ты че, с утра пьешь что ли? – опешил я.

– Если бы… С вчера, Андрюх. Такая у меня история… Ужас.

– Сильная, похоже… Так пить… Давно я тебя таким не видел. Ты же у нас теперь приличный семьянин.

– Ой, не сыпь соль на рану…

– Как там твои мелкие?

– Мелкие-то хорошо. В садик еще ходят. Ничего особенного.

– Ну, живы, здоровы и ладно.

– Ага.

Пока я разглядывал уставшее Санино лицо и немного повертел головой по сторонам, оценивая публику бара, передо мной уже появилась большая прозрачная кружка пива, с которой сочно стекали холодные капли. Народ тихонько прибывал, но на танцполе пока никого не было. В зале же ни одной красивой девушки мною замечено не было.

– За встречу, для начала? – сказал Санек, поднимая свой немного початый стакан.

– За встречу.

Мы чокнулись, сделали по глотку. Я прочувствовал, как холодное пиво спускается по горлу к желудку. Это немного приободрило. Первый глоток всегда самый приятный.

– Сам как поживаешь? – скорее из вежливости спросил Санек. Он вряд ли думал, что у меня тоже случилось много всего и что я этим всем захочу сейчас поделиться. А поделиться было надо.

– Я еле ноги волочу…

– Работа?

– Хах! Если бы только работа. Я тут в историю вляпался… с писательницей одной…

– У-у-у… Так ты влюбился, наконец?