Страна мечты

– Да! – весело ответил тот, и лучезарная улыбка вернулась на его лицо.

Часть 2. СРАЖЕНИЕ ЗА МИР

Пусть шпионы королевы
Пуще роз цветут в кустах,
Не отступит самый верный
Истинной любви монарх.
Из песни «Марко Поло».

Глава 1. Путь

Проснулась Ольва от настойчиво бубнившего голоса служанки:

– Ваше сиятельство, пора! Её величество ждут!

Вставать не хотелось, так уютно и спокойно было в тёплой постели. Глаза закрывались сами собой, а чтобы их открыть, приходилось делать усилие, сравнимое с подниманием тяжёлой гири. Тем не менее, вспомнив, как много интересного должно ждать её в новой жизни, девушка быстренько поднялась с кровати, помотав вскружившейся от резкого подъёма головой и сбросив с себя сонливость, как лёгкое одеяло.

Она умылась, оделась в поданное горничной тёплое тёмно-зелёное платье с длинными рукавами и закрытым воротом, которое село по её фигуре, как влитое, и отдала под умелые руки служанки свои непослушные волосы. Та ловко скрутила и забрала шпильками длинные пряди в причёску, и предложила Ольве надеть маленькую шляпку с узкими полями в тон наряду. Сверху на платье полагался еще мягкий на ощупь, но плотный широкий плащ. Оглядев себя в зеркало с головы до пят, графиня пришла к выводу, что одета, как подобает её статусу и предстоящей дороге: удобно, практично и со вкусом. Она улыбнулась своему отражению, и, довольная, выпила поднесённый ей стакан молока, после чего спустилась в сопровождении горничной вниз.

Там она увидела ожидавшую её Анику. Царица была уже полностью готова к отъезду и расхаживала из стороны в сторону, рядом стоял герцог. Ольва сделала попытку поприветствовать присутствующих реверансом.

– Доброе утро, графиня! Не до церемоний, – кивнула её величество Ольве. – Вперёд!

Все вышли на улицу, где уже ожидала карета.

– Прощайте, ваша светлость, – с грустной улыбкой сказала Аника, повернувшись к герцогу и подав ему руку. – Если даст Властитель, ещё увидимся. Спасибо за радушный приём!

Ольва, неожиданно для себя обнаружила, что взгляд царицы может быть тёплым и добрым. Именно так она смотрела в эту минуту на мужчину.

– Не за что, ваше величество, – в тон ей ответил Кэн. – Вы же знаете, что принимать Вас у себя – для меня большая честь. И не только честь… Это – радость. Я уверен, что мы увидимся с Вами снова. Властитель всегда покровительствовал Вам, как царице: я надеюсь, Он не оставит Вас и впредь…

Аника отрицательно покачала головой:

– Я давно уже думаю иначе.

– Нет, не оставил. Если бы оставил, Он бы про Вас просто забыл. А это – не так…

Аника помолчала, опустив веки, а потом сказала:

– Я уже боюсь слишком верить во что-либо, ваша светлость, и, тем не менее – спасибо! Силы и разум меня пока не покинули, а раз так, я собираюсь, прежде всего, полагаться на них. Счастливо оставаться, герцог!

Она повернулась и пошла к распахнутой перед ней Вансетом дверце кареты.

– Счастливого пути! – сказал Кэн и поспешил вслед за ней, чтобы помочь подняться в экипаж.

– Ольва! – позвала царица, устроившись в экипаже.

Герцог помог подняться и девушке, ласково ей улыбнувшись и попрощавшись.

Вансет захлопнул за дамами дверцу, и Кэн отошёл. Он склонил голову, слуги согнулись в глубоком поклоне, охранники вспрыгнули верхом на коней, и карета в сопровождении двух десятков всадников тронулась в путь.

