Эскул. Небытие: Варрагон

– Хорошая защита от стрел, если знаешь о чём я, – щуплый продавец с жёлтыми зубами и куцей бороденкой постучал ногтем указательного пальца по коже.

– А зачарованная броня есть? – поинтересовался я.

– Ха, эк ты хватил! Это тебе не на рынке, это тебе к мастерам в белый город надо. Только, – он презрительно посмотрел на меня с головы до ног и презрительно цыкнул зубом, – золота у тебя не хватит, ты вон даже сапог достойных себе не можешь купить!

Я махнул на него рукой, обидевшись за свои сандалии. Потолкавшись ещё немного, понял, что здесь продавали простую броню и оружие без магических свойств или зачарования на статы (2). Интерес мой заметно остыл, хотя некоторые вещи выглядели очень привлекательно. Наконец я дошёл почти до конца оружейных рядов и заметил знакомый фургон, стоявший в небольшом закутке между двумя старыми палатками. Лошади были распряжены и стояли неподалёку у небольшой коновязи с поилкой.

– Хой! Мастер Холиен! Вы как раз к ужину! – из-за фургона вышла, вытирая руки полотенцем, мамаша Хейген. На ней была простая тёмная шерстяная юбка и свободная холщовая рубаха из белёного полотна, скрывавшая необъятные достоинства маркитантки. Странно, уровень над ней тоже не отображался, а ник был коричневого цвета, хотя над всеми остальными он был синим.

– Здравствуйте, Матильда! Я пришёл, как и обещал. Нужно в первую очередь осмотреть Бруно.

– Ох, Эскул, не называй меня Матильдой. Это Мария придумала. Имя у меня совсем другое, длинное и труднопроизносимое. А Бруно как раз сейчас придёт, я его за вином послала.

– Как это, придёт? Я же сказал, чтобы он дня два-три лежал. Швы разойдутся!

– Не волнуйтесь, Мастер Холиен. Я поглядела сама. У него уже к обеду зажило всё, как на собаке. Руки у вас золотые. Прошу, присаживайтесь к столу, – и она указала на откинутый борт фургона, который служил столом семье Хейген. Я с сомнением покачал головой, опасаясь за здоровье старшего сына маркитантки. На столе стояла неизменная похлёбка, лук, небольшая голова сыра, краюха свежего хлеба. Прибежали близнецы. Тоша принесла чистые плошки и деревянные ложки.

– Ма, – раздался позади ломающийся басок, – Торенгард сказал, что вина больше не даст в долг, но пива четвертной нацедил, – высокий, добрых два метра, болезненно худой Бруно широкими шагами приблизился к столу и водрузил на стоящую рядом колоду дубовый бочонок.

– Да, трактирщик за медяк удавится, я его ещё по интендантской службе помню, всё норовил солдатам портки с мертвецов сбагрить, которые по ночам стирал и штопал, поди до сих пор их таскает для экономии! Вот так и бывает, мастер Холиен, захочешь вином хорошего человека угостить, но на пути становится такой вот Торенгард. А я ведь ему всегда долги отдавала. Просто не расторговалась ещё…

– Да ладно вам, мамаша, я пиво больше люблю, и если оно такое же, как в обители, то меня и за уши не оттащить от кружечки! – я подмигнул Бруно.

– Ну раз так, наливай, сынок, – маркитантка убрала уже пустую плошку от похлёбки и поставила на стол оловянные пол-литровые кружки. Я скромно выпил одну кружку замечательного напитка, с удовлетворением заметив, что мамаша детям пива не наливала, только Бруно.

– Давай-ка братец, я, всё-таки, посмотрю на рану. Что-то неспокойно мне. Полезай в фургон. Потом поешь похлёбки, – обратился к старшему сыну маркитантки.

Открывшаяся мне картина привела меня в ступор. Сутки! Сутки не прошли с тех пор, как я вскрыл фурункул, зашил рану. Сформировался вполне приличный рубец. На вид ране было 5-7 дней! Вот так умение. Я с интересом разглядывал свою левую ладонь. Это просто бомба какая-то. И если в этом мире магическое лечение – редкость. То я – кандидат в почётные читеры (3) этой игры.

– Полежи ещё пять минут спокойно, немного пощиплет, – я помнил, где лежала бутылка с уксусом в кибитке, достал её, обильно смочил одну из тряпиц, которой Бруно завязывал рану, тщательно промокнул рубец, поддел скальпелем видимые края швов и быстрыми движениями удалил нить. Отверстия слегка закровили, я накрыл рубец левой рукой и активировал умение. Кровотечение тут же прекратилось.

– Всё, шагай к столу, боец, – хлопнул я по плечу Бруно.

– Спасибо, мастер Холиен, – пробасил парень.

Вылезая из фургона я в изумлении увидел всё семейство Хейген, столпившееся вокруг Бруно. Впереди стояла Тоша и держала что-то, завёрнутое в холстину, на вытянутых руках.

– Мастер Холиен, выступила вперёд мамаша, мы не очень богатые люди, но никто не скажет, что мамаша Хейген неблагодарная маркитантка, мои дети – моё главное богатство. Прими, Эскул, от нас всех и носи на здоровье, вспоминай мой фургон. Эта вещь много лет дожидалась такого, как ты. Здесь она всё равно никому не подойдёт, а ты оценишь. Да и стыдно, такому видному мужчине ходить по городу с голыми пальцами на ногах! Может на твоих островах это и принято, а у нас – засмеют!

Тоша подошла и протянула мне, стоявшему в смущении, свёрток. Я в растерянности посмотрел на мамашу Хейген.

