Капризная с-сука!..

– Вот именно, миссис МакГоннегал. Мы – последний оплот Земной Цивилизации. И не должны превращаться в стадо неуправляемых скотов. Или озабоченных кобелей. Поэтому пока здесь, на «Пронзающем», жив хоть один член экипажа, все существующие Уставы и Законы будут соблюдаться!

– Вот повезло, так повезло! – Наиля фыркнула, – Опять попался бюрократ! И тоже – «правильный», прямо как мой «любимый» Харак! В таком случае, напоминаю вам, уважаемый, не знаю вашего имени…

– Капитан Сигурд Пауэлл. – впрочем, добавлять «к вашим услугам, миссис», капитан не спешил. Поскольку явно считал необходимым вновь восстановить свой авторитет в глазах команды.

– Вот-вот, капитан Пауэлл. Так вот: напоминаю вам, что мне вы – никакой не капитан, и не начальник! Мне начальник был полклвник Паттерсон, но он мёртв. Как и все, кто командовал в той или иной степени моей личностью и карьерой на Станции, или там, на Земле. И подчиняться вашим дурацким будущим приказам я не намерена!

– Очень жаль, уважаемая миссис МакГоннегал. Я имею в виду, мне жаль, что вы так плохо знаете Уставы и Законы. И Правила внутреннего распорядка. Что на космических Станциях, что на космических кораблях. В параграфе пять Устава, подпункты с первого по восьмой чётко прописано, что на время космического рейса, или вахты, весь экипаж безоговорочно подчиняется приказам начальника. Если это – Станция. Или капитана – на корабле. В той степени, в какой они не противоречат… Я уже говорил, чему.

Ну а все, кто спасены, в результате ли реагирования на SOS, или на другие… внештатные ситуации – с других кораблей или Станций, считаются временными членами экипажа спасшего их корабля, и тоже обязаны подчиняться всем положенным правилам внутреннего распорядка, и Законам, и приказам его командира.

– Говорю же: бюрократ! Ну и как вы собираетесь заставить меня выполнять то, чего я не захочу выполнять?!

– Никак. Поскольку никаких нарушающих Земные законы, или попирающих ваши конституционные права, приказов, я отдавать не собираюсь. Другое дело, если вы откажетесь выполнять мои приказы, соответствующие внутренним Правилам, Уставу, и Законодательству. В таком случае я имею право за неподчинение применить к вам любые стандартные, административные, или другие, санкции, которые предусмотрены этими документами для тех, кто не…

– Ой, хватит! Довольно! – Наиля скривилась, словно ей задели за обнажившийся в зубе нерв, – Зануда! Педант! Буквоед хренов! – Она замолкла на мгновение, поскольку, похоже, что до неё наконец дошёл смысл сказанного капитаном Пауэллом, – Впрочем… Если вы не будете заставлять меня заниматься сексом с целью продолжения так называемого «человеческого рода», меня вполне устраивают такие наши взаимоотношения!

– Леди. Заставлять вас выполнять то, что вы так охарактеризовали, повторяю, никто не собирается! Вы – абсолютно свободная личность, и, как я уже сказал, все ваши конституционные и человеческие права мы будем скрупулёзно соблюдать.

– Ха! – леди Наиля, похоже, наконец, просекла ситуацию, потому что на её лице расплылась довольная улыбка, – А как же – «восстановление?!» Чёртова человечества?

– Восстановление, как вы изволили выразиться, человечества – слишком серьёзная задача, чтоб решать её силовыми методами. Или экспромтом. Да ещё в столь эмоционально окрашенных беседах. Мы с вами, миссис МакГоннегал, ещё вернёмся к этому вопросу, но гораздо позже. Скажем, когда вы подкрепите свои силы обедом, и соответствующим отдыхом. В своей каюте. Ну, или позже – когда вам будет удобно.

