Чего ты боишься?

– Нет, читать не надо. У меня к тебе просьба, девочка.

– Какая?

– Я дам тебе одну вещь. Ты спрячешь ее, а после… используешь по назначению.

Где-то в глубине ее существа натянулась невидимая глазу струна, интуиция забила тревогу.

– Почему я? Мы едва знакомы, вы ничего обо мне не знаете…

– Арсеньева Мария, 28 лет, не замужем, любимый цвет – темно-синий, любимый камень – сапфир, – человек закашлялся, – любимая одежда – джинсы и мужские свитера. Любимый вид спорта – чтение книг на диване под пледом. Любимая еда – креветки с авокадо. Что еще добавить, чтобы ты отнеслась к моим словам серьезно?

– Откуда… за мной следили?!

Чушь, бред, даже мама скорее всего ошиблась бы с выбором цвета и камня. А ближе нее никого нет.

– Прикрой дверь и подойди ближе, нас могут услышать из коридора.

Заинтригованная, немного испуганная и сильно удивленная она присела на край кровати.

– Какую вещь вы хотите мне отдать?

– Не так быстро. Сначала приведи кого-нибудь, кто сможет тебе помочь.

– Помочь в чем?

– Я… расскажу. Но сначала приведи. Я постараюсь продержаться до твоего возвращения.

– Но у меня нет…

В палату заглянула медсестра:

– Зачем же закрывать дверь, – мягко и укоризненно покачала она головой. – Вдруг что-нибудь случится, а я не увижу?

Маша вспомнила, как на днях та же медсестра истошно вопила на кого-то из посетителей за то, что он не воспользовался бахилами.

– Ничего страшного, Галочка, – мужчина на койке улыбнулся холодной, какой-то профессиональной улыбкой. – Я не один.

– А гости вам вообще противопоказаны, – неуверенно возразила «Галочка».

– Мне уже все показано, – негромко, но очень убедительно проронил мужчина. – Впрочем, девушке действительно пора. Благодарю, что уделили мне минутку, Каролина, передавайте привет вашему батюшке.

Она выскочила из палаты немало озадаченная, не зная, куда идти и что делать. Кто мог бы помочь?.. Кроме мамы некому. Ни родных, ни близких, ни знакомых. Плохо быть одиноким интровертом в огромном городе. Впрочем, совсем недавно, до больницы, ей так не казалось.

Он назвал ее чужим именем. Он путает следы. Зачем? Вдруг он втянет ее в криминал, вдруг ее жизни что-то угрожает? И мама? Она совсем беспомощна и без Маши вряд ли справится. Но ему известно о ней то, что неизвестно никому…

Раздираемая сомнениями и противоречиями, она спустилась на первый этаж, присела на банкетку. Советоваться с мамой бессмысленно, и так ясно, что она скажет. Не показываться больше на глаза странному пациенту? Но она никогда не простит себе, что, находясь в полушаге от тайны, так и не пересекла границу, так и не решилась к ней прикоснуться. Впрочем, он передумает, если узнает, что поддержки ей ждать неоткуда. Точно передумает. Но не странно ли не найти помощи в многомиллионном городе? Должен же кто-нибудь согласиться из великодушия или за деньги? Хоть кто-нибудь?..

Некстати вспомнилось, как Артем нес маму по лестнице на рентген. Нет, нельзя злоупотреблять… нельзя… или можно?

– —

Она застала его в ординаторской совершенно случайно – он не в свою смену заскочил забрать с работы кроссовки.

– Артем, вы меня помните?

Он на секунду нахмурился, затем лицо его просветлело.

– У вас мама сломала ногу.

– И вы нам помогли.

– Да. Точно.

– Помогите мне еще раз. Пожалуйста! – брякнула она и покраснела от собственной наглости.

На его лице сменилась целая гамма чувств. От легкого недовольства и нетерпения до недоумения и любопытства.

– Каким образом?

– Один человек хочет, чтобы я спрятала… что-то спрятала. И он считает, что одна я не справлюсь.

– А конкретнее?

– Он обещал все рассказать, когда я приведу вас… в смысле того, кто согласится прийти.

– Девушка… простите, не знаю вашего имени…

– Мария.

– Мэри… вы отдаете себе отчет, что ваши слова звучат по меньшей мере странно, если не сказать опасно и подозрительно? И… я все-таки не благотворительная организация. Мы едва знакомы, чего ради я стану вам помогать?

– Ситуация очень необычная… и мне некого больше просить. У меня нет… знакомых. То есть, – видя на его лице удивленно-недоверчивое выражение, поправилась она, – таких знакомых, которые согласились бы помочь. И из родственников только мама.

– Это как?!

Маша обреченно пожала плечами.

– Вот так.

– Дайте угадаю, вы никогда не попадали к психиатру? Шучу я, шучу. Не знакомы с понятием «профессиональный цинизм»? Ок, будем считать, вы слегка меня заинтересовали. Но не убедили.

В ординаторскую зашла дама лет сорока, в белом халате и в шапочке. Недовольно уставилась на беседующих, но вмешиваться не стала.

– Если мы посидим где-нибудь, я расскажу подробнее, в чем дело, – скороговоркой выпалила Маша, для убедительности ухватив Артема за рукав и не сводя с него умоляющих глаз. – Тогда, возможно, вы согласитесь.

Он хмыкнул, почесал за ухом, покосился на даму и неожиданно перешел на «ты».

– Далеко живешь?