Разговор с автором

– Ха! – Алиса издала едва сдерживаемый смешок и снисходительно улыбнулась. – Большинство авторов, известных и хороших авторов, – мужчины.

– Писать дневник и роман – это разные вещи.

– Если у тебя уже есть мнение на эту тему, что ж ты тогда у меня-то спрашиваешь?

– Так мне твое интересно услышать. К тому же, ты так ничего и не объяснила…

– Как я тебе сейчас объясню, если ты даже про дневник ничего не знаешь?

– Ну, уж попробуй как-нибудь.

– Ладно. Смотри. Не могу за всех говорить, но я начинала именно с дневников. Мама у меня была еще бойкая, – говорила Алиса. – Она и слова вставить не давала, даже если бы я могла. Ее невозможно было убедить здравыми доводами, только переорать. И тогда я начала писать что-то похожее на письма. Мне только так можно было нормально общаться с мамой. Родители, вообще, странные люди. Они часто забывают о том, что сами были такими же как мы и о том, что мы – дети – тоже имеем право на свое собственное мнение. Моя мама, например, постоянно использует фразу: «Потому что я так сказала», вместо аргумента…

«Вот бы моя мама хоть раз поспорила со мной», – подумал я и на секунду отвлекся от Алисиных рассуждений в свои мысли. Мне вдруг вспомнилось детство. Я тогда думал, что так и должно быть. Дети же всегда воспринимают жизнь как данность. Будь у них семья бедняков-алкоголиков или расти они в замке, разъезжая на лимузине, они будут воспринимать это, будто так и должно быть. Пока не увидят другую жизнь других людей, других детей, других семей. Я думал, что мне везет, раз мама никогда со мной не спорит. Видел, как мамы одноклассников и друзей по двору постоянно на них кричат, воспитывают. А я мог вести себя, как хотел, и ничего мне за это не было. Ну, по крайней мере, от мамы. Она запросто отпускала везде, где хотел. Честно говоря, сейчас я не думаю, что ее вообще волновало, где я и с кем. У нее своих забот хватало. Надо было устраивать жизнь. И она устроила. А мне в этой жизни как будто даже не было места.

– И вот, когда я не могла до них достучаться, то поняла, что можно же написать. Сухо написать и понятно. О том, что я думаю, какие мои аргументы и так далее. Чтоб без слез и ругани. И я начала писать. Потом мне делали больно люди, которым на меня все равно. Родителям-то было не все равно. Я знала, что они будут читать. А другие… Не было смысла заявлять о своих обидах и травмах, например, одноклассникам. И я писала просто так. Чтоб выплеснуть злость. Как будто писала письмо психологу, только воображаемому. Я так могу говорить о том, что реально думаю и чувствую. Без осуждений. И всегда думала, что это могут прочитать разные люди, поэтому писала красиво и понятно. Мне хотелось, чтоб мои записки и рассказы говорили незнакомцам, что я за человек. Вот так…

В этот момент я понял суть фразы: «Всем есть, что сказать». Это правда. И мне есть, что. У меня вот про работу наболело также, как у Алисы на ее маму. Так наболело, что хотелось бы всему миру рассказать, как меня это бесит. Но я не умею. А она умеет. Она пишет для этого. И, похоже, у нее неплохо получается.

– Знаешь, с этой работой и я скоро голоса в голове начну слышать. И они будут шептать: «Андре-ей, убей их всех».

Она рассмеялась.

– Нет. Я серьезно. Даже коллеге сегодня отказать пришлось, потому что сил нет. Она на шашлыки звала.

– Андрей, – улыбаясь, сказала Алиса.

– Что?

– Ты нормальный?

Я свел брови и вопросительно на нее посмотрел.

– Ты мне только что ныл про то, что тебе скучно, а потом говоришь, что тебя зовут на шашлыки, а ты не едешь?

– Ну… – я даже завис.

– Нет, тебе совершенно точно нужно поехать, – перебила она меня пугающе громко. – Когда там эти шашлыки? Не сегодня, надеюсь?

– Завтра… – на автомате выдал я.

– Значит, еще не поздно позвонить!

