Страна мечты

– Пешком?! – мужчина так удивился, что Ольве показалось, брови его вспрыгнули над глазами. – Простите, ваше величество, но как?..

– Вот так, – усмехнулась Аника. – Не нужно кареты.

И повернувшись к изумлённой свите спиной, вышла из гостиной.

***

Переодеваясь, Ольва волновалась больше прежнего. Ей уже не хотелось так резко вступать в игру, но она понимала, что сейчас поздно что бы то ни было менять и о чём-то жалеть. Одев прекрасное светло-серое платье с пышной юбкой, переданное ей, как и прежний наряд, царицей, но, на сей раз, подогнанный под фигуру новой фрейлины, и, пройдясь перед большим зеркалом, она выяснила, что не умеет это носить. Изящный во всех отношениях туалет шёл ей, как корове – седло. С завистью она вспомнила горделивую осанку Аники, её летящую походку и грациозно-безупречные свободные движения. Графиня попыталась выпрямиться, вытянув, насколько могла, позвоночник вверх и развернув плечи. Получилось, как у солдата: руки – по швам, движения – скованные, словно в шинели. Разнервничавшись, она даже прикрикнула на Шейлу, которая не так быстро, как хотелось госпоже, расправляла локоны графини. Но, заметив, как вздрогнула служанка, и какой испуг мелькнул во взгляде девочки, раскаялась. «Как можно обидеть такую беззащитную мышь? – подумала Ольва. – Похоже, я перенимаю повадки её величества. Ужасно!» И она подумала об иронии царицы – нанять такую же неоперившуюся служанку, как и госпожа.

Когда Шейла трясущимся пальцами, наконец, приладила последний локон в причёске фрейлины, переделанной на более торжественную, как и полагалось случаю, в комнату вдруг вошёл сам объект размышлений графини. Юная горничная склонилась перед царицей в три погибели, и по мановению руки последней удалилась. В цвета летней небесной голубизны лёгком пышном платье из воздушной материи, государыня казалась моложе.

– Наденьте эти украшения, Ольва, – Аника протянула девушке бархатный мешочек, откуда та извлекла изумительной красоты ожерелье и серьги со светло-зелёными камнями. – На придворной даме обязательно должны быть драгоценности на дворцовом приёме.

– Спасибо, ваше величество! – поблагодарила фрейлина и сразу вставила в уши серьги, а вот замок ожерелья не поддался и с третьей попытки.

– Давайте, я Вам помогу, – предложила женщина и, подойдя, ловко защёлкнула застёжку. Потом отошла на несколько шагов, критически осмотрев графиню с ног до головы. Не проявив никаких эмоций от увиденного, она сказала серьёзно:

– Это очень важный для нас всех визит, графиня. Для всей нашей страны. У Вас же свежий взгляд, не замутнённый ни знаниями об этом мире, ни его предрассудками. Прошу Вас – старайтесь молчать, пусть лучше подумают, что Вы – немая, но много слушайте и смотрите. Даю Вам ещё пару минут на подготовку и спускайтесь на первый этаж, к выходу.

– Я постараюсь не подвести Вас, ваше величество, – внезапно для себя пообещала Ольва.

Аника чуть удивлённо внимательно глянула на девушку и улыбнулась – по-доброму, без тени усмешки.

– Хорошо, Ольва. Я Вам верю, – и протянула ей свою правую руку ладонью вниз. Графиня изумлённо осознала, что ей не остаётся ничего, как поцеловать подставленную кисть. Девушка наклонилась и слегка прикоснулась к ней губами. Аника кивнула, восприняв это, как должное, и вышла в коридор, а Ольва опустилась на пуф. Её собственное поведение преподнесло ей сюрприз: как так вышло, что она, по сути, присягнула на верность? Продалась за побрякушки? Поддалась массовой истерии, копируя поведение баронессы и посла? Понятно, что волею Властителя она стала подданной Аники, но от неё вовсе не требовали никаких обещаний. Что произошло?

Что бы не случилось, девушке это не понравилось. Она привыкла жить разумно, по заранее продуманному сценарию. В её прошлом один день был почти во всём похож на другой, и она могла с большой точностью предсказать все свои слова и поступки. Теперь она не была уверена ни в чём: безусловно, это казалось ей волнующим, но подобные эмоциональные порывы – это уже слишком! Потерять контроль над собой казалось катастрофой. Ольва решила, что сказываются последствия нервного перенапряжения – всё вокруг было ново и непривычно. «Тем более, надо держать себя в руках и быть постоянно начеку», – подумала юная графиня.

Но времени было мало. Робко постучав в дверь, Шейла доложила Ольве, что её ждут внизу. Фрейлина встала и, подобрав пышную юбку лёгкого платья, спустилась к выходу, где уже стояли все, кто был в гостиной, плюс Вансет, Дирс и ещё двое мужчин из сопровождавшей путешественников охраны.

