Удаленная любовь

– Это что, Максим? – с казуистической улыбкой проговорила Лиза. – В тебе зашевелились древние архетипические страхи? Как что случилось в деревне – во всем цыгане виноваты?

– Какими вы, Лизавета Федоровна, терминами оперируете, с ума сойти, – подколол я ее в ответ на «расследуй» и «выкуренные трубки». – Подумать только: архе – как ты сказала? – типические!

– Я, между прочим, окончила философский МГУ, чтоб ты знал. Вот только моя философия в новой России никому не пригодилась!

– Э! Э! – в голос закричал Максик. – Вы мне-то расскажите, о чем разговор!

– В древности частенько считалось, – терпеливо стала ему пояснять моя любовница, – что преступления совершают чужаки, пришлые. А так как цыгане – чужаки вечные, нигде не задерживаются на одном месте и постоянно кочуют, то их все время обвиняли, в молве и в коллективном бессознательном, в разных проступках. Это в данном случае и есть архетипическое.

– Но все равно! – возразил Макс. – Цыган этот последний машину видел и как мы из нее выгружаемся. И у него был мотив! Месть за то, что ты, Павел, ему сигаретки не дал и отослал в довольно грубой форме.

– Версия хорошая, – кивнул я, – однако она не учитывает все обстоятельства дела.

Тут нам принесли «овчарский» («пастуший») салат, и мы временно отставили расследование на второй план.

Когда пришло первое насыщение, Максик к нему вернулся:

– Или это ваш Пламен с ключом со второго этажа.

Лизавета пояснила:

– Я Максику рассказала, как мы в ночь перед отъездом с Пламеном поругались… У него ведь тоже был мотив отомстить.

Официантка притащила «кюфтеты» – в отличие от болгарской официальщины, все, что было связано с едой, здесь крутилось быстро и вкусно.

– А самая подозрительная тут сволочь, – промолвила Лизхен, вгрызаясь в мясо, – это твоя, Павел, бывшая девчонка. Как она меня не убила той ночью! Сколопендра какая-то! Вампирша! Не знаю, она ли машине навредила, пусть полиция разбирается, но ты уж, пожалуйста, мой дорогой, меня от ее идиотских наездов огороди.

– А что, Паша, – фамильярно поинтересовался Макс, – у тебя тут еще одна подружка имеется?

– Больше никого нет нигде по жизни, кроме твоей мамы, – успокоил я его.

Потом я взял на себя хлопоты, связанные с переобувкой пораненной машины. Арендовал на главной площади городка такси и съездил в ближайший райцентр – Царево. Там купил резину, вернулся в поселок, вызвал эвакуатор. Дотащил «Ситроен» в шиномонтаж, и там работники, покачивая, как водится, головами и поцокивая языками, поменяли все пять изрезанных шин на новые.

Попутно я переписывался с Москвой – моим старым другом, однокорытником и однокашником Саней Перепелкиным. К вечеру мы с ним договорились связаться по Скайпу – в ту пору, в двенадцатом, для междугородних переговоров применялся именно этот мессенджер. А на следующее утро он прислал мне координаты старшего инспектора из областного (Бургасского) директората полиции, который занимался организованной преступностью. Его звали Ангел Йорданов, и был он старшим инспектором – а званий в болгарской полиции не существовало.

Наутро я предъявил Лизхен обновленную машину и вручил ключи. Она с удовольствием поездила по окрестностям, пробормотала: «И впрямь резину пора было менять».

Потом я отвез их с Максиком на пляж и договорился, что заеду за ними вечером. Сам же прихватил свой фотик с телевичком и отправился ставшим привычным маршрутом в сторону Бургаса.

Там нашел областную дирекцию полиции – в старом державном желтом здании в центре на улице Ботева. Поговорил со старшим инспектором Йордановым из главного директората по борьбе с организованной преступностью, которого сосватал мне Перепелкин. Он оказался очень мил и любезен, прекрасно говорил по-русски. Я поделился с ним своими подозрениями. Он внимательно выслушал и записал в свой блокнот.

Что меня заставило не вернуться на пляж нашего городка за Лизой и Максиком, а действовать так, как я стал, – не могу объяснить. Совсем нехарактерная для меня авантюрность. И безрассудство. Разве что захотелось произвести эффект на Лизу. И Максика. Доказать, что я настоящий таки детектив, хоть и не нужны мне две-три выкуренные трубки.

Как бы там ни было, я пересек на машине весь залитый солнцем, жаркий Бургас и снова оказался в окрестностях автосервиса, где мы позавчера чинили «прыскалки» и «чистачки».

В этот раз я съехал с шоссе на противоположную от железного ангара сторону и припарковался под деревом таким образом, что никто из «автогары» мою машину не мог видеть. Потом взял сумку с фотиком и телевичком, термос, бутылку с водой и перебежал трассу.

Покружив по окрестностям, выбрал НП – наблюдательный пункт – под одиноко стоявшей акацией, увитой лианами-паразитами. Отсюда был прекрасно виден гараж, в котором позавчера аккордно и аккуратно починили Лизин «Ситроен». Я лег на землю и нацелил в сторону жестяного сарая телевик.

