У октября глаза седого старца -
в них вместо боли холод и покой.
С ним трудно спеться, но легко расстаться -
он, уходя, не манит за собой.
Он проиграл богатое наследство:
зеленый плащ и золотой мундир.
Бесцветное забыло королевство
и гром сражений и победный пир.
Под звездной пылью черное сукно.
Мы в той пыли угадываем руны
и обороты колеса фортуны
в заброшенном небесном казино.
Мы будем петь
Мы будем петь, пока не скрючит,
пока не выбросит в туннель,
пока зеленый гад ползучий
в нас не вдохнет последний хмель,
пока апостол не откроет,
пока геенна не сожрет,
пока мозолистой рукою
Эрато струны не порвет,
пока не жмут объятья Кали,
пока Осирис не призвал,
и не отброшены сандали,
мы не оставим наш вокал.
Когда же правду понапрасну
устанут гнуть на новый лад,
и люд простой, на все согласный
омаром ставить прекратят,
тогда, быть может, мы и бросим
с Пегаса шкуру драть живьем,
зевнем и отдадимся прозе…
Да я шучу, еще споем!
На мутный свет
Мы не рабы,
мы их потомки.
Из темноты
ползем в потемки.
За кем-то вслед,
изранив души,
На мутный свет
от черной лужи.
Течем из вен
сквозь морок пены.
За толщей стен -
другие стены.
О чести спор
в чаду застолья,
словесный сор
в пыли безволья.