Лишний материк. Книга первая. Наших бьют!

– Здорово! – восхитился Артём. – Полностью согласен. А вы тут чем в каникулы занимаетесь?

– Да всяким-разным, – начала Весела, но спохватилась, – Ой, ты извини, Артём, нам нельзя задерживаться, а то заговоримся, а тебе надо вылечиваться. А у нас, между прочим, ещё Артём имеется, он брат того Сергея, что тебя нашёл, А Сергей, между прочим…

– Стоп, болтушка! – Андрей улыбнулся. – А то Илья снова тебя заставит читать стих «А болтать-то мне когда? А болтать-то некогда…» Пошли уже, на тренировку опоздаем.

Артём рассмеялся, увидев, как дети будто растворились в воздухе, бросил взгляд на название толстенького томика и лишь прочитал «Летопись. Часть первая. Учитесь магии!» Сразу вдруг почувствовал зверский голод. Будто неделю маковой росинки во рту не было! Срочно подкатился к указанному столу, аккуратно снял большую салфетку и обомлел: закуски, естественно, холодные, но сколько! Мясо, рыба, салаты, нарезки, хлеб, выпечка… Соки «в ассортименте». «Обомление» тут же исчезло, организм заработал при полном одобрении разума.

– Что думаем о новой находке? – воззвал Алексей к Великому Саммиту, собранному во внеурочный час как раз по поводу Артёма, чуть было не погибшего на территории округа. Воскресенье – все дома, дети на стадионе, какая разница, когда собираться.

– А что думать, – пожал плечами Андрей, – вылечим, и пусть сам определяется, не маленький, ему видней.

– Естественно, – согласилась Светлана, – конечно, для него опасность существует везде, кроме нашего округа, но об этом он и сам, небось, догадывается. Да и напомнить не лишним будет. А тут работу, что ли, не найдёт молодой здоровый мужик?

– Света, ты права, работу он найдёт, и жильё отыщется, семью заведёт, – задумалась Бланка. – Внешне всё нормально. А вот внутри у него… Ира, наверно, тоже заметила, да и Андрей – напряжённость и тревога уже глубоко в подсознании. После того, как получил от хозяина плюху лично и через брата – это, знаете, сильно скажется на спокойной жизни. Даже и здесь – откуда ему известно, что тут несколько иначе, чем везде, никакие слова и заверения не убедят. А личный опыт всегда будет о тревоге напоминать.

– И ещё о чувстве мести не стоит забывать, это большинству из нас знакомо, – добавила Линелла. – Грызть будет постоянно и справедливо, между прочим.

– И чем мы можем помочь, дело-то сугубо личное, от личности и зависит, – Андрей держался своего мнения. – Не память же ему корректировать, нет у нас на то морального права.

– Ага, – хмыкнул Илья, – а не скажешь, зачем ты ему начал «Летопись» подсовывать? Вот я сходу поверил, что случайно.

– И да, не случайно, – ничуть не смутился Андрей. – Он что, вовсе слепой, за три дня ничего не почувствует, да? Нет, мы ему ответим, разумеется, будто мало тридевятовцы о нас уже знают. Но помните же, сколько расспросов имели, пока «Летопись» не появилась? С какой стати нам опять в подробностях вспоминать, если есть тексты – будет интерес, почитает, нет, так и ладно.

– А хорошо бы, если интерес появится, – протянул Виктор с какой-то невысказанной идеей. – Что засмотрелись на меня? Забыли о трёхстороннем соглашении? Вот вам вполне нормальный кандидат: и его внутренние проблемы решатся, и всем приятно!

Одно окно в «палате» Артёма выходило на озеро в обрамлении буйной летней зелени, второе – на посёлок, точней, видно там пару домиков, напоминающих теремки с резными крылечками, наличниками, стрельчатыми окнами, флюгерами… Никаких заборов. Много деревьев и кустов, ухоженные извилистые дорожки. Если посмотреть в это окно «наискось», видна часть стадиона за высокой сеткой с каким-то прозрачным куполом сбоку от основного поля. Какой-то элитный посёлок, что ли? Вполне возможно. Тогда кто его врачи и посетители? Что-то они в расхожее, но вполне справедливое мнение об «элите» не вписываются. А потом – мелкие несуразности, что не вписываются уже в его сознание и даже мировоззрение. В первый же день мог наблюдать, как под куполом на стадионе чего-то взрывалось, сверкало, искрило, дымило – то ли беззвучно, то ли звуки сюда не доходили. Там же рядом бегала, прыгала ребятня. Ещё и чем-то типа мечей размахивала. Но это «семечки» – мало ли как народ тренируется или развлекается в выходные! А вот то, что довольно часто летало над озером… Может, и не только там, просто чистое небо видно лишь в той стороне. Что за невиданные летательные аппараты, то машущие крыльями, будто летучие мыши-переростки, то планирующие. Иной раз и в воду бултыхались, вытягивали длинные шеи с изящными головами, плавали, снова взлетали. Бинокль бы – далековато всё-таки.

