Эскул. Небытие: Варрагон

– Ну а инквизитор зачем на воротах следит?

– Так известно зачем, Инквизиция в городе учёт ведёт прибывших-убывших, рождение и смерть регистрирует, летопись ведёт. Перед герцогом и отчитывается.

– Вот значит, как, а в моём мире они все больше чистоту веры блюли, ведьм вылавливали, да сжигали на кострах, ересь вытравливали в народе!

– Нет, не за чем им это. Есть Суд Герцога, Суд Городского Совета, Городская Стража. Инспекторы инквизиции официально ведут расследования светских преступлений. Только вот, Эскул, веры то единой в нашем городе нет. Есть церкви Одного, обитель Трёх Сестёр, Очаг Подгорного, святилища Друидов, но последние не в городе, а в лесу. И это я ещё не всех назвала. У Северных чужаков, например, свой бог, морской. Так они святилищ не строят. Только алтарь на каждом корабле.

Не доехав четверть лиги до внутренней стены, мы свернули на прилегающую улочку и подъехали к двухэтажному длинному каменному зданию с узкими оконцами, в которых виднелись разноцветные витражи. Кованая ажурная оплётка дубовых ворот, заросли дикого винограда, достигающие второго этажа. Белёные стены и привычная уже здесь красная черепица.

Толстуха остановила лошадей.

– Жди меня, я скоро, – передала мне вожжи и посеменила к неприметной калитке рядом с воротами. На тихий стук вышла женщина, держащая в руке огромный чугунный фонарь. На улице были уже сумерки и мне не удалось ее как следует рассмотреть. Увидев маркитантку, женщина с фонарём отступила внутрь дома и впустила толстуху, закрыв за ней дверь. «А не бедно живут в Обители!» – подумал я, рассматривая убранство дома и оценив художественную красоту ставень. Имелся даже водосток и дренажные канавы вдоль самого настоящего мощёного тротуара. Город всё больше не походил на знакомые мне исторические описания средневековых средоточий цивилизации. Неестественная чистота, широкие улицы, инквизиция, объединяющая функции уголовного розыска и миграционной службы! Магия и Религия в одном государстве…, пожалуй, надо быть внимательнее и перестать быть рабом стереотипов. Ошибки могут дорого стоить. Я решил и дальше придерживаться прежней тактики: чаще помалкивать, осторожно спрашивать, внимательно слушать и запоминать услышанное.

Наконец калитка отворилась, из неё вышла Хейген и поманила меня. Я привязал вожжи к крюку на облучке и приблизился к воротам.

– Мария, это тот самый Эскул, о котором я говорила. Холиенн, а это – Прима обители Трёх Сестёр, Мария Золано. Теперь твоя жизнь и будущее в её руках. Я поеду, надо успеть до полуночи занять место на рынке. Завтра вечером навещу тебя, узнаю, как устроился.

Я глубоко поклонился маркитантке и внезапно, по наитию, шагнул к ней, взял её руку и поцеловал. Некоторое время изумлённая толстуха не могла ничего сказать.

– А ты не говорила, Матильда, что твой протеже благородного происхождения, – мягкий грудной голос раздался из темноты дверного проёма, – не будем тебя задерживать, проходите Холиен, не стойте столбом.

Я шагнул в темноту и увидел двух женщин, одетых в рясы таким образом, что были открыты только кисти рук и голова. Волосы у обоих были стянуты в тугие узлы и украшены деревянными заколками с какими-то символами. У одной в руках был уже знакомый мне фонарь, которым она освещала лестницу за своей спиной.

– Следуйте за нами, клирик, – вторая женщина, скорее всего именно она была та самая Прима обители, повернулась и стала подниматься по лестнице.

Мы вышли на балюстраду, стал виден внутренний двор дома, погружённый в темноту. Пройдя по галерее, мы спустились, а затем поднялись ещё по двум лестницам. Прошли между несколькими одноэтажными постройками и оказались у другого дома, в темноте напоминающего длинный ангар. Открыв двери, оказались в просторной прихожей, из которой шёл коридор вдоль внешней стены дома. Освещён он был маленькими трёхрожковыми канделябрами.

Прима подошла к пятой по счёту двери и открыла её ключами из связки на поясе. Вторая сестра зашла в открывшуюся комнату, ловко зажгла у двери свечу в подставке от карманного огнива.

– Клирик, жить будешь здесь. Завтрак в шесть утра, не опаздывай, потом получишь наряд на работу и специальную одежду. Старайся не опаздывать, ждать тебя никто не будет. Завтра, когда освобожусь, побеседуем. Все вопросы сестре Абигайль, – и Прима Золано удалилась, тихо шурша полой рясы.

Я молча развернулся к второй женщине. Точнее молодой девушке. Её простое лицо было сосредоточено, ладони сложены на груди, глаза опущены. Я заметил, что кожа на кистях рук была грубой и сухой, ногти обрезаны максимально коротко. М…да, белоручек здесь не держат.

