По велению вселенной… Я принимаю бой

Полусухому тоже нужно отдать должное. Он заставил меня обращать внимание на то, что раньше мне было абсолютно безразлично. Никогда бы не подумал, что соперник может подбить конечности, а ведь это отличный ход. Так можно и обездвижить, и заметно подорвать сердце. Смотря с какой силы бить… и чем.

После десятка таких болезненных столкновений я все же уловил наперед, как он будет действовать. Математический расчет. Алгоритм действий и знание некоторых законов физики.

Бам!

Донесся глуховатый звук столкновения оружия.

Я смог защитить ногу, подставив палку вперед, словно заключив уязвимое место за решетку.

– Отлично! Молодец! Не останавливайся! – Подбадривали меня позади. Я даже на минуту поплыл от восторга. Даже тучи рассеялись. Я тут же взял себя в руки. Не позволял быстрой музыке на фоне теребить остатки моих нервов.

Тут же последовал еще удар. Его я тоже смог отбить, но заметно хуже. Я мог упустить его, благо сообразил быстро. Теперь я понял, что отбившись один раз – не стоит расслабляться. Не стоит смеяться над людьми, даже если они носят смешные имена.

Я так сконцентрировался, что уже не слышал голосов.

Не без шишек я отбил большинство его выпадов.

На его смену тут же пришел Сухой. Как неудивительно, он проделывал все то же самое, но по рукам. Сказывалось ростом. Правда, это показалось мне сложнее. На ногах я просто стоял и пытался удерживаться, а вот оружие из рук выбивалось на раз-два.

Я кряхтел от боли в предплечьях, но жаловаться не смел.

Пропустив десяток-другой болезненных выпадов, я почувствовал, что достиг своего предела. Внутри меня снова что-то разжалось. «Унижение – явление добровольное» – тот разговор с Машей все еще отдавался в моей голове, но теперь я понял, что она имеет в виду. Все познается в сравнении: любая ситуация, любое положение, любая боль, испытанная на собственной шкуре.

Жаль только, чтобы это все понять, мне потребовалась хорошая затрещина по голове.

Я переломил этот предел внутри себя.

Я дрался с ним так, будто от исхода этой битвы зависит моя жизнь. Да, это больше походило на привычное хаотичное махание оружием, но… я смог застать оппонента врасплох. Теперь он защищался от меня.

Когда он замахнулся на меня и был готов коснуться, я плавно пригнулся и смог подбить его ноги.

Сухой упал.

Игорь хлопнул в ладоши: – На сегодня хватит. Все трое – молодцы.

Осознав содеянное, я трезво посмотрел на результаты своей глупости.

Сухой как-то странно смотрел на меня, и мне стало неудобно, что щеки сами залились краской. Я решил, что нужно протянуть руку, на что он принял предлагаемую помощь без всяких претензий.

– Извините, если я вас как-то…

– Да ничего, – ответил Сухой, вспомнив о фингале, – у меня такое тоже бывало.

– И у меня. – Подтвердил Полусухой.

После, они ушли восвояси. А я стоял и смотрел на эту злополучную палку, которая валялась на еще сырой земле. Не быть воином – плохо. Быть им – тоже не лучше. А что делать-то?

***

Каждый день я проводил время с Полиной. Наши занятия длились по-разному, но не менее двух часов.

Мы учили старое наречие, но большей частью я его понимал интуитивно, а не логически. Я больше любил болтать с ней на забытом языке, но интереса в нем так и не проявлялось. Понимал одно слово через три других.

Вообще, мне казалось странным, что она не состоит в блюстителях порядка. Я неоднократно слышал, что им нужен маг. Да и сама она даже не догадывалась о нашем содружестве. Она даже о Яне не знала. Точнее, она училась с ней в классе до перехода на домашнее, знала, что та староста какого-то кружка, но близка не была.

Вообще, тут мало кто близок с другими. Будто, у всех какие-то иные моральные ценности.