На его вопросы взрослые отвечали коротко: там обычные тренировки, да, и мечи используются, и другое оружие. Под сферой, которая для безопасности, взрослые экспериментируют. Над озером – драконы, их тут много. Просто и понятно: детям – оружие, взрослым опыты со взрывами, драконам… драконово.

– Ой, Артём, – вечером Весела с Андреем привели ещё с полдюжины мелких, представили, но он не всех запомнил. Но вопросы-то задал. Чуть не хором отвечали, но снова недолго. – У нас там много всякого оружия, и полоса препятствий есть, сюда и наши друзья ходят. Много. А взрослые там волшебством занимаются, нас тоже учат, но это, знаешь, как трудно. Зато интересно. А драконы – это оборотни такие, не знаешь, что ли? Мы с ними дружим и учимся вместе в школе. Весело!

Да-да, иначе и не скажешь – весело! Сумасшедший дом! Или глюки у него для всех органов чувств. В еде, что ли, наркота? Кому это надо? Ерунда, просто нужно больше спрашивать. Вечером потянуло к принесённой книге – отвлечься от дневных впечатлений стоило. Утром Бланке, пришедшей с завтраком и обследованием, чуть не форменный допрос устроил. С пристрастием, начиная с возможности его сумасшествия, специально организованного.

– Артём, ты бы успокоился, хоть слегка, – строго укоряла доктор. – Понятно, что иначе и не мог воспринять то, что увидел. А что ты, собственно, увидел-то? Вот выйдешь в деревню, в город, поговоришь с обычными жителями… Да, именно, что здесь они необычные. В этом вся суть. И прими, пожалуйста, это как данность. После выздоровления тебя ж никто силой держать не станет. Можешь покинуть этот сумасшедший дом и вернуться в свой привычный – дело твоё. Зря мы, конечно, к тебе мелких пустили. Говорить-то они могут, а вот объяснять – не очень, для них же тут ничего особенного. Ты книгу начал читать? Как почти всю? А спать когда? И моё имя встретил? Да, оно именно моё, нет там выдумки – это летопись, если заметил. И я первая жена у Ильи, а всего нас четыре, ещё познакомишься. И он не один такой. Ты только с первой частью познакомился, а их 12, читай на здоровье!

Летопись так летопись. В одном, во всяком случае, Бланка права: нужно встать, смотреть, слушать, пробовать, щупать. Но известие о многожёнстве, несмотря на свою фантастичность, как ни странно, почти убедило его, что он, если и сумасшедший, то не один такой. Не станет же женщина наговаривать на себя и на мужа! Поднялся он через день после явления в этот сум… в эту клинику. Однако Андрей посоветовал ещё минимум неделю поосторожничать, чтобы не получить неприятностей – всё-таки организм перенёс шок дважды: при ранении и во время интенсивного нетрадиционного лечения. Противиться не стоило.

К концу недели он кое-что воспринял как факт. Сказочный, но тем не менее. Увидел, например, и не однажды, как в озере купаются драконы, выходя на берег в виде обычных парней и девушек. В одной из которых с изумлением и недоверием опознал Ирину. Вот пощупать не удалось – её Сергей встречал, муж, оказывается. А сам – обычный человек. Занятия детей на стадионе не слишком поразили, хотя и там было, на что посмотреть. А вот под сферой! Как это возможно без никаких приборов, аппаратов, приспособлений поливать поверхность земли огненным дождём, отправлять друг друга в полёт и выживать при этом? Какие тут «комбинированные съёмки», когда при нём туда заходят обычные люди, таковыми и возвращаются?

Осталось сравнить эту деревню с иными местами. Вывезли его в Тридевятов – типичный райцентр, каких много на Руси. Центральная площадь с администрацией, гостиницы, торговые точки разного калибра, музеи, театры, улицы, улочки, переулки, прохожие… Мало он такого видел? Только никто не шарахается при виде тех же драконов, что порой опускаются на площади у всех на глазах – будто так и надо, будто так и везде. А иногда ещё и домовые с лешими мелькали.

– Не везде, – просвещали Артёма новые знакомые. – Только здесь, в округе. Почему – долго объяснять, в «Летописи» всё понятно Голубев обрисовал. Хочешь, можешь побывать в Тюмени, Екатеринбурге, Москве, в конце концов.

Он не хотел. Нет, не совсем так: хотел нанести визит в свой райцентр, на знакомую фабрику. И знал, что сделает это, но не сейчас. Летопись он «добил», вживую познакомился с главными персонажами. В результате чего и принял решение остаться здесь «на обучение». И на работу, естественно – бездельником никогда не был и за чужой счёт жить не собирался.