Аника обвела взором свою свиту, словно убеждаясь, что все готовы, и Ольва почувствовала: несмотря на гордый вид и спокойное выражение лица, царица переживает. Государыня опустила глаза в пол, а через минуту, сосредоточившись и собравшись с духом, будто акробат перед решающим прыжком, произнесла:

– Да пребудет с нами Властитель! Да пребудут с нами боги!

Свита полностью разделяла её настроение. Девушке стало страшно. Неожиданно Аника повернула не к входным дверям, а в противоположную сторону, открыв небольшую дверь под лестницей. Помещение оказалось большой кладовой, откуда все спустились ещё ниже в винный погреб. Вансет и Дирс зажгли и несли факелы. В дальнем углу подвала царица остановилась и велела Вансету светить на стену. Она нажала на один из камней кладки, стена перед ней сдвинулась вглубь и в сторону, открыв проход в тёмное пространство коридора.

– Боги мои! Тайный ход! – еле слышно шепнул стоящий рядом с Ольвой господин Тог, и, окинув взглядом лица остальных людей, графиня поняла, что ни он и никто из них ранее не знали о существовании данного пути.

– Да, – услышала его в тишине подвала царица. – Пусть сюрприз будет настоящим. Дамы, рекомендую тщательнее подобрать юбки, проходом давно не пользовались, наверняка, на полу много пыли.

Первым в подземный коридор вступил Вансет, освещая путь шедшей за ним Анике. За её величеством шли посол, Лора и графиня. Дирс с факелом и два охранника, имён которых Ольва не знала, замыкали шествие. В каменном переходе не было ничего устрашающего – ни летучих мышей, ни свисающих цепей, ни истлевающих костей – ничего, чем обычно украшают подобные места авторы приключенческих и мистических романов, только тьма и блики огня и теней на старых крепких сводах, но графиню трясло от страха, и путь этот в спёртом воздухе подземелья казался ей длинней, чем недавняя дорога по горам и болотам. Наконец, идущие впереди замедлили ход – перед ними оказалась круто уходящая вверх витая лестница. Начиная подъём по высоким ступенькам, девушка не совладала с длинной юбкой и, споткнувшись, чуть не упала на поднимающегося позади неё охранника. Тот остановился, но Ольва посторонилась и тихо попросила его идти вперёд. Он не посмел прекословить. Пропустив и следующего за ним мужчину, юная графиня дождалась Дирса. Немой страж всё понял без слов и с готовностью подал ей для опоры свободную руку. Не стесняясь его так, как других, девушка задрала юбку почти до колен и, крепко ухватившись за подставленный локоть, продолжила подъём. Тем не менее, спираль лестницы была слишком высока, и к её вершине у Ольвы так закружилась голова, что охраннику пришлось обхватить зашатавшуюся девушку и, прижав к себе, практически донести её до каморки, к которой их вывел путь, и где Аника, приложив палец к губам, приказала всем молчать. С помощью факела Вансета она отыскала на стене рычаг и, ухватившись за него, жестом велела потушить огни. Через минуту полной темноты, за которую юная графиня успела так испугаться, что сразу двумя руками вцепилась в Дирса, через открывшийся проём в стене в помещение, где столпились царица и её свита, хлынул яркий дневной свет. Вансет и государыня ступили в светлый прогал, за ними последовали остальные. Ольва, устыдившись своего поведения, отпрянула от бородача, на что тот и бровью не повёл.

Дождавшись, когда все вышли в картинную галерею королевского дворца, Аника, загородившись Вансетом, словно ширмой, нажала на какую-то точку на стене, после чего проём закрылся, будто его и не было вовсе. Ольва оглянулась и изумилась, заметив тут же, среди многочисленных портретов, украшавших стены, картину, изображавшую правительницу Райка в том же голубом наряде, в каком она сейчас уверенно двинулась к выходу из галереи. Но ни останавливаться, ни спрашивать было некогда: нужно было поспевать за государыней.

Глава 3. Королевский двор

Сосредоточенная на цели визита и погружённая в свои мысли, Аника не заметила, как перед ней склонились две мужские фигуры, стоявшие у неглубокой оконной ниши, а потому частично загороженные портьерой и выступом стены. Не придали им значения и царские телохранители, так как приветствовавшие её величество ни на шаг не приблизились к государыне. Только баронесса разглядела знакомую внешность у одного из них, но не стала привлекать внимание к данному факту, лишь слегка кивнув головой в знак приветствия знакомцу. Графиня же, спеша за Аникой, была поглощена восстановлением своего физического и душевного равновесия. Ольва уже не думала о том, сутулы ли её плечи: главное теперь было – успевать за всеми и не упасть на потеху публике, запутавшись в длинном подоле.