– Бери, бери, не стесняйся, примерь обновку, Эскул! – подбодрила меня она.

Я развернул тряпицу и ахнул:

#Сапоги рейнджера дикого леса. Материал – кожа дикого вепря. Требования к уровню 35. Только для эльфов: + 50 к ходьбе по пересеченной местности, +25 к силе, +25 к ловкости, +25 к выносливости, +50 к скрытности перемещения. Износ 90\120#

Не новые, конечно, мой первый муж, отец Бруно, таскал их в своём рюкзаке ещё с Войны Крови. Так и лежали у меня в кибитке. Наследство.

Я надел сапоги, сбросив сандалии в инвентарь и только теперь понял, что ношу их без штрафов. Четверти эльфийской крови хватало для выполнения требований! Но откуда мамаша Хейген!?… Я резко обернулся к маркитантке, которая стояла и смотрела на меня, прищурив правый глаз.

– Что пялишься, квартерон, как мул на кобылу?!

– Как вы узнали?..

– Мастер Холиен, древние в этом мире знают гораздо больше друг о друге, чем люди. Ха-ха-ха, видел бы ты сейчас себя со стороны, эльфёнок! Клянусь Подгорным! – груди мамаши Хейген затряслись в такт её густому смеху. Любопытные головки близнецов вылезли у неё из подмышек, – а ну брысь! Бездельники, живо убирать со стола, а мы пройдёмся с мастером Холиеном…

Пройдя несколько десятков шагов, я в нетерпении спросил маркитантку:

– Так вы тоже?..

– Вот ещё, Холиен, неужели я хоть чем-то напомнила тебе златокудрую эльфу? Не обижай меня, Эскул? Подумай головой хорошенько, – Хейген развернулась и пристально уставилась мне в глаза, – ну!?

– Вы…ты…гномка?

– Гнома, гнома! Холиен, Холиен? Тебе плохо?

– Ннет, но ты же Матильда Хейген?

– Ты, как ребёнок, Эскул, люди любят переделывать имена, в особенности побеждённых народов, им так удобнее.

– И как по-настоящему тебя зовут?

– Матеннгельд Хайгуринн, младшая дочь славного Горина Хайгуринна, сотника Хирда (4).

(1) Мытарь – церк.-слав. мытарь, также мы?тник – сборщик податей на мыте или сборщик податей вообще; в современном смысле – таможенник.

(2) Статы – численные значения различных характеристик шмота и персонажа, одетого в этот шмот – сила, ловкость, интеллект и так далее.

(3) Читер – происходит от английского глагола to cheat, который переводится как «играть не по правилам» в самом широком смысле этого слова и в английском языке означает помимо блефа в игре ещё и супружескую неверность, например.

(4) Хирд – боевое построение гномов, комплектуется из зрелых, достигших 60-летнего возраста гномов по имущественному цензу. Во главе хирда, как правило, стоит самый знатный и богатый гном либо его старший сын. Хирд образует правильный квадрат с одинаковым количеством колон и шеренг. Численность такого построения у разных племен и даже кланов различна, но в среднем колеблется около 3500-4500 бойцов.

Глава шестая

Мы не выбираем времена. Мы можем только решать, как жить в те времена, которые выбрали нас.

    Гендальф.
    Дж. Р. Р. Толкиен «Властелин колец»

– Тебе предстоит многое узнать, мастер Холиен. Молодому клирику посчастливилось попасть не в самый лучший из миров. Да и есть ли где на свете лучший? – Матильда присела на штабель сосновых брёвен у забора, похлопав ладонью рядом с собой, – присаживайся, разговор будет долгим.

– Если можно, мамаша Хейген, я бы хотел узнать хоть что-нибудь из истории этой земли, например, о Войне Крови.

– Ты умеешь слышать главное… Всё началось гораздо раньше, Эскул, много раньше… Больше двух тысяч лет древние народы владели этими землями от океана до Восточных пустынь. Непростым было их соседство. Были и войны, и вражда. Но никогда они не становились опустошительными, ни одна из сторон не старалась уничтожить чужой народ полностью. Были и младшие народы, называемые древними одним презрительным словом «хуманы». Никто уже не помнит, откуда пришли эти племена. Может переправились через воды океана? Может пришли из северных земель. Хуманы всегда были плодовиты и неприхотливы, жадны и завистливы. Век их был короток, но они селились везде и всюду, им было нужно очень мало. Постепенно они расселились почти повсеместно. Очень точно им дали название пустынные орки.

Вазунгу. «Окружившие». Только эльфы и гномы не пускали их в свои города, но разрешали селиться рядом со своими землями, торговали, учили, делились древними знаниями. И научили на свою голову.

Города хуманов крепли, обзаводились крепостями, фортами и заставами, оружие становилось всё лучше и совершеннее. А главное, вазунгу относились с презрением к жизни других рас. Мы сами вырастили свою смерть. Жестокие войны стали вспыхивать между разными королевствами хуманов. Более сильные захватывали слабых, богатые покупали бедных. И Древние снова не придавали этому значения… Пока, более восьмидесяти лет назад, племена северных чужаков не объединились с Западным королевством и Таганом Востока. Началась война на уничтожение Древних. Сопротивление самых многочисленных рас: эльфов, гномов, орков, гоблинов было длительным и жестоким. Одиннадцать лет шла кровавая резня. Уничтожались города, деревни, стойбища. Были утеряны многие уникальные знания и реликвии. За каждого древнего хуманы платили десятком своих жизней. И вазунгу победили…