– Простите, сестра Абигайль, не подскажете, где я могу умыться с дороги и…

– Брат Холиен, отхожее место во дворе справа от дорожки, по которой мы шли. Возьмите свечу, там темно. Умываться можете в комнате, там есть таз, кувшин и льняное полотенце. Вода во дворе в колодце.

– Спасибо, дорогая, а мыло или что-нибудь его заменяющее?

Лицо Абигайль потемнело, ладошки сжались в кулачки.

– Брат Холиен, в таком тоне недопустимо обращаться к сёстрам Обители! Вы – новичок, поэтому на первый раз простительно. Но впредь, называйте меня «сестра Абигайль» и никак иначе! Днём вы можете ходить свободно по всей территории, кроме корпуса с кельями сестёр. С наступлением ночи ваши перемещения ограничиваются крылом наёмных работников, то есть этим зданием и двориком. Наряд на работу получите завтра после завтрака, спокойной ночи, – и девушка, круто развернувшись, открыла дверь и канула в темноту. Обиделась. Но я же не знал.

Тяжесть внизу живота напомнила о новых, не совсем приятных, способностях моего персонажа, и, плюнув на умывание я пошел искать сортир. Выйдя во двор, я убедился, что, не смотря на все три взошедшие луны, освещённость места оставляет желать лучшего. Множество высоких и густых деревьев, растущих на каждом свободном клочке территории, заставили меня пожалеть об оставленной в комнате свече.

Усилившееся бурление в животе подстегнуло мыслительные способности и напомнило, что, по совету сестры Абигайль, двигаться нужно вправо. Вскоре характерный запах привёл меня к внушительному сооружению с несколькими дверями на задвижках, стоящему у забора. Хм, серьёзно тут у них. Классических окошек в виде сердечек в дверях не наблюдалось, как и дополнительного освещения. Торопливо войдя в крайнюю из дверей, я не стал её закрывать. Так создавалась хоть какая-то иллюзия света. Внутри пришлось сразу зажмурить заслезившиеся глаза. Я постарался ногой осторожно прощупать пространство впереди себя. Слава богам, ветерок, ворвавшийся в распахнутую дверь позволил мне всё-таки открыть глаза и осторожно водрузить свою тушку на помост.

Потолки туалета были высокими, и я без помех подготовился к исполнению своего первого в Небытии акта дефекации. Свершившееся вскоре событие, не скрою, принесло мне значительное облегчение. И даже не неприятные запахи, не скрипучие доски помоста, не темнота – не смогли омрачить моего счастья. Зато, его омрачила вполне трезвая и конкретная мысль о том, что я забыл о самом важном. Дело сделано, а средств гигиены в данном помещении не наблюдается. Да и откуда им взяться, книгопечатание в зачаточном состоянии, бумага дорогая, а ближайшие растения с широкими и мягкими листьями – в лучшем случае растут у забора. Успокаивая себя тем, что темнота всё спишет я привстал, поддерживая штаны правой рукой, и намереваясь, аккуратно сойдя с пьедестала, просеменить к искомым растениям. Естественно, при этом мысли мои были полны мало цензурных выражений и словосочетаний. И, скорее всего, моя ночная эпопея закончилась бы успешно. Если бы. Если бы, Аннушка не разлила масло (6).

Очередной порыв так помогавшего мне ветра с силой захлопнул дверцу туалета. Скорее от неожиданности, чем от страха, я суетливо сделал шажок вперёд. Ограниченные спущенными штанами ноги, сделали это по-своему. Подошва правой сандалии встретила пустоту. Я покачнулся, взмахнул руками. Просторное помещение не позволило опереться даже на стены. Левая нога скользнула на доске. «Боже, какой позор!» – недоумённо пронеслась мысль у меня в голове. Одновременно с ударом моей головы и лопаток раздался страшный треск досок. Угасающее сознание успело уловить потрясающую вонь, а уши – влажный хлюп. И всё померкло.

#Вы умерли, захлебнувшись фекалиями в бессознательном состоянии в отхожем месте обители Трёх Сестёр. Вы будете возрождены через час в десяти шагах от места гибели.#

Твою мать! Я лежал в зарослях так вожделенного мной лопуха у забора. Три луны насмешливо и весело светили надо мной. Хотелось смеяться и плакать. О, боги! Умереть в сортире. Победить лесного кота, выше себя уровнем и умереть в сортире, захлебнувшись дерьмом! Эпический провал миссии. Я с недоумением ощутил у себя на губах глупую улыбку. Немедленно вскочив, я придирчиво обнюхал рукава куртки. Фух, эта игровая условность работала. Чистый и без запаха. Иначе осталось бы только пойти и зарезаться от стыда. Но и это здесь невозможно.

