Остров звезд

– Тебе, наверное, нравится выступать бесплатно? – дерзнул я, – все не избавишься от привычки получать за выступление банку пива?

– Нам хотя бы платили пивом, – парировал Герберт, – а не угрожали начистить морду, если мы не выступим.

Я улыбнулся еще шире. Напряжение спало, словесная драка перешла в дружескую пикировку. Кажется, Герберт был того же мнения.

– Ладно, я так понял, болтать ты мастер. Может на деле докажешь? – я провел по струнам гитары.

– А почему бы и нет? Где там ваша сцена? – Герберт кивнул Джою, который, судя по его виду, еще не понимал, радоваться или писать завещание, – музыка рассудит. Иди объявляй!

Мы были королями на сцене. Какой там «Парк Динозавров» – как были архаичными достопримечательностями, так ими и остались. Хотя, если сказать правду – это был отличный концерт! Зал ревел от восторга.

Сначала «Блудный сын» пошел по хитам, сметя «Следуй за мечтой» несколько первых рядов и рискуя обрушить стены и без того небольшого клуба, потом Герберт с его ребятами басами пробивали дырки в стенах, словно по время Второй мировой. Я прямо слышал, как падают снаряды. До этого было недалеко, еще чуть-чуть и можно было бы выносить раненых.

Я подмигнул Герберту. После последних аккордов мы собрались в круг.

– Готовы?

– Готовы! – Герберт кивнул.

– Нет вопросов! – парни были только «за».

Мы начали отбивать ритм ногами, помогая себе хлопками рук. Феерическое зрелище! Через мгновение зал потонул в грохоте, а мы с Гербертом в два микрофона выводили всем известную фразу «We will rock you![80 - Песня группы Queen «We will rock you».]». Музыканты ударили по струнам, чем вызвали у зрителей сущий экстаз. Одно единение с залом, один мощнейший музыкальный порыв. Представляю, как потекли некоторые телочки, кому-то приходилось сдерживать их. На сцену полетели лифчики и трусики самых разных расцветок и размеров. После такого все действительно были бы не против заплатить вдвое, а то и втрое больше за билет. Организаторы были довольны, а как довольны были мы! Джем-сейшн[81 - Джем-сешн – совместная последовательная индивидуальная и общая импровизация на заданную тему.], супергруппа, легенда – что это было?

Как же после этого мы могли дружно не обмыть совместный триумф и не выпить за столь странное знакомство?

Безусловно, я меньше проводил времени с Гербертом, чем с остальной командой. Мы пересекались с ним на концертах, в аэропортах, иногда в барах. Всего час или два было у нас на то, чтобы перекинуться последними слухами. Но даже я не могу отрицать его вклад в творчество «Блудного сына». А «Joy» или «Train To Paris» так и вовсе мы написали в соавторстве. Хорошие были времена!

Совместный альбом с «Парком динозавров» вполне заслуженно считается лучшим за последнее десятилетие, по мнению главенствующего Billboard.

Так вот, видел я его не так уж и часто. А если и виделись, то проводили все свободное время вместе, словно влюбленная пара. Мы были влюблены в музыку, и в наше дело. И все дотошные слухи желтой прессы – полное вранье. Мы дружили, как мальчишки во дворе – искренне, отбиваясь от назойливых фанаток. Может, именно они и пускали грязные кривотолки? Если не удавалось затащить нас в постель, так хоть так? И не просыхали при встрече, как два пропойцы. Хотя, кому какое дело до двух пьющих в баре мужиков. Кейси Ретимски? Герберт Уэлш? – нет, вы перепутали. Таких «друзей» мы гнали от себя подальше ссаным веником. Ведь мы здесь о музах, о музыке, а вы только для того, чтобы получить автограф. И ладно бы, на пластинке, некоторые были готовы обнажить жопу, чтобы потом показать девчонке. Куда катится мир? А у нас, как по мне, так нормальная мужская дружба.

Однако частенько мы звонили друг другу, в любое время, даже в ночи. Порой, с абсолютно безумным вопросом: «Какая рифма к слову «папайя»?». И часто Герберт даже обижался, если я посылал его на хрен в послеполуночный час.

– Может, тогда найдешь рифму к слову «хрен»? – усмехался он, а я вешал трубку, но на утро перезванивал, – извини, бро!

