Удаленная любовь

– Ну, например, как такую профессию выбирают? А впрочем, это тема не для мимолетной беседы… Может, мы с вами отсюда убежим?

– Не могу, я, считайте, на работе. Как говорится, ресторан открыт до последнего клиента. В моем случае: до тех пор, пока вдова наконец не скомандует расходиться.

– Очень жалко. Может, встретимся как-нибудь в городе? Если что, я сейчас совершенно свободна. Кстати, меня зовут Антонина. Дурацкое имя, немодное – назвали в честь бабушки.

Я повертел на безымянном пальце обручальное кольцо и ответствовал:

– Я вообще-то женат, но тоже временно свободен, – что бы это ни значило. – И меня тоже не слишком модно зовут – Савва.

– Савва? Звучно. Вы, по-моему, как раз опередили моду! Мне нравится ваше имя. Давайте встретимся завтра? Пообедаем или поужинаем?

– Днем я занят. А поужинать – пожалуйста.

– Дайте мне свой телефон, я закажу столик и пришлю вам месседж, куда мы идем и во сколько.

– Вы очень конкретны, Тоня.

– Мы ведь не дети, чтобы зря время терять. – Она со значением взглянула мне в глаза.

* * *

На следующий день все пело во мне. Со времен ухаживания за Ленкой – а было это чуть не двадцать лет назад – ни на какие свидания я больше ни с кем не ходил.

Но и волновался я немного – по причине давнего неприменения своих мужских свойств в непривычной обстановке. Конечно, чувствовал, куда события клонятся (скажу теперь, по прошествии времени), однако не делал ничего, чтобы предотвратить свое, так сказать, падение. Напротив, сам торопился по направлению к обрыву.

Антонина прислала мне название ресторана где-то в Замоскворечье, назначила время восемь вечера и подписала «Очень жду встречи» с кучей сердечек.

Я отправился на свидание на метро – чтобы можно было спокойно выпить.

Вышел на «Третьяковской». Среди старого фонда кругом возводились многомиллионные жилые комплексы. Закатное солнце искрило золотом на куполах. Народ, праздный или озабоченный, полураздетый по случаю лета и накрывшей столицу жары, шагал плотным потоком.

Как назло, перед самым входом в заведение мне позвонила Ленка. Слава богу, не в ресторане – было бы гораздо неприятней. И хорошо, что не по видеосвязи, а то вопросов не оберешься: где я да что там делаю.

Голос супруги звучал отдохнувшим и радостным, она рассказывала, что ездили на экскурсию в Миру, на родину святого Николая Чудотворца. А еще катались на катере, видели дельфинов. «Много купаемся, загораем, – сказала она, – я научилась плавать с маской и трубкой!»

Хотелось переспросить: «А как там Марк Иваныч? Вы с ним не встречались?» Но я удержал себя и спокойно доложил, что дома все нормально, а у меня много работы.

– Значит, помирать народ не перестал? – весело переспросила она.

– Нет, увы, не перестал.

В итоге к Тоне я опоздал на четверть часа, она уже сидела за столиком. Но ни слова упрека от нее не услышал.

Сразу предупредил:

– Я угощаю, поэтому не стесняйте себя ни в чем. Я богатый человек.

– Приятно слышать от мужчины подобное заявление!

Ресторан оказался не из дорогих, но модный, со вкусной едой. Яблоку негде было упасть. За соседними столиками сидели одетые по-летнему парочки и компании. Где-то праздновали девичник.

– Это приятней, чем похороны? – лукаво спросила моя спутница.

– Похороны заставляют думать о вечном.

– Давайте сосредоточимся не на вечном, а на сегодняшнем вечере. И на радостях жизни – пока мы живем.

Антонина выбрала по случаю тепла салат с креветками, а на горячее – палтуса. Я заказал черную пасту с каракатицами. Затребовал бутылку «Пино гриджио» из области Венето – получались почти курортные посиделки.

Мы болтали о том о сем, я рассказывал о себе, она о своем. Антонина выглядела откровенной: не скрывала ни возраст свой, ни статус. Приехала, мол, в столицу после школы – из Сибири, из Кузбасса, – поступила зачем-то в Инженерно-строительный, выучилась, а потом ушла в свободный полет. Работала риелтором, дважды была замужем.

– И дети у меня, можешь себе представить, оба студенты, и сын, и дочь, учатся за границей. – К тому моменту мы незаметно перешли на «ты». Вино, вкусная еда и непринужденная беседа сказались.

– А моей Валентине только на будущий год поступать.

Когда мы расправились с десертом, Антонина спросила:

– Ты проводишь меня? Это недалеко. Как говорят чиновники, в шаговой доступности.

Я расплатился и сказал:

– Идем.

Мы оба были под хмельком, и она взяла меня под руку.

Вот когда Москва наша прекрасна, так это в начале лета! Листва деревьев свежа и ярко-зелена, вечера тянутся и тянутся, никак не хотят заканчиваться. Несмотря на первую звезду, многочисленные фонари светят сквозь напрасно лукавую серую дымку.

Мы шли с Тоней под ручку, она указывала мне путь.

Наконец мы оказались подле очень советского дома, панельного, семидесятых годов постройки – подобные уродцы до сих пор там и сям встречаются даже в тихом (и дорогом во всех отношениях) центре. Она сказала как о само собой разумеющемся:

– Вот мы и пришли. Зайдешь на кофе?

* * *

Антонина оказалась гораздо более вдохновенной, чем Ленка. Мне представилось, что мы вместе много лет и прекрасно понимаем друг друга. И не надо было ее ни о чем упрашивать, как мою супругу. То, чем мы занимались, очевидно, доставляло ей удовольствие. Тело ее оказалось упругим и мускулистым; пупок украшал пирсинг, бедро – татуировка, и это придавало ей шарма.

Тоня убежала в душ, а потом я снова атаковал ее. Странно, откуда только силы взялись.

Наконец она, раскрасневшаяся, сказала:

– Хватит, уходи. Все было прекрасно.

– Может, я останусь до утра?

– Нет-нет, я этого не люблю. Вызвать тебе такси?

– Я и сам могу позволить себе таксомотор.