Никакого движения там не было, ни внутри, ни снаружи. Ни одной машины не стояло на площадке перед въездом.

Однако вскоре я заметил, что не один я интересуюсь происходящим в гараже. На расстоянии метров ста от меня, тоже под сенью акаций, двое мужиков валялись на постланном на землю одеяле и время от времени посматривали на автосервис в бинокль. От них я был скрыт рельефом местности, и разглядеть они меня никак не могли.

Итак, если посмотреть на плане, мы образовывали своего рода треугольник, почти равносторонний: в одном углу – жестяной сарай, в другом – двое наблюдающих мужиков, и я, созерцатель, – в третьем.

Долгое время ничего не происходило. Потом вдруг железная дверь растворилась, и на улице показалась тетенька в стерильном защитном халате – та ли, которую я видел позавчера, или нет, я не мог определить. Она устало села на деревянную скамейку у входа, сняла медицинскую маску, достала сигарету, прикурила и несколько раз жадно затянулась.

Я успел привести свой фотик в положение «к бою» и сделал серию снимков. Дамочка показалась мне южных кровей: из Турции? Сирии? С Кавказа? Впрочем, чернявые болгарки часто так же выглядят. Но тут из двери выскочил мужчина – не тот, что чинил дворники, совсем другой – и начал орать на дамочку, размахивая руками и указывая, где ее место: внутри.

Женщина не стала перечить, покорно выкинула сигарету себе под ноги и отправилась вовнутрь железного сарая.

Выход мужлана на поверхность мне тоже удалось заснять.

И только часа через два к сервису подъехала машина. Неприметная и неновая «Тойота RAV?4» с запасным колесом сзади багажника. Я и снял ее, и номер запомнил: А 6242 МН – софийский, потому что первая буква номера совпадала с первой буквой алфавита.

Кто-то изнутри растворил ворота, и тачка заехала в ангар. Внутри машины сидели двое мужчин, но ни один даже не вышел, ни о чем с гаражниками не договаривался.

Я посмотрел направо, на других наблюдающих. Они стали проявлять активность, горячо заспорили между собой. Потом я увидел, как один из них едва ли не ползком пробирается сквозь колючие кусты к проселочной дороге. Присмотрелся – ба, да ведь там у них собственное авто!

И тут я подумал: что-то будет. Мне тоже надо оказаться вместе с моим железным конем поближе к месту событий.

Я собрался – фотик, объектив, термос, бутылка, – беззвучно убежал из-под акации, перескочил трассу и нашел свой (точнее, Лизин)«Ситроен».

Будем надеяться, к началу движухи успею.

Я доехал до разворота, который располагался на ответвлении в бургасский аэропорт, и через четверть часа вернулся.

Припарковался прямо на обочине метрах в пятидесяти от проселка, выходящего от автосервиса. Если мой расчет правилен, скоро отсюда должна выехать та самая «Тойота».

Ах, как жаль, что я не сумел срисовать машину, на которой путешествуют двое других – следящих. А может, это люди из ведомства старшего инспектора Ангела Йорданова? Но нет, спецслужбы если наблюдают, то, конечно, не так топорно и не столь малыми силами.

Я стоял на обочине и ждал, опустившись в кресле. С дороги, из проезжавших машин, меня вряд ли можно было разглядеть.

Мало ли зачем остановился «Ситроенчик» сбоку от трассы – хоть это тут и не принято: всюду полно площадок, карманов и проселочных дорог. А вот мне выезд с дороги, ведущий от автосервиса, виделся прекрасно.

Наконец, спустя примерно час на трассу вырулила искомая «Тойота RAV?4» с софийскими номерами. За рулем и на переднем пассажирском сиденье виднелись двое мужчин.

Оставалось понять: это случайные люди – как мы с Лизой и Максом позавчера? Или это объект? Кто мог сказать заранее! Как говорится, упремся – разберемся.

Как и в том, едут ли за нами те двое, что торчали в кустах и тоже следили за железным ангаром. Оставалось вертеть головой на триста шестьдесят градусов и внимательно наблюдать за дорогой.

«Тойота» не спеша поехала в сторону Бургаса. Да, опять Бургас. Машина, за которой я следил, пересекла город. Объездной трассы тут не было, и на светофорах я легко настигал ее, но аккуратно соблюдал дистанцию в пять-семь автомобилей.

Наконец Бургас кончился, и трасса пошла вдоль побережья на юг, в сторону Турции (и маленького городка, где мы жили).

Несмотря на то что временами случались участки безо всяких камер и засад дорожной полиции, японская машинка с софийскими номерами, за которой я следовал, ехала очень спокойно – если превышала установленную скорость, то не больше чем на десять километров в час. Нас то и дело обгоняли резвые и горячие ездоки – в том числе с российскими номерами, которых в ту пору в Болгарии разъезжало множество.

И снова, как третьего дня, слева от меня тянулось-искрилось море и манили повороты на курортные городки: Созополь, Приморско, Китен…