Комендантский час

– Полагаю, когда болезнь проявилась у отца, они с другом поехали к деду Прасковьи. А когда, спустя время, поняли, что больны и знахарь им ничем не помог, решили его убить. Девушке повезло, что она не попала под горячую руку.

Следователь вдруг остановился: « Господи, а я ведь её застрелил, эту несчастную девушку…. Амалья была права, во всём права».

– Максим Иванович, лучшее, что вы можете сделать для покойной, это довести дело до конца, – сказал Александр.

– Согласен, – добавил Ярослав.

Вендль стер редкие слезы и, кивнув головой, продолжил идти.

Часть 4.

Следователь общался со старухой, высказывая свои предположения касательно случившегося. Ему оставалось лишь исследовать подземелье, но он хотел дождаться, пока доктор приведет в чувство пленницу, чтобы допросить её. Братья Альшевские же, поднявшись на второй этаж, в бильярдную, застали там своего дядю. Он сидел за столом, приняв задумчивый вид. В одной руке он перебирал темно-синие четки, в другой держал листок с девяностым псалмом, который тихо зачитывал.

«Воззовет ко Мне, и услышу его; с ним Я в скорби; избавлю его и прославлю его, долготою дней насыщу его, и явлю ему спасение Мое», – прошептал Богдан и, сложив листок, перекрестился, после чего поднял тяжелый взгляд на племянников.

– Так значит, эта девушка жива? – спросил толстяк, на что братья кивнули. – Мда, повезло несчастной. Похоже, истязали её долго и жестоко.

Мужчина поднялся со стула и, положив четки с молитвою в карман, подошел к племянникам. Взяв Ярослава за запястья, он грозно взглянул ему в глаза: « Если бы я знал, на что способен твой отец, клянусь, я остановил бы его. Теперь-то я понимаю, зачем эти двое приезжали в мои края. Сразу можно было заметить, что Вася не слишком заинтересован в делах собственных заводов. Черт бы побрал этого сладострастника».

– Мы все виноваты в этом, каждый из нас, – сказал Ярослав.

Александр же вспомнил о матери, и что-то обидно-горькое вдруг проникло в его разум. Он был зол – и на дядю, и на старуху – на всех, кто мог заметить и прекратить преступления Альшевского, на всех, кто мог положить конец его издевательствам. Но жгучий прилив ненависти вдруг начал стихать, когда офицер вспомнил, насколько хитер был его покойный дядя.

« Ложь была его щитом с детства. Неудивительно, что он умело прикрывался им до самой смерти», – подумал старший брат.

– Если позволите, я побуду один, – сказал Богдан, и братья, все понимая, тихо покинули комнату.

Стоя на лестнице, они увидели, как в зал вошёл доктор, который объявил, что девушка без сознания и он не знает, как скоро она сможет прийти в себя. Следователь, позабыв совсем об этой детали, спросил Альшевских о том, как они вообще нашли ту часть подвала. Ярослав рассказал Максиму Ивановичу и про свои ощущения в винном погребе, и про то, что он видел, как трое мужчин шли куда-то в ночи.

– Знаете, господин Альшевский, – обратился Вендль к Ярославу, – вы произвели на меня впечатление. Вы определенно обладаете куда более высокими стандартами морали, чем я мог подумать.

– И большими, чем обладал его отец, – сказала вдруг Амалья.

Юноша посмотрел на старуху так, как раньше не смотрел: без боли, без обиды, и даже без того самого презрения, которым пытался заменил ненависть. Его бабушка же смотрела на внука с сожалением.

– Простите, господа, но я вернусь к нашей находке, – сказал вдруг Сенцевский.

– Я предлагаю нам с господином Венделем отправиться туда, где мы её нашли, – сказал Александр.

– Да, так мы и поступим, – заключил следователь.

Мужчины решили отправиться в подвал через тайный ход, так как это было быстрее. Отворив книжную дверь, они сделали пару шагов навстречу зимнему лесу. Повторив путь, который не раз проделывали покойники, троица оказалась у входа в подземелье.

– Я до сих пор не понимаю, неужели этот тоннель всегда был здесь? – риторически вопрошал Ярослав. – Не уверен, что Лагерхейн строил что-то подобное для отца.

– Думаю, это новодел, возведенный после твоего отъезда, – отвечал старший брат. – Полагаю, дядя вынашивал план подобного места многие годы.

