«Я жил тогда в Одессе пыльной…»

Зачем же плыть вниз по теченью,
Коль встреч течения иду?
В борьбе идей – моё призванье,
В гражданских строках – назначенье,
Тому порука – мой талант,
Хоть не ищу кровопролитья
И не хочу отмщенья трону,
Чтоб царь безвременно почил
Под злой машиной, гильотиной;
Чтоб голова его скатилась,
Как отделённый страшный шар,
В корзину, полную опилок;
Чтоб реки крови затопили
И погубили весь уклад.
Уже во Франции случилось,
Когда, сменив одних тиранов,
Пришёл другой – Наполеон.
Там исходили от свободы,
А завершилось всё террором,
И встал в Париже эшафот…
Хочу сказать, друзья достатка,
Вдали Москвы и Петербурга
Обид под сердцем не тая:
В отчизне строй самодержавный,
Сегодня чести достодолжный
Для всех народов должен быть!
Друзья, друзья… Как я отвлёкся,
В какие дебри потянуло
Здесь откровения мои?!
Пора и мне уж собираться —
Давно Никита ждёт в коляске,
А там – Михайловское ждёт.
Вот оглянусь, открою дверцу,
Усядусь тихо на сиденье,
Затем придвинусь в уголок
И на глаза надвину шляпу —
Уже противиться не в силах,
Что из Одессы изгнан вон.
Пришлось сегодня и поэту
В душе примерить поговорку:
«Сиди, сверчок, и знай шесток!»
Друзья, друзья… Пора в дорогу!
Когда свободны от занятий,
От дел влиятельных свободны,
Вы свой вершите променад —
Встречает Невский тёплым солнцем
В сыром и зябком Петербурге,
Иль в достопамятной Москве
Идёте чинно по Тверскому,
Как порожденье этикета,
Людей смотреть, себя казать —
По два часа для моциона
И возбужденья аппетита,
Иль для покоя живота.
Куда спешить, когда за каждым
Идёт лакей с шотландским пледом,
Держа калоши, трость в руках,
А рядом медленно коляска
(Сидит на козлах бравый кучер)
Едва катит по мостовой?
Должно держаться наготове —
Всё отработанно и чётко,
Как англиканский механизм.
Коль господин сейчас устанет,
Иль часом буде нездоровым,
Его в сей миг свезут домой.
А мне теперь, оставив город,
Осталось только сесть в коляску
И без числа, как куль, трястись?
Друзья, друзья… Друзья былые
Прошедшей юности зелёной,
Когда друзьями был богат,
Пройдя весёлой чередою,
Теперь остались за спиною,
И ныне я в степи один.
Вот горизонт всё дальше, дальше,
Коляска дальше от Одессы,
А я с тоской назад смотрел,
Как поутру приморский город
Покрылся розовою дымкой,
Как засверкали купола,
Чуть приподнявшись над туманом;
Как загорелись жгучим светом
Глаза стеклянные домов;
Как за домами, над домами
Под чистым небом, ярким солнцем
Открыло море ширь души;
Как над густой кипящей синькой
Поплыла плавно вереница
Продолговатых облаков,
Держащих за руку друг друга,
Порозовевших от смущенья,
Что так прозрачен их наряд…

«(Всё дальше, дальше от разлуки…»

(Всё дальше, дальше от разлуки,
Всё ближе, ближе к расставанью,
Что ожидало впереди.
Ещё верста, ещё мгновенье,