***

Приютившись в углу кареты рядом с сидевшей с противоположной стороны Аникой, Ольва взглянула на царицу. Та сидела в своём углу кареты и, придерживая тонкой рукой, туго обтянутой перчаткой, краешек бархатной занавески, смотрела сквозь оконце экипажа на мелькающие за ним сосны. Она застыла в этой позе и дышала так тихо, что стала похожа на изваяние. Черты лица Аники были неправильны, но и в её движениях, и в неподвижности было столько красивых форм, что вольно-невольно, графиня любовалась ею. Засмотрелась и сейчас. Но тут же одёрнула себя, стоило лишь женщине шевельнуть рукой и прислониться головой к мягкой обивке каретной стенки. Ольва заметила, что царица не рассматривала пейзажи за окном, её взгляд был устремлен не на деревья, он всего лишь скользил по ним. В то же время в нём не было равнодушия уставшего или скучающего человека. Взгляд был озабоченным, напряжённым, думающим. Ольва догадывалась, что существует какая-то проблема, посвящать в которую её никто не собирается. Графиня приуныла. Ей уже не хотелось, просто полагаясь на судьбу, быть наблюдателем и незаинтересованным оценщиком происходящего. Она желала активных действий, чтобы скорее освоить новое пространство и время, сулящее ей немало удовольствий и радостей. Она хотела включиться в жизнь, быть участником игры. Но царица молчала, а первой нарушить тишину Ольва не решалась. «Ничего, у меня всё впереди. Я ещё успею разобраться, что к чему – стоит лишь набраться немного терпения. По-хорошему, надо бы добиться расположения Аники. Даже если я ей не нравлюсь, она говорила, что ответственна за меня перед Властителем, поэтому так или иначе зла мне не причинит. Но не хотелось бы стать лишь оберегаемой от невзгод дурочкой. Роль фрейлины, которой доверяют, гораздо интереснее», – мысленно рассуждала девушка.

Карета гладко катила по мощёной камнем дороге, лишь изредка вздрагивая на рессорах. Мерный стук копыт успокаивал и постепенно вгонял рано разбуженную девушку в дрёму. Мысли Ольвы непроизвольно сменились свежими воспоминаниями о расцветающем саде, голубом небе, роскошных апартаментах, тлеющих в камине углях… Тревога отступила и дала простор оптимистичным грёзам…

***

Экипаж неожиданно несколько раз резко тряхнуло, и Ольва проснулась. Она не помнила, как задремала, и теперь не знала, сколько времени они провели в пути и где находятся сейчас. Ещё мутными ото сна глазами она бросила взгляд в окошко кареты: всё тот же густой, тёмный лес напирал толстыми ветками на узкую дорогу. Но теперь он поднимался вверх по каменистым склонам и кое-где перемежался голыми каменными глыбами. Девушка поняла, что они достигли отрогов гор, вершины которых были видны из герцогской усадьбы. Дорога, судя по тому, как трясло карету, изменилась. Ольва бросила взгляд на Анику. Та сидела, мерно покачиваясь в такт экипажу, полуприкрыв глаза и не обращая внимания на спутницу, всё думала о чём-то. Рядом с ней на сиденье лежал небольшой тёмный томик в бархатном переплёте: похоже, пока девушка спала, царица читала. Юная фрейлина вздохнула. Ей было скучно, и стало укачивать. Она снова закрыла глаза и попыталась заснуть, но Ольва уже достаточно выспалась, и сон не шёл. Девушка вновь посмотрела на Анику и заняла свои мысли тем, что же представляет из себя эта женщина? Для глубоких выводов, однако, знаний не хватало. Несмотря на то, что они провели вместе уже достаточно много времени, царица оставалась загадкой. Невозможно было определить, например, добрая она или злая? А этот вопрос был для Ольвы приоритетным. Герои в книжках всегда делятся на плохих и хороших, даже если это с первого взгляда и не понятно – так учили в школе, и девушка переносила это правило на жизнь. Вздохнув ещё раз, Ольва отвела глаза. Она рассмотрела внутреннюю обивку экипажа, юбку своего нового платья, туфли, вновь выглянула в окошко, попробовала сосредоточиться на пейзаже, но деревья, камни и небо словно подменяли друг друга, оставляя вид почти неизменным… Девушке уже хотелось есть и пить, но царица будто не замечала ни времени, ни голода, ни жажды, и лишь изредка меняла позу. Ольва, от нечего делать, попыталась что-нибудь нафантазировать, но богатое на выдумки сознание, так часто выручавшее её в прежней жизни, попав в этот мир, забарахлило, и после нескольких неудачных попыток развить в своей голове какую-нибудь занимательную историю, девушка сдалась. Она снова стала смотреть в окно, но в желудке у неё уже так бурлило, а во рту так пересохло, и ей стало столь жаль себя, что ненароком в её голову вползли, как ядовитые змеи, мысли, порождающие обиду. «Могла бы и догадаться, как мне скучно и тошно, – думала она про Анику. – Она-то тут – хозяйка. Могла бы и поинтересоваться, как я себя чувствую. Как можно быть такой равнодушной?! Хотя бы пару слов сказала со мной… Так ведь нет, молчит, как истукан! И видите ли, мне нельзя заговаривать первой… Ну раз так, должна же она понимать, что я, может быть, сказать что-то хочу, но не могу! Она обо мне вроде как заботиться должна… Как же! Только о себе и думает! Возможно, ей кажется, что это ниже её достоинства? Фу, ты – ну, ты…» В конце концов, Ольва так накрутила себя, что нос её зашмыгал, а из глаз потекли слёзки.

