Раз в неделю я должен бывать в «Туристе», где состою на договоре вольным художником. Сегодня вторник – мой явочный день.
Если же нет в том особой нужды, можно и не ехать в редакцию, а лишь позвонить. Что я и сделал.
Трубку взяла моя непосредственная начальница Кириллиха.
Эк, как она сиганула:
– Сидишь! Ничего не делаешь!
– Почему? Я, Юль, сделал для командировки всё!
– Нет. Не всё. Тебе редактор дал задание разузнать положение с подготовкой туркадров во всей стране. А ты упёрся в один Ростов!
– Это задание давалось по принципу: знаешь дело в Ростове? Не надо! Давай про Омск. Есть Омск? Не надо, давай Калининград… Выходит, едешь писать про одну область, по телефону вызнавай, как обстоят дела во всех остальных местах? Не абсурд ли?
– Не абсурд. Звони и узнавай!
– Не вижу нужды. В одну статью всё не впихнёшь.
– Ты так держишься, будто уже прорезался на литературном Олимпе и сияешь на весь мир! Только мы в нашем журнале этого твоего сияния как-то не заметили. Молчишь? Тогда иди в сапожники.
– Лишь после тебя! Я вежливый. Уступаю дорогу даме. Тебя там больше ждут и проку от тебя больше там будет. А я, может, ещё покручусь в журналистике, – со смехом кинул я и повесил трубку.
Ехать в контору, хоть и в явочный день, не пришлось.
Я позвонил Галинке, сказал, что приеду к работе и буду сопровождать её с платком её матушки для тёти Люси.
– Может, одну отпустишь?
– Не-е… Я приеду к половине шестого.
Заработался! И немного опоздал.
Вижу, стоит Галинка. То ли приветствует, то ли кулаком грозит. И поделом. Ну шляпа! Не опаздывай!
От метро «Юго-Западная» пилим на автобусе.
– Вот тут живут лумумбы, – показывает Галинка в окно на кучку пятиэтажек. Это были общежития студентов университета Дружбы народов. – По словам тёти Люси, меня тут чуть не украли… С мамой я приехала погостить к этой тёте. Я была тогда ещё совсем девочка. У меня белые распущенные по плечам волосы, накрашенные бровки. Само собой, коротенькое платьишко. Вся из себя такая прям куколка… Мы вошли в магазин. Там толклась целая банда, и один был немытее другого. Уставились на меня голодными глазюками. Стали перешёптываться. Видит это тётя Люся, подскочила ко мне со словами «Ведь так и украдут!», схватила меня на руки перед самыми их носами, давая тем самым понять: воруйте нас в комплексе, обеих! Или – позволительный вариант – её, тётю Люсю, одну! Да одной тёти Люси им только и не хватало! Они мигом сориентировались, поскучнели и «похищение» рассохлось. Чёрные страсти быстренько улеглись на дно нуля.
Нашли дом.
Я был покинут на лестнице третьего этажа.
Дальше Галинка побежала одна.
Я читал «Дядюшкин сон» минут сорок.
– Ты где? – слышу её голос исподнизу.
Лечу вниз. А она, оказывается, наверху!
– Ты не слышал, как я прощалась с тётей? На словах она хотела проводить по лестнице до выхода из подъезда. Я упросила разрешить войти в лифт, спустилась до пятого, а там пешком к тебе.
– А мне показалось, ты внизу. Я и пошёл…
– Не зря ездила. Заработала пять рублей и дыни поела. Вчера были из Ташкента у них. Дядя Лёва большой пузырь. Шишкарь! Рулюет всей торговлей в Москве!
«Заработала пять рублей…»
Эти слова обожгли меня. Моей жене дали милостыньку!
Галя говорила что-то ещё, я не всё понимал, и мне было стыдно, что моей жене кинули подачку. В метро я смотрел на неё и чуть не расплакался, еле удержался от слёз…
Ничего… Когда-нибудь и мы заявим, кто есть кто…
Дома Галя похвалилась:
– Знаешь, я нашла покупателя.
– На меня?
– Нет. Не надейся. Сбыту ты не предназначаешься… Капке генерал сказал – найди.
– Что?
– Одну штучку. Я не скажу тебе про неё. Она тебе всё равно не понадобится. Капулька обежала пол-Москвы. Нету! Дефцит! А у нас валяется без дела. Пропадает…
2 ноября 1976. Вторник.
Дыши глубже!
– Дыши глубже! – велит она мне бодро. – Ты полежи. Я побегу получу посылку.
Она быстро вернулась не только с посылкой, но и с анекдотом.
В автобусе жена рассказывала мужу-милиционеру: «У лесника жена ничего не ела, не было аппетита. То не хочу, это не хочу. «Ну, сиди жди аппетита. Я пойду в лес». Пришёл солдат. Жена: «Тебя Аппетит зовут?» – «Аппетит». Подмёл солдат всё до крошки. Побаловались. Ушёл. Вечером жена мужу: «Приходил Аппетит, завтра, как ты уйдёшь в лес, он снова придёт»».
Открыли мы Гришину посылку.
Видим две пачки венгерских макарон.
– Одна открытая, – говорит Галя. – Наверно, Гриша попробовал. Не понравились. Он и отправь нам. Напечатано на пачке по-русски-венгерски-тарабарски:
Предложение на приготовление:
Тесто положить в кипящую воду со солью (вода должна быть десять раз больше чем тесто).
Безграмотно, но по-русски.