Алиса наклонялась ко мне все ближе, как будто продавливая свою позицию. И зачем я ответил? Зачем вообще сказал, что завтра? Надо было соврать, что сегодня. Но я же не знал… Хотя, от Алисы вполне можно ожидать чего угодно. А может, она и права… Если бы мысль о том, что мне такая поездка может реально пойти на пользу не проскочила в моей голове, никогда бы не согласился на дальнейшее. Но она проскочила.

В итоге, мы пришли к тому, что звонить Свете надо прямо сейчас. Вернее, Алиса к этому пришла, а я не стал сопротивляться. Достал телефон, набрал номер, пошли гудки. Алиса потянулась ухом к телефону, я машинально потянулся от нее, в другую сторону. И тут раздался голос.

– Алло… – ответила Света немного настороженно.

Оно и понятно. Какой нормальный коллега будет в вечер пятницы звонить?

– П-п-привет, – замешкался я. – Слушай, твое предложение про дачу еще в силе?

– В силе, – обрадовалась Света. – Что? Передумал?

– Ага…

Алиса смотрела на меня и радостно кивала.

– Вот и молодец! Последние теплые деньки нельзя упускать.

– А кто еще будет?

– Пока только Машка. Но ты лучше завтра набери мне с утра, обговорим детали. А то сейчас немного не до этого…

– Ага… Ладно…

– Давай, до завтра.

– До завтра, – ответил я. – Ну все, – обратился уже к Алисе. – Договорился.

Она улыбнулась.

– Правильно, что меня послушал!

– Правильно-неправильно это мы потом узнаем, – передразнил я. Все же оставалось еще неопределенное чувство. – А тебе не надоело нос в чужие дела совать?

– Я же по-дружески, – надув губы ответила она.

Класс. Сейчас еще обидится…

– Ладно, ладно. Давай о чем-нибудь другом поговорим.

– О чем, например? – буркнула Алиса.

– Ну, у меня жизнь скучная. Это ты сама слышала. Все, о чем наболело, я тебе уже сегодня рассказал. Так что твоя очередь идеи выдумывать.

– Хм-м…

И мы просидели так до закрытия. Забавная она, эта Алиса. Слишком жизнерадостная и активная. Слишком. Хотя, меня, наверно, к таким постоянно автоматически тянет. Со школы друг – Саня – тоже характером похож на эту, с шилом в попе. Противоположности, значит… Интересно.

Суббота. Разбудили меня лучи солнца. И почему я вечно забываю закрыть эту штору? Встал, потянулся за телефоном, на часах было одиннадцать утра. Я плюхнулся обратно на диван. Почему же мне так плохо? Еще и голова заболела. Не выспался что ли? Я накрыл лицо одеялом и попытался обратно уснуть, но спустя минут пять бессмысленного ерзанья, все же оставил эти попытки. Как только предложение доспать было мною же и отклонено, в голову начали лезть мысли о том, чем сегодня заняться. «Черт! Шашлыки!» – опомнился я. И зачем я вообще согласился? Сейчас бы отлежаться денек дома, отдохнуть, как полагается, а не вот это вот все. Я сильно пожалел о том, что поддался на Алисины манипуляции. И о том, что так обнадежил Свету. А потом вспомнил, что она просила сегодня с утра позвонить. Отказываться или нет? Простит ли мне Света? Я же, вроде, им там погоды совсем не делаю. И пригласили меня в последний момент. Это ладно бы, если они с Виталиком продукты специально для меня закупали, время выделяли… А так, приеду я – не приеду, гости у них так и так сегодня будут. Надо отказаться. Еще и в таком состоянии плачевном я там скорее лишним буду. Испорчу все веселье. Сейчас вот возьму телефон, наберу Свету и скажу, что не смогу. Ну, нет у меня сегодня настроения, что поделать…

– О, привет, Андрей, – бодро ответила Света и сама со своего каламбура хихикнула.

– Вот, звоню, как обещал. Такое дело…

– Да! – перебила она. – Хорошо, кстати, что ты звонишь. Говорила сейчас с Машей, она не приедет.