Розалинда. Морские рассказы

Движемся из Анадырьского залива к мысу Наварин.

Радиорубка просторная с круглой трубой пиллерса посередине. За него удобно цепляться во время качки. Три стола. На них два приёмника «Циклоида». Оба на издыхании. Передатчик «Бриг-2», раздёрганный донельзя. Два радара «Наяда». Один из радаров мертвый, с убитым редуктором антенны, второй видит крупное судно не далее, чем за 10 миль, а за 16 не видит хороший скалистый берег. Мой рабочий день 16—18 часов.

Попал ты, Андрюша, как кур в ощип!

4 декабря 1999 года

«Розалинда» – единственное судно компании «Bananas & Electronics», принадлежащее непонятно кому и зарегистрированное под флагом великой морской державы Монголии.

Красавица «Роза» – древняя старушка и страдает всеми возможными недугами: машина имеет дурную привычку стопориться в самый неподходящий момент, электричество пропадает два-три раза в сутки, но в разное время и к этому трудно привыкнуть.

Пресная мытьевая вода утекает по неведомым трубам в черную дыру и на судне всегда действует режим жёсткой экономии. Вода включается два раза в сутки и только в душевые. Чтобы почистить зубы, приходится снимать штаны.

Вдобавок, на судне сборно-подзаборный экипаж. Бывшие таксисты, дизелисты и сельские механизаторы с Сахалина, купившие морские дипломы в пешеходных переходах острова.

Кроме того, судно оккупировали несметные стаи тараканов и полчища крыс. Мы с ними пытались бороться, но потерпели поражение. Буфетчица боится спуститься в прачечную и требует сопровождающего с дубинкой.

Однажды, я сказал старпому:

– Максимум, через год «Роза» утонет.

– Не каркай! Накаркаешь беду, – лениво возмутился чиф.

– Это неизбежно, как крах капитализма. Одно утешает – нас с тобой здесь уже не будет.

Капитан судна, Мансур Габдулхаевич Габдулхаев, из опальных. Его выгнали из САХМП за пьянство, однако и здесь его любовь к зеленому змию не пропала. Бывает, кэп уходит в загул на неделю, а очнувшись, проявляет нездоровую суетность и рабочий зуд.

Как все пьющие люди, он нервный и подозрительный:

– Начальник, вот, чувствую, ты на меня стучишь! – сказал мне кэп после очередного запоя.

– Увольте-с, Мансур Габдулхаевич, тут и без меня есть кому стучать, – отшучивался я.

Я долго тренировался, чтобы бегло произносить: Мансур Габдулхаевич.

4 декабря. 1999 года. Суббота.

Моя каюта. В ней я только ночую и то не всегда. По штату, это пассажирские апартаменты. Каюту начальника радиостанции отдали супервайзеру и она пустует.

В моей обители протекает потолок и везде наблюдаются ржавые разводы. Мерзкий запах сырости и плесени. Есть холодильник «Саратов». Он пуст. Когда включается компрессор, агрегат шумит, как бригада рабочих, вооружённых отбойными молотками.

Спальня выглядит маленькой встроенной каюткой и отгорожена дубовыми жалюзи с большим прямоугольным окном. Тюлевые занавески, два иллюминатора. Имеется стол, диван, около дивана ещё один столик.

Стена над диваном завешана плакатами с голыми девицами. Я их пока не снимаю, будет ещё страшнее. В спальне кровать, две тумбочки, два кресла и зеркало. Есть рундук для одежды, но сумку я до сих пор не распаковал – некогда. Душ и туалет в коридоре, за углом.

Мы привезли рыбакам продукты и снабжение. Теперь раздаём это по судам. Параллельно грузим рыбную муку и мороженую рыбу, в основном, сельдь.

Экипаж в погрузке не участвует. Жаль, на этом можно заработать.

Погода наипаршивейшая, идёт снег, всё обледенело. Сильный ветер и постоянная болтанка. Вчера, в шторм, оборвалась антенна передатчика. Пришлось ночью, в темноте, балансировать на рейлингах и прилаживать антенну к изолятору. Как выжил, не знаю. Без этой антенны мы остались бы без связи. Спутниковая антенна, «башка», обледенела и терминал отказался работать.

5 декабря. 1999 года. Воскресенье.

День сталинской конституции. Первые потери – при установке кранцев пострадал боцман Мищенко. Ему тросом оторвало фалангу мизинца. Палец ему перевязала наша дневальная-фершал Людмила Степановна. Доктор с т/х «Новокотовск» наложил швы. На этом же пароходе бедолагу отправили в Пусан. Хороший мужик, опытный моряк. Ну, просто не повезло. Жаль…

Наша фершал-дневальная, Людмила Степановна, замечательная женщина. Старушке 55 лет, но она всегда бодрая и энергичная. Людмила Степановна благосклонно относится ко мне. Как-то, во время ночного завтрака нас кормили макаронами. Матрос Богдан пошутил:

– Людмила Степановна, а начальник любит бутерброды с колбасой!

Через пять минут женщина принесла мне толстенный гамбургер.

– А мне? – попросил матрос.

– Кушай макароны, Богдан, они сегодня жирные, – ответила дневальная.

– Каждому бы Степанычу, да по Степановне! – сказал Богдан.

Сегодня Людмила Степановна принесла мне радиограмму. Поздравляет подругу с Днём 8 марта. Говорю ей:

– Людмила Степановна, почему так рано? До праздника ещё три месяца!

– Андрей Степанович, говорят, что скоро радистов уберут с флота, как же я поздравлю подругу потом?

– Не волнуйтесь, меня не спишут с судна.

– Почему это?

– Я боюсь летать самолётом, Людмила Степановна. Сейчас копают туннель между Питером и Владивостоком. Так что я поеду на паровозе, а это будет не скоро.

Старушка колебалась не долго:

– На всякий случай, оставьте телеграмму у себя. А к празднику отбейте.

– Хорошо, я не забуду.

Забегая вперёд скажу, что своё обещание я выполнил.

За Людмилой Степановной пожаловала юная Шинкарёва. Однажды она до смерти напугала меня. Света Шинкарёва имела привычку ходить в туалет нагишом. Ночью, выйдя из-за угла я остолбенел, встретив голую женщину. Света спокойно обогнула меня и пошла по своим делам. Она со странностями – или лунатик, или была на автопилоте…