А сейчас, если не возражаете, старший лейтенант Харпер, и инженер Честны помогут вам добраться до этой каюты. И можете быть вполне спокойны: без вашего желания никто вам здесь навязывать даже самую почётную и нужную миссию не будет!

– Ага! – похоже было, что женщина всё ещё испытывает определённые сомнения в правдивости заверений капитана, но обнаруживать это, высказывая вслух, она не собирается, – Мысль понятна. Отдохнуть и пообедать, и правда, было бы неплохо. А то у меня, как говорят уважаемые доктора, семьдесят пять лет во рту маковой росинки не было!

Старший помощник, слова которого приписали уважаемым докторам, решил тем не менее не уточнять, кому именно принадлежало это высказывание. Вместо этого он с видимым облегчением передал свою подопечную, отпустив её предплечье, в слегка подрагивающие руки второго помощника, лейтенанта Алекса Харпера. С другой стороны Наилю аккуратно взял под локоток инженер Збигнев Честны.

– Ну, ведите! Помогите последней дочери Человечества добраться до её каюты! Вперёд, храбрые космонавты, гордо пронёсшие знамя человечества по Вселенной, и с чувством хорошо выполненного долга вернувшиеся на родину. Которая, к сожалению, не только не оценила ваш подвиг, но и всё сделала, чтоб вы осознали ничтожность своих жизней, и никчёмность своих усилий! Ну и кому теперь нужны добытые вами кровью, потом, и прочими лишениями, знания?!

Техник Ходжес, вполголоса, но уж так, чтоб всем присутствующим было отлично слышно, проворчал:

– Может, стоит и ей дать пару нарядов? А то её ирония и юмор ещё почище моих!

– Ведите, джентльмены! А то мне может прийти в голову вернуться, и дать, наконец, этому нахалу по морде! – последнее замечание делано тяжко вздохнувшая дама тоже пробормотала вполголоса. Затем уже громко добавила, – Поддерживать и вожделеть моё божественное тело разрешаю! – и, поняв, что реагировать на её подколку никто из новых «поддерживальщиков» не собирается, дама смилостивилась, – Ну? Куда идти-то?

– Прямо, уважаемая миссис МакГоннегал. И по вон тому коридору – направо. – второй помощник старался соблюдать нейтралитет в голосе. Хотя по весело искрящимся глазам заметно было, что он наслаждается перепалкой и ситуацией вовсю. Збигнев же предпочёл поддерживать ершистую даму молча. И только очень тихо и печально вздыхал, поводя глазами.

В спину удалявшейся делегации прозвучал напутственный оклик от Ходжеса:

– Лейтенант, сэр, и вы, господин инженер! Вы там с ней – того! Поосторожней! Лучше, вот именно – помалкивайте в тряпочку, и только глазами моргайте! А то – схлопочете, как я, три наряда!

Ну, или уж – по морде!

Взгляд, брошенный на техника через плечо, красноречивей всяких слов сказал о том, что думает про его неподражаемый «юмор» воскрешённая дама. Но технику это явно было до лампочки. Поскольку он принадлежал к разряду людей, про которых говорят: «ради красного словца не пожалеет и отца!»:

– Ух ты! Вот-вот, и я про это! Если б не скафандр – так точно во мне уже дырку прожгли бы!

Обернуться ещё раз, на новое замечание, Наиля сочла ниже своего достоинства. Зато она отыгралась, так вильнув выдающимся во всех отношениях задом, что у всех видевших это не осталось тени сомнения, куда она засунула бы юмор техника.

Зато когда маленькая делегация скрылась за порогом входного люка, капитан, глаза которого тоже подозрительно искрились, счёл своим долгом сделать замечание уже от себя лично:

– Техник Ходжес. Я попрошу вас впредь свой неуместный юмор и комментарии придерживать при себе. И не усложнять ситуацию. Женщина нам попалась… Обидчивая.

– Это если мягко сказать, сэр! Уж больно много она на себя берёт! – Ходжес вздохнул, – Но вы правы. Незачем зря злить или дразнить её. Так что – есть, придерживать свой «тупой и плоский юмор» при себе!