«Сыны» и «Динозавры» росли, подогреваемые дружеским соперничеством: «чей хит продержится в топах дольше?», «чей альбом будет успешней?», «кто собрал зал больше?». Ну и все в таком духе…

А последние пару лет что-то случилось – мы стали реже созваниваться. Не забыли, нет. То ли стали больше заняты, то ли меньше свободного времени. Звучит странно, ведь у музыканта времени совсем нет – год и так расписан под копирку. Новые песни – альбом – клипы – тур, и все по новой. Но не все так просто.

Однако, что я, что Герберт стали, скажем, менее плодовитыми. И дело даже не в творческом кризисе, музыкальном истощении или появлении личной жизни, которой тоже иногда рекомендуется уделять внимание – мало ли историй о звездах, которые в погоне за славой совсем забыли о своей семье? У меня появилась Синтия, он сменил Джулию на Вики. Вот-вот, об этом я и говорю.

Я же старался, по возможности, избегать ошибок звездных предшественников: те самые вечеринки со случайными связями и утомляющими знакомствами и мыслями. Но главное в этом деле – держать подальше от себя заряженный дробовик[82 - Намек на Курта Кобейна, покончившего жизнь самоубийством, выстрелив себе в рот из дробовика.].

ГЛАВА3. КЛУБ 27

– Что? Что ты сказал? – я ударил стаканом по столу.

– Герберт умер, – Лайонел старался держаться. Зная мою бесконечную привязанность к этому парню, он и сам сильно переживал, – извини, – он наклонился над стаканом, поджимая губы, – он, вроде бы, был твоим лучшим другом.

Я не знал, как себя остановить. Я летел по трассе, и вдруг вылетел в кювет. Кому сейчас лучше – рассудит время. Молчание затянулось. Шорт ждал моей реакции.

– Как это случилось? – выдавил я.

– Ну в общем… – Вуду что-то начал объяснять, размахивая руками. Но я не слышал его, звон в ушах гремел, я не мог уловить ни единого слова. А Шорт все больше распалялся передо мной. В любой другой ситуации я бы счел такую манеру забавной, и, может, даже посмеялся, но сейчас не было и мысли, – полицейские нашли его в ванной. В каком-то отеле.

– Утонул? – я все еще надеялся на случайный исход.

– Нет, – Шорт помялся, – с петлей на шее.

– Черт! – я готов был раздавить стеклянный бокал, который сжимал в руках. Еще чуть-чуть и его грани лопнули бы, оставив на руках порезы – плохо для музыканта, знаете ли. – Это точно? – я метнул на него взгляд.

– Не знаю! – Лайонел был раздражен, не меньше меня, – я не патологоанатом и не полицейский. Говорю, что слышал, – возникла небольшая пауза. Видимо Шорт хотел вставить что-то еще, но вовремя прикусил язык.

Может, я и задавал глупые вопросы, но, в конце концов, кто сейчас осудит меня?

– Ладно, – согласился я, – если не возражаешь, я хотел бы побыть один.

– Конечно, – он сначала посмотрел на меня, потом начал собираться. А я так и сидел, опустив голову, посередине кухни.

Черт возьми, Герберт, зачем ты это сделал? О ком ты думал в этот момент? Обо мне подумал? Вряд ли. А о Вики, о Томи, о Герберте-младшем? Придурок!

Лайонел исчез незаметно. Хлопнула дверь.

– Да иди ты на хрен! – кому я это сказал, поспешно ретировавшемуся Вуду или Герберту, что тоже отмерял жизнь слишком поспешно.

Не знаю как описать все, что происходило дальше. Я не мог думать ни о чем, просто замер на стуле как каменный истукан. Да и мое лицо сейчас напоминало те головы с острова Пасхи[83 - Остров Пасхи, или Рапану?и (исп. Isla de Pascua) – остров в юго-восточной части Тихого океана, территория Чили. Остров во многом известен благодаря каменным статуям из спрессованного вулканического пепла, в которых, по поверьям местных жителей, заключена сверхъестественная сила предков первого короля острова Пасхи – Хоту-Мату’а.] – такое же безжизненное.

Завтра об этом напишут СМИ, а мне надо действовать сейчас. Сколько времени? Час, или два ночи, за окном темно, впрочем, совершенно неважно. Я метнул взгляд на стену, где висели часы. Ни хрена не понятно. Слезы затмили глаза, ууу, парень, ты становишься слишком сентиментален. Железный бог рок-н-ролла плачет на собственной кухне. Про меня ли это? Я растер глаза руками – никаких слез. Успокойся, успокойся, ты слышишь меня?! Никаких всхлипываний, ты должен быть сильнее смерти. Хорошо. Я почти успокоился. Но что дальше?