Царица уверенно вышла из галереи, поднялась по пустой лестнице и прошла несколько дворцовых зал, пока не остановилась перед внезапно загородившем ей путь королевским стражником. Ольва, не успевшая прервать движение, наткнулась на баронессу и слегка толкнула её. Лицо статс-дамы исказила брезгливая и раздражённая гримаса, и графиня поспешила отойти и встать поближе к Дирсу.

– Простите, госпожа, но туда нельзя без особого приглашения. Оно у Вас есть? – учтиво, но твёрдо произнёс молодой человек, охранявший королевские покои.

Аника внезапно засмеялась.

– Вот так… – сказала она. – Стоит отсутствовать несколько лет, и нас уже никто не помнит и не узнаёт.

Господин Тог, розовый от волнения, тут же покраснел ещё больше и слегка выступил вперёд:

– Как Вы смеете, лейтенант?! С кем Вы разговариваете?!

Бдительный страж чуть смутился, но, всё же, горделиво вздёрнул голову:

– Я требую лишь то, что положено Правилами.

– Боюсь, Вы плохо их знаете, – мягко упрекнула его Аника. – А ещё не удосужились рассмотреть портреты в королевской галерее…

– Ваше величество! Какая счастливая неожиданность! – раздался вдруг возглас, и все повернулись к издавшему его человеку, только что вышедшему из боковой дверки в зале. Это был пожилой мужчина, одетый почти так же, как и молодой офицер. Он склонился в глубоком поклоне, и Аника, улыбнувшись, сделала шаг ему навстречу:

– Добрый день, дорогой капитан! Вы ещё на службе? Как хорошо! Рады Вас видеть!

– Безмерно счастлив лицезреть ваше величество в добром здравии, – ещё раз поклонившись, ответил тот. – Лейтенант, отправляйтесь в офицерскую, Вы будете наказаны! Её величество, царица Райка, имеет право посещать дворец в любое время.

Молодой человек, понявший свою ошибку, отошёл в сторону и поклонился. Ольва заметила, как в глазах его мелькнуло острое любопытство.

– И дворец, и королеву, – поправила Аника со спокойной улыбкой и обмахнулась веером. – Как Ваши дети, капитан?

– Спасибо, Ваше величество! Оболтусы выросли, – с солдафонской прямотой ответил тот и поспешил закрыть тему, с поклоном сделав пригласительный жест в сторону освободившегося от лейтенанта прохода, прикрытого теперь лишь тяжёлым бархатным полотном: – Прошу Вас, ваше величество!

Царица не стала задерживаться и прошла в королевские покои мимо господина Тога, торопливо приподнявшего перед ней занавесь, но и там натолкнулась на препятствие в виде затянутой под самый подбородок в тяжёлую парчу незнакомой придворной дамы. Та было попыталась объяснить, что её величество никого не ждёт, а следовательно, и не принимает.

– Да что такое! – возмутилась царица, капризно поджав губы. – Господин Тог, кто это?

И Аника сложенным веером указала на «парчовую» даму.

– Графиня Нонс, ваше величество, – отрапортовал посол и тут же, возвысив голос, внушительно сообщил фрейлине Лучии, которая, услышав титул, удивлённо приподняла брови. – Её величество, царица Райка, Аника к её величеству королеве!

– О! Ваше величество! – воскликнула другая молодая женщина, появившаяся из-за двери, ведущей в следующие комнаты, и тут же присевшая в глубоком реверансе. – Какая радость, что нить судьбы вновь привела Вас к нам!

– Чендж! Графиня, счастливы видеть! – улыбнулась ей Аника. – Вы совсем не изменились, всё столь же милы!

– Благодарю Вас, ваше величество! Вы так добры! Моя королева послала меня узнать, что тут за шум. С Вашего позволения поспешу обрадовать её прекрасной новостью, – приятно улыбаясь, ответила та, и Ольве показалось, что искренне.

– К чему эти церемонии, графиня? Мы сами станем приятным сюрпризом, – ответила царица и спокойно прошла мимо склонившейся Чендж в дверной проём, из которого та только что вышла. Все участники сцены поочередно последовали за ней. При этом Нонс, как заметила Ольва, недовольно сжала губы.

***

Юную фрейлину дёрнула за руку Лора, та, спохватившись, увидела, как все чуть ли не распростёрлись ниц перед тёмным силуэтом сидевшей спиной к окну девушки в тяжёлом, усыпанном драгоценными каменьями платье. Даже Аника сделала лёгкий изящный реверанс, и Ольва, как могла, глубоко поклонилась, пошатнувшись, но удержавшись на ногах. Похвалив себя за устойчивость и облегчённо выдохнув, она выпрямилась и огляделась.

– Доброго дня и счастливой судьбы, ваше величество! – поприветствовала царица королеву. Та, подняв глаза, узнала Анику и встала навстречу, отойдя от оконного проёма, оказавшись белокурой тёмноглазой красавицей с правильными чертами лица и бледной кожей.