Уставший от эротики бездумной. Лучшие рассказы инета

Батя предупреждающе приподнял ладонь:

– Продолжай.

– Но, если Андрюхе не нравится, спокойно можно все отменить.

– Ободрать раскраску с погрузчиков, пригасить блеск в глазах, – в голосе Андрея проскользнули скорбные ноты, и Батя повернулся к нему с нескрываемым интересом.

– Ну, ты поэт! А еще доводы «за» есть?

– Людям нравится соревноваться, обгонять других. Быть первым – это громадный моральный стимул, – Андрей схватил со стола сигареты, но, глянув на Батю, бросил обратно. – Нам устроить гонку легко… и дешево. Почему не делать добро, если тебе это ничего не стоит? Мы ничего не теряем, а оборот машин уже вырос.

– И еще светит коньяк за мой счет, – съязвил Данила, и пояснил для отца, – мы поспорили, если выиграет Борода, с меня коньяк.

– Ставки сделаны, ставок больше нет. Затеяли тараканьи бега для своего удовольствия? – Батя в упор смотрел на Андрея. – Ну?

– Борода сказал «крысиные», – потупился Андрей. – Только все не так: я хотел, чтобы Юрка почувствовал борьбу, победу. Ходит, как не мужик, – смотреть жалко.

– Решил сделать человеку хорошо, а надо ли ему это, спросить забыл? – Батя повернулся к Даниле. – Ну что ж, будем считать Юркины беды точкой отсчета, а дальше – вперед и вверх. Приказ свой дай.

Данила, перегнувшись над столом, протянул лист бумаги. Братья напряженно следили, как отец, шевеля губами, неторопливо перечитывает текст.

– Сказал «а», говори «б», – Батя поискал глазами по столу, взял маркер, начал зачеркивать и вписывать новое. – Первое место – пятнадцать тысяч, второе – десять, третье – пять; поощрительный приз, придумайте название, – три тысячи, чтоб не пропили, а домой несли. Последнему – две тысячи «За волю к победе», как на олимпиаде. Участие по желанию. Андрюха! Тебя я уже записал.

– Почему?

– Потому что соревнования, а не крысиный забег. Будем делать праздник. Жен, детей в зрители, бутерброды, лимонад.

– «Бабе мороженое, детям – цветы», – Данила засмеялся. – А второй сорт позовем?

– Какой второй сорт?

– Гастарбайтеров, приезжих, – начал объяснять Данила и сразу смешался, заметив, как тяжелеет лицо Бати. – Они работают постоянно,… чтоб не отвлекать.

Батя повернулся к Андрею:

– У нас, где приезжие работают?

– Погрузка, выгрузка, уборка.

– Данила, – Батя тяжело пристукивал кулаком по столу. – Ты с понедельника в отпуске на месяц. Дела сдашь Андрюхе.

– Ничего себе, – Данила радостно привстал. – Да я хоть сейчас. И на Мертвое море, на историческую Родину.

– Историческая Родина обойдется пока, а вот на погрузке поработаешь месяцок. Охолонешь.

– Да я. Да я. – Данила хватал ртом воздух. – Да я уволюсь.

– В грузчики не завтра. Время подумать у тебя есть, – жестко подытожил Батя, поднялся и пошел к выходу.

Данила шарил руками по карманам, отыскивая сигареты, заметил пачку на столе, торопливо закурил, несколько раз глубоко затянулся:

– Достали Батины ультиматумы. Просто, по-человечески интересно, почему он не ставит условий тебе?

– Не надо недооценивать Батю, – Андрей усмехнулся и тоже достал сигарету. – Он точно знает, что я уйду и не вернусь.

– А я – вернусь?

– Ты даже не уйдешь, – Андрей смягчил слова улыбкой. – Извини, я не грублю, просто констатирую факт.

Субботнее утро порадовало неожиданными для начала ноября солнышком и безветрием. Соревнование собирались начать в десять, но уже к девяти на территории активно тусовались болельщики и участники. Со стороны гаражей доносились звуки прогреваемых движков.