Ранее я спросил у Саши, когда у нас была свободная от занятий минутка: – Почему вы с Яной не ладите? – У меня никак не хотел выходить из головы тот подслушанный разговор. Да и общее недоверие с Ингой она явно разделяла.

На что мне был дан ясный ответ: – Она мне, честно говоря, никогда не нравилась. Я здесь только ради… кхм, из-за своей ошибки. – Я знал, что она хотела сказать, но учтиво промолчал. – У нее нет определенного мнения, и она пытается угодить всем и каждому, пусть и в грубоватой форме. Хотя при этом требует, чтобы ее уважали. Просто не люблю людей, которые пытаются присесть на все стулья сразу. От них, как правило, искренности ждать не приходится.

– Ох… а… Полину ты тоже не…

Видимо, она не хотела отвечать на этот вопрос, но мне удалось застать ее врасплох: – Нет, просто… Она соврала однажды. Сказала, что стерла память одному опасному человеку, но не сделала это. Мы за это получили тумаков от главнокомандующей. Это, кстати, одна из причин такого отношения ко мне. Я ее не «не люблю». Я… не доверяю магам в целом. И… знаешь что, если ты вдруг решишь наказать человека, неважно каким способом, пожалуйста, предупреди нас об этом, ладно?

Наказывать? Зачем?

Я согласился и даже дал себе в сердцах обещание ее слушать, но озвучивать не стал. Почему-то стало стыдно. Вдруг не сбудется?

– Странно, мне казалось, что такое обучение языку довольно эффективно. – Продолжила Полина. В ответ я лишь покраснел. Мне было неловко ее разочаровывать. – Кажется, нам стоит попробовать что-то другое.

– Я не самый способный ученик.

– Это моя вина. У меня врожденный талант к пониманию языков. Поэтому, я всегда знала, кем хочу стать. Со мной занимались так, потому что знали, что я пойму. К тебе нужен другой подход. Что-то более простое. Слышал такое выражение: «Счастье в простоте»?

– Я слышал от Саши только: «Простота – хуже воровства», когда… кхм…

– Когда та говорила обо мне? Эх, неудивительно. Но… такое выражение тоже имеет место быть.

Я не хотел развивать эту тему, да и она, видно, тоже: – А, может, я просто не маг?

– Даже если это и так – знание лишним никогда не будет. Может, тебе давать информацию по карточкам? Я собираю разных монстров. Собираю из разных пакетиков со сладостями. Модный коммерческий ход, который всегда срабатывает. Все пытаюсь коллекцию закончить, да не выходит, но тут есть очень полезные сноски. Если выйдешь во внешний мир, без этого знания можно пропасть. Что скажешь?

Я улыбнулся и кивнул в знак одобрения этой идеи. Хорошо, что она не теряла надежды в меня.

Задумавшись, я посмотрел в окно. Стояла хорошая погода. Да и об учебе не хотелось думать. Вот-вот наступит лето. Не понимаю до конца, что это значит, но у всех расслабленное настроение. Люди, гулявшие на улице, следовали по своим делам. Их было много, и все мельтешили как муравьи. У каждого было имя и история… подумать только…

– Да, сегодня довольно жарко. – Сказала она, обратив на меня внимание. – Я открою окно.

Свежий воздух и впрямь не проникал сюда, но я не замечал этого. Мысли были далеко от бытовых вещей.

– Ох! – Папки с манускриптами повалились на пол, когда она неловко пошатнула парту.

– Я помогу.

Я непринужденно собирал бумаги, не глядя по сторонам. И тут я допустил такую ошибку, от воспоминания о которой у меня до сих пор бешено колотится сердце. Я не учел, что Полинина блузка была… кхм… как бы это сказать? В общем, две последние пуговицы были расстегнуты. А я обнаружил это именно в тот момент, когда она встала на четвереньки.

Серебряный полумесяц, висевший на ее шее, качался из стороны в сторону, но стоило на нем расфокусироваться, словно камера, смещающая акцент от главного героя на том, что находилось позади…