Вики, вот кто мне точно может сказать. Иногда я, конечно, звонил ей, но только для того, чтобы отвезти пьяного друга домой. Заплетающимся голосом объяснял причину беспокойства. Запойные пропойцы – именно такими мы и были. Но мальчишки совершено не умеют иметь дело с девчонками, и она мне его всегда сдавала. Удивляюсь, как она доверяла ему? Не понимаю.

Сколько я сидел за этим столом затрудняюсь сказать – может, мгновенья, может, часы. Пора, наконец, действовать. В первую очередь я искал на мобильном номер его жены. «Вики жена Герберта» – так, кажется, было записано в контактах. В списке высветилось знакомое имя. Допустим. Ну и как я спрошу? Что сказать? «Вики, ты не подскажешь, Герберт точно умер?» или «Вики, прими мои соболезнования!»

Мой трезвый голос она вряд ли узнает. Вряд ли ей сейчас было дело до любых его друзей. Звезда звездой, но сомневаюсь, что он слушал мои песни каждый вечер. Еще вопрос – как я записан в ее телефоне? Просто «Кейси друг мужа» или «Кейси с кем бухает Герберт». Тут, согласитесь, огромная разница. Может и скинуть.

Помню, когда Герберт в очередной раз вдрызг накидался в баре, решив попробовать все коктейли в алфавитном порядке. А там наименований было чуть не ли не больше, чем песен во всех альбомах «Блудного сына», ну или шерсти у мейн-куна[84 - Мейн-кун (англ. Maine Coon) – крупнейшая порода кошек, которая произошла от кошек штата Мэн на северо-востоке США.]. Довольно много, поверьте мне. Тогда я набрал ее номер, а Герберт уже отвалился на ближайшем диване, и после того, как услышал ее голос я на автомате выговорил адрес, потом послал ее на хрен, рыгнул и напоследок бросил ей невообразимое «шлюха». А на утро дико извинялся перед другом, который уже получил своего за мою пьяную выходку.

Я грустно улыбнулся, вспомнив. Так что вряд ли я дождусь от нее каких-то лестных слов. Сам дурак, знаю.

Я нажал кнопку вызова. Сердце билось загнанным зайцем. Еще чуть-чуть и я сам отправлюсь в лучшие миры, где мы и встретимся с Гербертом. Впрочем, пока я все еще здесь, а в трубке только долгие гудки. Может, и черт с ним? Зря готовил речь, надо говорить от сердца. Только что твое сердце сейчас говорит, долбанный ты засранец? Ей-то все равно хуже, чем мне. Я набрал в рот побольше воздуха. Тишина, или она не слышит, или ревет в подушку и не просто хочет отвечать. Ладно, я сбросил.

Что же делать? Ууу… хитрая собака этот Шорт, а, может, он просто хотел меня развести? – виски ударило в голову. Я налил себе еще полстакана коричневого пойла и выпил залпом. Зачем вообще я звонил Вики? Мне надо просто набрать Герберту и все прояснится – не только по поводу его смерти, но и в моих затуманенных мозгах.

Повелся на уловку-22[85 - Уловка-22 (англ. Catch-22) – ситуация, возникающая в результате логического парадокса между взаимоисключающими правилами и процедурами. В этой ситуации индивид, подпадающий под действие таких норм, не может их никак контролировать, так как попытка нарушить эти установки автоматически подразумевает их соблюдение.]. Придумал мне тут ситуацию.

Конечно, позвоню Герберту. Вот и ответ на мой вопрос. Кто кроме него самого сможет объяснить всю эту несуразицу? Я ткнул пальцем почти наугад, едва разобрав его имя в контактах. В глазах двоилось от выпитого. Пара гудков, и после услышал голос Герберта на автоответчике: «Вы позвонили Герберту Уэлшу, фронтмену группы «Парк Динозавров», настоящей звезде и чертову гению! И если я сейчас не отвечаю, значит пишу очередную классную песню. Жди-и-и новый альбо-о-ом!»

– Я был бы рад, если бы это было действительно так, Герберт. – Вслух произнес я. Сердце отчаянно билось, грозя выскочить из груди. – Дурак ты тупой, если все так и происходит.