Дикие Домохозяйки

Ф-фу, отпустило.

Нельзя сопротивляться слишком долго – они поймут, что ему есть что скрывать!

Он замычал, пытаясь показать открываемым ртом, что готов говорить.

Всё, что угодно – только бы прекратить эту боль!..

– Похоже, так и есть. Этот «умник» «сразу полетел ко мне». – генерал выглядел уставшим и расстроенным.

Зная, что сцены неизбежного насилия буквально убивают «господина Министра», жена нежно провела рукой по его гладкой щеке. Вздохнула:

– Милый! Надеюсь, ты не слишком… расстроен? Подумаешь – жалкий солдафон! Поставишь на его место другого!

– Но… Он оставил дубликат материалов. В сейфе. Там, в Лос-Анжелесе.

– Тоже мне, проблема! Разве не ты – непосредственный глава Армии, Агентства Национальной Безопасности, Федерального Бюро и всей прочей хрени, занимающейся обеспечением спокойствия страны? Ну пошли взвод морских пехотинцев – пусть поубивают там, в Лос-Анжелесском отделении ФСБ всех этих придурков!

Он отвернулся от окна. Прошёл и сел за стол.

– Нет, дорогая, это плохое предложение. – она поняла, что ему лучше. Аналитический мозг снова включился в работу. – Уничтожение целой Службы, пусть и в одном городе – создаст нам море проблем. Свидетели, трупы, пресса… Слишком много шума, смертей, и ненужных осложнений с объяснениями. Это – работа не для штатных, так сказать, подразделений зачистки. Тем более, что требуется всего лишь уничтожить материалы расследования этого, – он пренебрежительно кивнул головой, – шустряка.

Пошлём туда Ханса.

– Хм-м… Но ведь ему нужно платить! Наличными.

– Ничего, заплатим. Иначе для чего же в Бюджете предусмотрена статья «Непредвиденные организационные расходы»?

Майор ван Бьюкенен никогда ещё не задумывался: каково это – быть начальником всего филиала. И вот теперь, сидя на новом месте, за столом полковника, ему приходилось расплачиваться. Потому что рутина, оказывается, заедала!

Он прочёл все письма и Циркуляры, пришедшие с утренней почтой. Почесав в затылке, вызвал из своего отдела секретаря-машинистку, и надиктовал ей ответы на самые важные, на его взгляд. Вызвал лейтенанта из теперь «своей» приёмной. Велел ему распечатать и сохранить все материалы в виде копий, а оригиналы – разослать по адресам.

Затем настал час планёрки. Пришлось выслушать отчёты руководителей всех шести секций-отделов. Быстренько обмозговать их. (Чёрт! А как это удавалось полковнику?!)

Затем – раздать всем «ценные» руководящие указания.

Сформулировать их оказалось отнюдь не так легко, как он думал. Заодно выяснилось, что полковник вовсе не такой зануда и придира, как он до этого считал – его собственные указания получились куда занудливей.

К счастью, никто не ворчал, и под сомнение целесообразность команд не ставил. Видать, понимали, что полковник, если надо будет, откорректирует всё, когда вернётся.

Затем настал чёрный момент, которого майор ожидал с невольным трепетом: позвонил телефон закрытой линии связи, и ему пришлось отчитаться в «проделанной работе» перед генерал-майором из секретариата Шефа Службы Безопасности.

Однако этим дело не кончилось: через пять минут после того, как он откинулся на спинку жёсткого кресла, облегчённо отдуваясь и вытирая лицо посеревшим от пота носовым платком, телефон зазвонил снова.

На этот раз на него «наехал» лично Шеф. Его интересовало, какого чёрта полковнику понадобилось в Пентагоне? И если он действительно полетел сюда, к ним, то где его – три тысячи чертей! – до сих пор носит?! Поскольку в Приёмную он так и не являлся…

В растерянности майор доложил о всех событиях, что предшествовали странному исчезновению полковника. Он буквально слышал, как Шеф барабанит пальцами по полированной столешнице – эту его привычку отмечал и сам полковник, (похоже, тоже невольно перенявший её) когда скупо рассказывал о «вызовах на ковёр».