Из двадцати штатных карщиков, автографы и названия машин в списке оставили четырнадцать человек. Желание состязаться у многих исчезло напрочь, как только увидели имена признанных мастеров – Юрки Бороды, и Андрея, однажды при стечении народа поднявшего кар на два левых колеса и «нарисовавшего» по погрузочной площадке красивую ровную «восьмерку». Васька Кучерявый пробежал глазами список и без колебаний вывел внизу свою фамилию:

– Приз впечатляет, а я строюсь – деньги нужны.

Юрка Борода, надраивая ветошкой борта, радостно рассматривал надпись на лобовой доске кабины. «Мария» – имя красивое, слово звучное. Весь вечер накануне, сопя от удовольствия, вырезал из красной клейкой ленты и размещал буквы. Днем забежал на склад за воздушным фильтром и, пока копался в коробках, нечаянно разговорился с Машей. Легко и непринужденно вспоминали молодость и свою давнюю любовь. Вскоре Юрка спохватился о работе и ушел, но радость и уверенность в продолжении разговора не покидали.

Остановил пробегающего по гаражу с очень занятым видом Серегу Хохла:

– Пошто не участвуешь?

– Андрей забрал мою Хмарку, – горестно выговорил и расплылся хитрой улыбкой Серега. – Начальство надо уважать и уважить.

– Скажи, испугался?

– Не скажу, – Серега заулыбался шире и хитрее. – Ответь, чем отличается украинец от хохла?

– Да, хрен вас разберет. Ничем.

– От вы москали тупые. Украинец живет в Украине, а хохол, где ему лучше. Вот я – хохол, а еще судья-информатор, и удивляюсь твоему тыканью. Отныне только на «вы» и шепотом…

– Щас, – не умея скрыть хорошего настроения, Юрка широко улыбнулся. – Вали отсюда. Не подаю по субботам, а потому, свободен.

Юрка завел мотор и, осторожно подгазовывая непрогретым мотором, вывел погрузчик на площадку перед боксом. Хмарку Сереги Хохла осматривал, пританцовывая, Андрей, в камуфляжной спецовке и ярко-желтой бейсболке.

– Конкурирующей фирме физкульт-привет, – Андрей взмахнул над головой кулаком.

– Здорово, – коротко ответил Юрка и снова схватился за ветошку, принялся вновь обтирать борта, скрывая улыбку.

Грубить, по-обыкновению, сегодня никак не получалось. Да и многое их связывало с Андреем. Считай полгода изо дня в день восстанавливали погрузчики, машины, оборудование складов. Автодорожный институт Андрея неплохо дополнял Юркины практические познания. Случалось и ругнуться накоротке, и приуныть над неразрешимой задачкой, и порадоваться шелестящему лепетанию изначально «мертвой» техники.

Склады располагались в десять рядов. Ряд – три здания. А между офисом и первым рядом площадь сто на триста метров, – гоняй-не хочу. Программа соревнований включала два этапа. Первое, на время: проехать пять метров, подхватить поддон, со стоящим на нем ведром воды, и поставить на крышу грузового контейнера; вернуться на старт и проделать все в обратном порядке.

Второе упражнение – гонка в два круга. Круг включал проезды по рампе, спуск и подъем по пандусам, проезд по «пересеченной местности», не заасфальтированный ухабистый участок в углу двора, и двести метров ровной бетонки – скоростной участок. Рядком стояли четырнадцать поддонов, на каждом из которых по три ящика столбиком, – груз легкий и неустойчивый.

За столиком рассаживались судьи: Батя, Мария Сергеевна, завскладом запчастей, и обиженно поглядывал из-под бровей Данила – главный судья. Серега Хохол бегал по площадке, расставляя машины вдоль белой сплошной полосы.

– Тебе хочется сдать задом? И как ты себе это представляешь? – громко выспрашивал Масю. – Нет, мы конечно можем подвинуть и столик, и судей, и Батю, но тебе будет стыдно. Гони в конец своего Кента.