А ей придержать её юмор запретить сможете, сэр? А то – обидно!

На это замечание капитан промолчал.

Оба основных блюда и компот, которые в каюту спасённой доставил лично шеф-повар Лютер Вайс, кое-как приспособившийся к царящим сейчас на корабле ноль четыре «же», дама поглотила с отменным аппетитом. Ела женщина аккуратно, неторопливо, старалась тщательно пережёвывать пищу. Компот пила, откинувшись на стуле. Когда закончила, помахала в сторону видеокамеры в углу каюты, которую, как понял капитан, теперь смотревший на неё через экраны рубки, сразу заметила:

– Можно забирать посуду!

Капитан щёлкнул переключателем селектора, подключающем к трансляции только камбуз:

– Сержант Вайс. Можете забирать пустую посуду от миссис МакГоннегал.

– Есть, сэр.

Следить, как кок направляется к каюте новоприбывшей, аккуратно стучит в дверь, и заходит, было скучно. Зато следить за последовавшей затем сценой – нет.

– Разрешите, миссис МакГоннегал? Посуду можно забрать?

– Да! Спасибо, было вкусно. На ужин я желаю отбивную котлету с картофельным пюре, борщ, и салат из свежего лука-порея. Ну, и штрудель на десерт.

– Извините, миссис МакГоннегал, выполнить ваш заказ я не смогу. Во-первых, у нас нет ни лука-порея, ни возможности достать свежее мясо. Во-вторых, из тех запасов, что остались на «Пронзающем», и даже из тех, что мы эвакуировали с вашей Станции, я могу готовить лишь стандартные рационы. Предусмотренные приложением два к Уставу Космофлота.

Так что, уж не обессудьте, на ужин вам будет то же, что и всем.

– Что?! И вы – туда же?! Да что же вы за кок такой?! Ни капли сострадания к столетней оголодавшей женщине! Вы – бюрократ почище вашего Пауэлса!

– Не «Пауэлса», мадам, а Пауэлла.

– Да мне до лампочки! И что бы там он не говорил о том, что я обязана подчиняться его приказам – это чушь! Никому я ничего не обязана! Потому что я – самостоятельная и самодостаточная женщина! И у меня есть права! Прописанные в Конституции!

– Ваших прав, мадам, – было видно, что кок чувствует себя стеснённо и не хочет грубить. С другой стороны, ему нельзя позволить наглой даме оскорблять капитана – это подорвёт авторитет как самого капитана, так и унизит в какой-то степени и его подчинённых, – никто ущемлять не собирается. Но капитан чётко объяснил вам ситуацию. Вы – спасённая. На нашем корабле вы – временный член экипажа. А, значит, обязаны соблюдать и внутренний распорядок, и дисциплину, и подчиняться приказам начальства! Если бы капитан посчитал, что вам нужна какая-то особая диета, или рацион – он бы отдал мне соответствующий приказ!

– Ах, вот как?! То есть – мне придётся жрать то, что жрут и остальные мужчины на вашей посудине?!

– Ну… До особого распоряжения – именно так, миссис МакГоннегал.

– В таком случае передайте капитану, что я объявляю голодовку! Я желаю питаться теми блюдами, и из тех продуктов, которые больше соответствуют моему полу. И моим потребностям, как женщины!

Кок позволил себе вежливо улыбнуться:

– При всём уважении, миссис МакГоннегал. Рационы для женского состава военных кораблей и космических станций ничем не отличаются от мужских! Чтоб не было даже намёков на «расовую дискриминацию», сексизм, и прочие нетолерантные взаимоотношения! Уж мне-то можете этого не объяснять – я в курсе всех Законов и Правил. Единственное исключение может быть сделано для больных и беременных! А констатировать факт болезни или беременности могут только наши доктора. Которые посчитали вас вполне здоровой. О чём и доложили капитану. А тот дал мне соответствующие указания о вашем рационе.