– Хм….ну это возможно. Сильный возбудитель мог вогнать его в такое состояние.
– Что это могло быть?
– Понятия не имею, не медицинский вопрос.
– Но все же.
– Это мог быть испуг, половой импульс, сердечный приступ – все, что угодно.
– И что с ним делать?
– У меня нет ни инструментов, ни лекарств, – сказал доктор и подошел к сержанту.
Взяв его за голову, он осмотрел ее на наличие ранений и ушибов, потом заглянул Вольному в глаза, опустил нижние веки и внимательно вгляделся в застывшие намертво белые студенистые яблоки.
– Нет инструментов, чтобы нормально просмотреть глазное дно, – сказал Бауэр и перешел к ушам.
Внимательно оглядев их, он несколько раз обратился к сержанту, но последний, как всегда, не реагировал.
– Что же, не понятно.
– Доктор, договор в силе, только если будет результат.
– Без инструментов и препаратов я не такой уж и доктор, – сказал мужчина и сел напротив пациента.
– Есть, правда, старый способ, но работает редко.
– Была не была, – сказала Нина, и соратники поддержали её одобрительными кивками.
– Тогда свечку несите.
– Будем отпевать? – испугался командир.
– Ага, а потом блинков поедим. Свечку принесите, пожалуйста.
Нина вышла ненадолго из комнаты, а после вернулась с большой белой свечой в руках.
– Подожгите её, – скомандовал Бауэр, и комиссар, достав из вытащенного заранее коробка пару спичек, ловким движением разжег небольшой огонек.
Доктор взял свечу и стал водить ею из стороны в сторону перед лицом пациента.
– Это поможет? – спросил командир.
– Тихо! – ответил доктор, продолжая плавно перемешать горящую свечу.
Пламя бездушно отражалось в казавшихся мертвыми глазах сержанта, как вдруг зрачки оживились и стали двигаться вслед за огоньком.
Нина и её соратники обомлели и, раскрыв рты, стояли в ожидании чего-то большего. Они хотели задать вопрос доктору, но последний приложил палец свободной руки ко рту, сигнализируя, что нужно сохранять тишину.
– Как тебя зовут? – наконец спросил врач.
– Аркадий Вольный, – сухо ответил сержант.
Бауэр взглянул на командира, а тот кивнул в ответ, подтверждая слова подопечного.
– Сколько тебе полных лет? – продолжал лысый мужчина.
– Двадцать лет.
Командир вновь кивнул Бауэру, что тот и зафиксировал ответным кивком.
– Как ты себя чувствуешь?
– Плохо.
– Что-то болит?
– Все болит.
– Почему?
Аркадий вдруг замолчал, а доктор спокойно повторил вопрос.
– Почему у тебя все болит?
– Это всё свя…свя…священник. Это всё он, в хра…хра…храме. Он нас убил.
– Что за священник? – вмешался резко в разговор командир.
Доктор попытался помешать Бенякину, но тот не дал этого сделать.
– Всё болит. Очень болит, – тяжело произнес сержант и, закрыв глаза, рухнул с кровати.
Нина с комиссаром тут же подскочили и стали поднимать его.
– Что это было? – задал вопрос доктору командир.
– Не знаю, я такого еще не встречал, – ответил последний и потушил свечу.
Сержанта уложили на кровать, а Бауэр, прощупав ему пульс, сделал заключение, что тот уснул.
– Хорошо, может, когда проснётся, его разум станет яснее, – произнес врач.
– Будет надеяться, – сказала Нина.
– Только это и остаётся – сказал доктор и попросил закурить.
Сухоруков тут же протянул ему сигарету.