Запретная страсть

Я почти мурчу. В горле сухость, и глоток холодного шампанского придется как нельзя кстати. Взгляд подает на часы, и я подскакиваю на кровати.

– Шампанское отменятся. Мне пора, – торопливо собираю разбросанные шмотки.

– Мама ругаться будет? – смеется он.

– Комендантша выселит, – бурчу я.

– Так ты тоже неместная?

– Угу.

– Жаль, мне тоже завтра уезжать. Знаешь, что? Оставь мне телефончик. Когда снова приеду, созвонимся и повторим. Я прихвачу кое—что для разнообразия. И это тоже оставь, – выхватывает у меня из рук бежевые стринги и на мой изумленный взгляд поясняет: – Чтобы не так сильно тосковать по тебе.

«Ненормальный», – фырчу себе под нос, но если раздумываю над его предложением, то лишь миг. Почему бы и нет? Я свободна, никому ничего не должна. Лектор, судя по тому, что так и не объявился, мне не светит. Ведь это я о нем ничего не знала, а он, как минимум, знал, где я учусь, но так и не дал о себе знать. Так, почему бы и не да?

– Записывай, – достаю телефон и диктую номер. Почти сразу же комнату оглашают латиноамериканские ритмы моего звонка.

– Отлично, – мужчина откладывает телефон. – Слушай, прежде чем уйдешь, – роется в портфеле, достает конверт и протягивает мне.

Не понимая, что это, беру, заглядываю и вижу стопку купюр.

Глава 8

– Я не проститутка!

Едва не подпрыгиваю о неожиданности и, кипя негодованием, швыряю конверт. Хочется в лицо, но получается в грудь.

– Ты меня не так поняла, – поднимая, оправдывается он. – Это подарок. Если бы завтра не уезжал, то подарил бы сам, но за неимением возможности, решил, что сама купишь, то, что хочешь. Не хотел тебя обидеть.

– Но обидел. Я не принимаю таких подарков. Не звони мне, – запахиваю блузку и, фырча от возмущения, как закипающий чайник, выбегаю из номера.

– Таня, подожди! – раздается за спиной.

Ага, щас! Разбежался.

Остервенело давлю на кнопку лифта. К счастью он недалеко, и уже открылись двери.

«Ублюдок! Кретин! Недоносок! Жертва аборта!» – шиплю я, выбегая из дверей отеля и ловя такси.

Город живет своей жизнью, пульсирует светом, а люди, и автомобили, словно кровь по артериям—улицам, летят от одного ночного клуба к другому.

А вот и родная общага подмигивает одиноко светящимися окнами. Расплачиваюсь. Ежусь от холода и бегу ко входу. В тишине позднего вечера каблуки оглушительно цокают по плитке. Как я всех не перебудила?

Проскальзываю мимо охранника и на одном дыхании взбегаю по лестнице.

В комнате пусто. Девчонки еще не вернулись или решили заночевать в другом месте.

Душ, любимый гель для душа с ароматом черной орхидеи, удобная пижама и родная постель.

Я вытягиваюсь во весь рост, уютно кутаюсь в одеяло, но сон не идет. Дыхание продолжает сбиваться, словно я все еще в гостиничном номере и вижу отвратительный конверт. Сердце колотится с перебоями.

«За кого он меня принял?!» – заполошно мечется в голове.

Так меня еще никто не оскорблял, даже… пропавший лектор. А может… потому и пропал?

Промелькнувшая догадка заставила меня задуматься, и память отшвырнула на пару месяцев назад, в воспоминания о короткой, но горячей встрече. В те самые, которые я все это время безуспешно прогоняла.

Глава 9

Едва Вадим Викторович, как он нам представился, вошел в аудиторию, меня словно током ударило. Настолько сильная у него была энергетика. Или это только на меня он так воздействовал?

Я покосилась на соседок, они тоже выглядели заинтересованными, что неудивительно при его сногсшибательной внешности, но, все-таки, не как я.

Почти не слышала, о чем он говорил, достаточно было голоса, его тембра, отзывающегося вибрацией в животе, мурлыкающих модуляций. Я таяла и ничего не могла с этим поделать, как и отвести от него взгляд.

Рассказывая, на какие критерии в рекламе обращает внимание современный предприниматель, Вадим обводил взглядом ряды студентов и, видимо, удивленный, почему я так на него смотрю, все чаще задерживался на мне. К концу, он будто все время обращался ко мне.

– Ну что, есть вопросы по теме? – он спустился с кафедры, оперся спиной на перегородку и скрестил ноги.

У меня было много вопросов. Например, как пиджак может сидеть настолько безупречно, что не видно ни одной лишней морщинки. Действительно ли его джемпер такой мягкий, каким представляется.

Гул же сыпавшихся вопросов воспринимался, как фоновое сопровождение для самого сексуального голоса на свете.

Кстати, в основном активничали девушки, парни проявляли намного меньше энтузиазма.

Время вышло, Вадим Викторович складывал заметки, а мы нехотя потянулись к выходу. Так хотелось задержаться подольше, остаться под воздействием его обаяния, но нас ждали другие лекции, а его – дела.

Поддавшись искушению, я немного отстала от Лерки. Обернулась, и он перехватил мой взгляд.

– Задержитесь, пожалуйста, – низкие и бархатистые модуляции словно нашли отклик внизу моего живота.

– Я? – все еще не верилось, что именно я удостоилась его внимания.

– А-ага, – кивнул он.

– Я скоро, – махнула Лерке и подошла к Вадиму. – Что? – заглянула ему в глаза и… пропала. Серые, искристые, с более темными крапинками в глубине, они затягивали, как лабиринт.

– Ты так внимательно слушала и так пристально смотрела… Мне показалось, что хочешь о чем-то спросить?

– Не спросить, – покачала я головой.

– А что?

Зря он спросил.

Уронив рюкзак на пол, я приподнялась на цыпочки, обхватила Вадима за шею и… поцеловала.

Он не стал возражать. Обнял меня за талию, прижал к себе, развернулся, и мы буквально ввалились в какой—то закуток, где осталась одежда профессора, который преподавал в этой аудитории.