Мужчины медленно пробрались по холодному коридору, подсвечивая путь быстрогаснущими от сквозняка спичками. Войдя в помещение, они увидели, что оставленный Ярославом фонарь все еще не погас. Осмотр помещения не дал новой информации, но следователь, впервые наблюдавший подобное, был потрясён и сравнивал прибежище темных желаний Василия с пыточными инквизиции. Александр же, вдруг припомнив, что связку ключей от замков он обнаружил в ящике ломберного стола, подошел к нему и увидел там некоторые бумаги.

– Самое интересное, что никто не запрещал вашему дяде довольствоваться телами каких-нибудь блудниц, но этого ему было мало….

Вендль подошел к старшему из братьев, чтоб вместе с ним рассмотреть бумаги, однако они были чисты. Помимо них в ящике валялись ножи, странные инструменты и пара бутылочек с опиумной настойкой.

– Не трогайте это, мы исследуем все найденное позже, – сказал Максим Иванович.

Александр обернулся и увидел, как его брат неподвижно стоит в центре комнаты и вдумчиво глядит на кирпичные колонны.

– Ты чего, Ярик?

– Зачем здесь эти колонны?

– Да я откуда знаю, зачем-то нужны.

– Они здесь лишние, они не придают прочности конструкции.

– Тебе виднее, ты же архитектор. Господин Вендль, мы здесь закончили?

– Да, я полагаю, что больше здесь не на что смотреть, – сказал следователь и предложил пойти на выход.

Александр вышел первым, за ним следовал Максим Иванович. Ярослав же, покидая злосчастное место, вдруг остановился и, подумав, решил идти не обратно в дом, а к мастерской, находящейся недалеко от деревни крепостных. Своим спутникам он лишь сообщил, что скоро явится.

Вернувшись в теплый зал, Вендль и Альшевский попытались вернуть шкаф на место, однако это никак не удавалось сделать.

– Мы ничего больше не нашли, – сказал Максим Иванович, обращаясь к Амалье, а точнее к её руке, лежавшей на подлокотнике кресла, которое едва выглядывало из-за зеркала.

– Совсем ничего, господа? – спросил все это время стоявший на лестнице Богдан. Он хорошо отражался в зеркале и был виден Амалье, однако, его племянник и следователь, стоя у шкафа, не заметили его. Александр хоть и не наблюдал толстяка, все же понимал по его голосу, что он глубоко обеспокоен случившимся.

« Пожалуй, не сама смерть Василия, а именно раскрытие его мерзких секретов заставили дядю понять, что он потерял брата, и это произошло задолго до его гибели. Всем нам бывает сложно, когда человек, которому мы безоговорочно доверяем, оказывается не тем, кем мы его представляли. Такую боль испытали когда-то моя мать и я. Теперь от неё страдал и Богдан», – думал офицер.

Вдруг старуха услышала тяжелые и быстрые шаги в коридоре. Дверь в зал открылась, и перед ней предстала та самая пленница. Одетая в длинную, белую рубашку, она держала пистолет доктора Сенцевского в одной руке и окровавленный осколок стеклянной бутылки в другой. Её руки сильно тряслись, а глаза быстро бегали по комнате. Наконец они остановились. Девушка вытянула трясущуюся руку, попыталась прицелиться и выстрелила. Следом прозвучал ответный выстрел Александра, приправленный звоном разбитого стекла. Пуля азиатки попала в шею Амалье, пробив её насквозь. Выстрел же офицера пришелся на голову пленницы, отчего последняя мгновенно погибла.

Богдан спрыгнул со ступенек, достал платок и прильнул к телу матери. Прижимая его к кровоточащей ране, он слушал её последние слова: « Ты….это ты….всё….знал….».

Толстяк нежно прикрыл ладонью рот старухе. Она испуганно поглядела на сына в последний раз, после чего закрыла глаза. Когда следователь подошел ближе, он увидел лишь рыдающего над телом матери Богдана. Александр же стоял на месте, не в силах пошевелится. Он глядел на труп молодой девушки, изуродованной человеком, который сам был уродлив изнутри. Опустив пистолет, офицер подошел к телу старухи.

– Зачем она её убила? – спросил Александр.

– Думаю, она просто была не в себе, – рискнул предположить следователь.

Вдруг присутствовавшие вспомнили о Сенцевском.

– Доктор! – крикнул Александр и бросился к распахнутым дверям.

Остальные побежали следом.

« Где же Ярослав, черт возьми?», – подумалось Богдану, когда он пронёсся мимо входа в особняк.

Добравшись до комнаты, где Евгений ухаживал за пленницей Василия, Александр увидел валяющегося на полу мужчину. Он был жив, однако лежал в осколках, и из его виска лилась кровь. Вскоре подоспели и остальные. Они приподняли доктора и привели его в чувство. Евгений огляделся, сморщился от боли и спросил, где девушка.