Я пошагал в свою комнату, решив плюнуть на умывание и обходя колодец стороной. Сегодняшней ночью моя удача явно взяла отгул. В небольшой, три на три метра комнатке стоял добротный топчан с матрацем, набитым соломой и грубым шерстяным одеялом. Рядом стоял небольшой стол-бюро и колченогий табурет. На столе свеча в медном подсвечнике с удобной ручкой и поддоном. Тебя то мне, дорогая, так не хватало час назад! В противоположном углу комнаты на деревянной потемневшей колоде стоял небольшой медный таз и узкогорлый кувшин. Рядом на крюке висело серое льняное полотенце. Под ним на небольшой полочке я рассмотрел небольшую деревянную коробочку с двумя отделениями. В одном густая зеленоватая масса, пахнущая травами. Скорее всего, местный аналог мыла, в другой стопка плотных мягких лоскутков, на вид – из прессованного мха. Взяв одну в руки, я, пристыжённый уселся на топчан. Свеча уже почти догорела за время моих туалетных приключений. Лопушки, листики, газетки. Да то, что я держал в руках, с точки зрения прогресса личной гигиены, было просто революционным! Это и прокладка, и туалетная бумага, и тампон для раны и… чёрте что ещё! Я почувствовал, как краска заливает моё лицо. Надо было утонуть в сортире, обязательно надо. Что бы понять, что я со всем своим опытом врача 21 века здесь не прогрессор, а диковинка. И учиться у местных мне придётся заново. Только старт будет легче. В этом мне подспорьем базовые знания анатомии и физиологии, микробиологии и химии. Но, чувствую, будет трудно.

Так, за размышлениями о будущем, незаметно наступила полночь. Время собирать камни.

#00:00 Закончился третий день пребывания в Небытии. Получено за сутки 34900 очков ЭП (Emotional gaming points). Получен уровень…получен уровень… получен уровень…ваш уровень 36. Шкала опыта 400\3700. Премиальные очки характеристик 22. Нераспределенных очков характеристик 22. Система ценит юмор, и вы получаете +1 к характеристике Удача. Вы достигли 25 уровня! Вы достигли 35 уровня! Вы можете выбрать два ремесла из списка: травник, костоправ, хиромант, аурен#

Есть! Есть справедливость на свете. Надо распределить очки характеристик. Сегодняшний позор доказал, что с ловкостью у меня… никак. Поэтому всё в ловкость. Может и глупость совершаю, но в ближайшее время длительные автономные переходы мне не грозят, поэтому выносливость подождёт. Силу я в святилище и так приподнял больше всех. Интеллект на уровне, благодаря поясу. Так, выбор ремёсел. Пока двигаемся по пути целителя, логично выбираю травника и костоправа. Что такое хиромант и аурен – разберусь позже. Ну ка, посмотрим:

#Эскул, Клирик, Знахарь Ур. 36

Раса человек, квартерон,

Сила 42

Выносливость 33(+25 %)

Ловкость 60 (+25 %)

Интеллект 40

Удача 2

Магия жизни: Подмастерье.

Магия разума: Подмастерье.#

Да, что ещё нужно для хорошего настроения и глубокого сна. Правильно. Чувство глубокого удовлетворения от распределённых характеристик. Спокойной ночи, Эскул.

(1) Асептика и антисептика – Асептика – комплекс мероприятий, направленный на предупреждение попадания микроорганизмов в рану. Асептику следует отличать от антисептики, которая имеет цель уничтожить возбудителей воспаления, уже имеющихся в ране, посредством определённых химических веществ.

(2) Цирюльник – через польск. cyrulik от лат. chirurgus – исторически парикмахер и банщик, владеющий элементарными приёмами врачевания, имел право, кроме мытья, заниматься массажем, стричь, брить, вправлять вывихи, накладывать перевязки при переломах и ранах, вырывать больные зубы. Главная его деятельность, помимо стрижки и бритья, состояла в кровопусканиях.

(3) Навья – дух смерти, дух умершего иноплеменника. Может насылать болезни на людей и домашний скот, а также стихийные бедствия. Является в обличии умершего человека. Поведение его во многом определяется родом его смерти (естественной или безвременной, неестественной)

(4) Доппельгенгер – нем. Doppelg?nger – «двойник» – двойник человека, появляющийся как тёмная сторона личности в противовес ангелу-хранителю. Не отбрасывает тени и не отражается в зеркале. Его появление зачастую предвещает смерть того, кого копирует доппельгенгер.

(5) Лич – англ. lich или lych, или нем. leiche – «труп – в маг-некромант, ставший нежитью, после смерти или вместо смерти.

(6) «Аннушка уже разлила масло» – у Михаила Афанасьевича Булгакова в оригинале романа «Мастер и Маргарита»: «Аннушка масло уже купила, причем не только купила, но и пролила». В переносном смысле используется для обозначения того факта, что какая-то неприятность уже подготовлена и избежать ее не удастся.

Глава пятая

Деньги делили между собой доктора; на жалобы, на дороговизну они отвечали на латыни: «Наши отцы питались нами, мы питаемся вами, а вы будете питаться иными.»