– Я пришлю курьера немедленно. Под расписку передадите ему все материалы, хранящиеся в сейфе. До этого – ничего не предпринимайте. Поисками полковника я займусь сам. Вам всё ясно, господин майор?

– Так точно, сэр, всё ясно!.. – в трубке запикал отбой.

Проклятье. Ну и влип же он! Майор оттянул воротничок кителя, вдруг ставший тесноватым. Снова утёр со лба пот носовым платком. (Ни фига тот не вытер – мокрый насквозь!) Что за…

С другой стороны, он, как заместитель, вроде, должен владеть ситуацией – знать, что там за материалы, и что за доклад собирался сделать полковник Шефу, но…

Не сделал.

Придётся поработать. Чтобы, значит, овладеть. Ситуацией.

Он снял трубку служебного телефона.

– Алло, диспетчер. Это майор ван Бьюкенен. Временно исполняющий обязанности Начальника Бюро, – а то они его голос не знают! – Мне нужно знать, во сколько вернулась «Акула», возившая вчера господина полковника, и маршрут её следования.

– Секунду, господин майор, – он услышал, как диспетчер листает путевой журнал, по старинке дублирующий для страховки данные компьютера, – Вылет – ноль два тридцать пять. Пункт прибытия: Вашингтон, аэродром базы «Хаусатоник». Прибытие – ноль шесть ноль восемь. Обратный вылет: ноль шесть семнадцать. Порожний рейс. То есть, полковник остался там, в Вашингтоне. Время прибытия – ноль девять пятьдесят три. О прибытии вертолета доложил командир «Акулы», капитан Матс Калузо.

– Понял. Спасибо. – он положил трубку.

Странно. Выходит, полковник соврал ему, что летит в Пентагон? Но – почему?!

И что он делал в Вашингтоне? Там… Только Белый Дом.

Неужели…

Полковник посчитал, что раскопал что-то такое, о чём нужно было докладывать непосредственно Министру Обороны и Безопасности… Или даже – самому Президенту?

И, зная дотошность полковника, можно не сомневаться – на беспочвенных подозрениях и домыслах это «что-то» явно не базировалось.

Полковник ко всему подходил дотошно и скрупулёзно. Значит, не иначе – наткнулся на серьёзный и реально масштабный Заговор. И смог подкрепить его доказательствами.

И доказательства эти сейчас для подстраховки хранятся в сейфе. В их сейфе.

Майор снова щёлкнул интеркомом:

– Лейтенант! Никого ко мне не впускайте в ближайший час! Я… Занят!

На то, чтобы полностью расчистить стол полковника от таких нужных, важных, и незаменимых бумаг, ушло две минуты: майор, почти не глядя, рассовал их по ящикам стола. После чего сделал то, чего никогда не делал: отпер сейф оставленными ключами, взял верхнюю папку.

И положил перед собой…

– Мама твоя – просто прелесть! – глаза Дайаны так и искрились чистой радостью, – Ну а про папу… Пока ничего не могу сказать! Ну а чего ты хочешь! – Дайана шутливо треснула Макса в грудь кулачками. – Он и сказал-то за всё время обеда слов двадцать!

Так что спасибо ещё раз! Это был лучший обед в моей жизни. А индейка!..      Божественно! А я и не знала, что День Благодарения полагается отмечать ею.

– Жаль, что твои не разрешили тебе переночевать у нас дома.

– А уж мне как жаль! – она сглотнула, представив, как Марк ночью заходит к ней в комнату, – Нет, правда! Но ты же знаешь: завтра – в Учебку. Па сердится, если я опаздываю. А мы бы точно опоздали… – она чуть потянулась, изогнувшись тоненьким телом.

Крохотные груди так приятно было прижимать к его мускулистому торсу…