– Можешь честно ответить, зачем тебе это нужно? – спросил Алексей на общем сборе жителей деревни или на «Великом Саммите», как они величали свои посиделки.

– Если честно, то не знаю, – грустно вздохнул Артём. – Не знаю точно, «зачем». Вот «почему», ответить могу, как умею. Просто сильно хочется жить спокойно: работать, семья чтобы… А при том, что имеется опасность, о которой вы знаете, чувствую себя крайне неуверенно даже здесь. Да ладно я, о той же будущей семье не пропадёт беспокойство. «Дамоклов меч» это, вроде, называется. Так если есть возможность усилить себя физически и морально, почему не воспользоваться?

Окружающие почему-то удовлетворённо переглянулись, и Артём это отметил.

– А представляешь ли ты тяжесть обучения? – вкрадчиво поинтересовался Илья.

– Пока теоретически, – сознался Артём, – по вашим же примерам, особенно по опыту Некрасовых. Если вы, конечно, ничего не приукрашивали в рассказах летописцу, да и он сам не грешил художественным вымыслом. Но даже и к такому готов. Надеюсь. И к испытательному сроку.

– И ты его получишь, – зловеще пообещал Илья, – если не сойдёшь с ума во время учёбы.

Пять месяцев! До самой зимы Артём света белого не видел. Да, он устроился в тот же леспромхоз – пример братьев Некрасовых сыграл свою роль, да они и сами продолжали здесь работать. Дежурства на кордонах стали единственной отдушиной в сплошном потоке теории и практики в чём попало: от магии до кулинарии. Хорошо ещё, что в своё время наставники изобрели безболезненный способ ментального обучения. Только это как раз теория, в которой ещё надо было разобраться, разложить по полочкам и лишь после – усвоить в жизни. Качественно усвоить, на уровне рефлексов. Покоя и в лесу не давали, весь взрослый состав «саммита» словно задался целью вложить в единственного ученика всё, что знали и умели сами. Конечно, это сильное преувеличение, однако… Дети тоже постоянно таскали его на тренировки. Это – весело! Почему-то Светлана, жена их командира Алексея, настоятельно посоветовала начитаться фэнтези про попаданцев, это, говорит, поможет в своё время весьма реально и критично осваиваться в чужих мирах. Начитался до одури.

«Выходные» выпадали редко – понимал народ, что новичку и одному побыть следует. Отдыхал, как мог, чаще всего – на пасеке в разговорах с лешими, либо там же на рыбалке с большим другом магов небольшого возраста. Потом как-то незаметно интенсивность учёбы начала падать, больше оставалось свободного времени, чтобы подумать о будущем. Никто его ни к чему не подталкивал, можно было и в Тридевятове спокойно жить не тужить. Но вот же натура человечья: когда знания даются неизвестно зачем, как в обычной школе, на них не особо и внимания обращается. Предмет пройден и забыт. Другое дело, если чему-то учишься с охотой по собственному хотению – тут эта натура требует непременного применения полученных сведений. Так и с Артёмом: захотел научиться «потому что», как сам объяснял, теперь сам задумался «зачем». С кем в лесу мечом сражаться – с енотами? Огненным дождём туннели в сопках делать? Всех кротов в округе извести или четыре урожая репы вырастить?

В конце концов, не выдержал, выловил на стадионе Илью и потребовал обещанного испытательного срока. А тот почему-то не стал отшучиваться, попросил вечерком заглянуть к Алексею.

Заглянул, там его ждали и Светлана, и Илья со всеми своими жёнами. За чаем и кофе Алексей и предложил побывать на некой двести шестьдесят шестой планете, где возникли неизвестные противоречия техногенного мира с магией. В принципе Артём и не возражал – какая разница, где этот срок проходить, но несколько вопросов задал. Отвечали ему все – кто хотел.

– Почему, скажите, как кто-то попадает в иной мир, так обязательно в средневековье, что с вами случилось, что в других книгах?

– Не просто в иной, а именно в магический. Представь себе, что вот тут у нас на Земле магия появилась вдруг. Прямо сейчас. Не только в Тридевятове, а стала в лице носителей распространяться повсюду. А ведь и нельзя сказать, что мир наш уж шибко высокотехнологичный – есть, куда развиваться. Представил? Долго говорить не стану, просто кто гарантирует что не отыщется маг-недоумок, экспериментатор доморощенный, которому интересно, можно ли сбить пассажирский самолёт, утопить корабль, взорвать плотину? Хватит пары таких опытов, чтобы стала понятна опасность такого явления как магия. Ага, дальше – запреты, ограничения, наказания и прочее. И желание их обойти. Ещё дальше – война всех со всеми. Вот не уживается магия с технологией и не столь уж высокой, с тем же порохом, к примеру, или электричеством…

– А с телегами и мечами уживается без проблем. Они, кстати, не только в средневековье были, древний мир – Шумер, Египет, Китай, Рим, Греция, да та же Русь тоже много умели. Магия и там уживётся. Тормозить технический прогресс станет, но уживётся. Раньше – вряд ли. Мы можем сделать штаны, вырастить рожь, вылечить корову, так для того они должны быть сначала эти самые штаны с коровой. Как соткать полотно магически, если никто его не видел?