– Что случилось? – Аника вздрогнула на своём месте, будто проснулась. – Что с Вами, Ольва?

Девушка, услышав долгожданный вопрос, разрыдалась.

– Да что такое с Вами?! Вам плохо?

Царица дёрнула за шнурок, болтающийся у неё под рукой на стенке кареты, и экипаж медленно остановился. Ольва, пытаясь вытереть слёзы, размазала их ладонями по щекам и покраснела, как помидор. Ей стало стыдно за свою несдержанность, но сейчас уже деваться было некуда, и она прощебетала:

– Я очень хочу пить… ваше величество.

В глазах женщины мелькнуло удивление, и внезапно она засмеялась.

– Почему же Вы не сказали? – мягко спросила царица, хохотнув.

В это время в оконце мелькнуло встревоженное лицо Вансета, и Ольва поторопилась спрятать от него заплаканное лицо, а Аника сделала телохранителю знак рукой, чтобы тот не волновался и отъехал, а после достала из корзины, спрятанной у неё под сиденьем, флягу с водой и, отвинтив крышку, протянула её девушке. Та судорожно отпила несколько глотков, пытаясь успокоиться.

– Так почему же? – вновь задала вопрос женщина, не дождавшись ответа.

– Вы же сами говорили, что я не могу начинать разговор первой… – не сумев избавиться от обиды в голосе, ответила Ольва.

Аника заглянула своей фрейлине в глаза так, что той сделалось неловко, и Ольва поспешно отвела взгляд.

– Но мы тут наедине, – сказала царица, неожиданно ласково для девушки. – Когда мы один на один, можно и заговорить. Да и в другой ситуации, фрейлине допускается обратиться, просто нужно извиниться и спросить разрешения… Да элементарно кашлянуть, чтобы привлечь внимание.

«Да, кашлянешь тут, – промолчав, подумала надувшаяся графиня. – Ты всё равно ничего не услышишь… Сидишь, словно и нет тебя тут».

– Сколько Вам лет, Ольва? – задала совершенно нелогичный, на взгляд девушки, вопрос Аника.

– Шестнадцать, – шмыгнула носом фрейлина. Но как Ольва ни была обижена, она заметила, как дрогнули веки царицы, будто та что-то вспомнила, или её ум посетила какая-то важная мысль.

– Если хотите, пока мы стоим, выйдите – разомните ноги, – чуть помолчав, предложила Аника. – Но не долго, минут пять. Через полчаса мы должны достигнуть места, где можно будет немного отдохнуть и пообедать, а потом нужно снова отправиться в путь.

Девушка глянула сквозь окошко на дорогу. Крутая каменная насыпь показалась ей не лучшим местом для прогулки.

– Я в состоянии потерпеть полчаса, ваше величество, – отказалась она.

Царица дёрнула за шнурок, послышался крик кучера – «Гэй, гэй!», карета тронулась, набирая скорость.