– Это понятно, наверно, что-то подобное и меня будет ждать. Теперь вот какой вопрос. Без обид. Чего это все попаданцы, и вы в том числе, прямо-таки обязаны становиться в новых мирах баронами, королями, императорами и прочими благородными? И почему обязательно нужно облагодетельствовать бедных аборигенов булатной сталью, порохом, самогоном, картошкой, нашей музыкой и песнями? А уж рукопашкой и метанием ножиков – в обязательном порядке? Прям нельзя без этого, а?

Женщины расхохотались, мужчины чего-то застеснялись.

– Да можно, Артём, – промолвила Лина. – Конечно, можно. Вот наш Илья не шибко этим грешил. Но моды ваши – да вводил с восторгом. Впрочем, и мы восхищались. Но всё, что ты назвал – мелочи, на самом деле, кто на что способен, пусть то и делает, и других учит. Нам-то что? Но мы тоже этих книг начитались. То, что ты перечислил – антураж, в основном. Главное – что за человек туда попадает, не в булате дело. Не буду говорить о таких героях, которые на протяжении пяти и десяти толстых книг совершают подвиги, а на последней странице гибнут, иногда и добровольно даже. Кому такой герой нужен? Или он живой, но вокруг него кровищи море, сотни врагов на каждой странице мрут от взгляда или от взмаха бровей. А десятки красавиц, извините, под него ложатся. Не герои, а половые маньяки. Ещё хуже, когда эти спасители миров подкладывают под врагов и нужных мужиков любимых женщин, а своих друзей, которых набрали в команды, сдают, не глядя, и заставляют погибать, чтобы выжить самим и дальше миры спасать. Ежу понятно, что спасение мира в одиночку – цель идиота. Вот о чём думай, а не о самогонке.

– А что касается баронов и прочих, – продолжил Илья, – так попробуй чего-нибудь добиться, будучи пахарем, портным или поваром. Нет, когда нет цели, когда, например, как во многих книжках, тебя зашвырнуло молнией, тогда и пастухом можно прожить. Но вот у нас задача имелась – разведка, попробуй-ка побродить по миру лесорубом или простым бродягой. Много наразведуешь? Так что «благородство» бывает не самоцелью, а лишь способом добиться своего. Сильно подозреваю, что и тебя ждёт нечто подобное.

– А заранее узнать?

– Заранее – та же разведка, – Алексей поискал в ноутбуке старые записи, – Можно и так сделать, но, поскольку подписывали договор с хранящими, не дело его нарушать. Ага, вот он… Да может, они и сами уже всё выяснили…

– Ага, – хохотнул Илья, – дождёшься от этих бездельников. Вспомни, как вёл себя тот Никола – бог натуральный. Но да, предварительно явиться к ним следует. Может, хоть что-то о той планете скажут, например, поподробней о проблеме.

– Если больше нет вопросов, начинай собираться, не торопясь. Через недельку отправишься. Хочешь, и раньше можно, но собери с собой, что возможно. Там, может, без рыболовного крючка от голода пропадёшь, и магия не поможет.

– Соберусь, только вот… боюсь, не хватит недели, – Артём отвёл глаза.

– Ага, – Алексей кивнул, – это хорошо, что не забыл, а ещё лучше, что только сейчас об этом сказал. Знаешь, если бы ты желанием отомстить в своё время обосновал учёбу, то мы бы тебе отказали. Понимаешь, почему? Ладно, держи…

Командир вытащил из принтера только что распечатанный лист с коротким текстом.

– Когда тебя нашли раненого, Ирина с Сергеем вытащили из напавших фамилии тех, кто в твоей деревне… Придержали вот до этого момента, иначе – кто тебя знает?

Лицо Артёма вмиг потемнело. Все три фамилии хорошо знакомы: первый – старший «тройки» телохранителей, двое – те, что пытались расстрелять микроавтобус с детьми. Значит, Никита их отпустил, а амбала понизили в чине, братья-хозяева помирились, стало быть, да и чёрт с ними. Он встал.

– Лучше на машине, – предупредил Илья, – поездом – билетами засветишься, а нашим способом только в пределах округа, как помнишь. Удачи!