Воскресшая тень

– Мы люди, в отличие от тебя и других, которые решили стать приближенными к вам.

– Но я тоже человек! – я почти прокричала это, чувствуя боль теперь и в ногах из-за того, что стою босиком на ветках.

– Нет, – она прошипела это слово. – Вы не люди. А теперь вернись обратно, и я расскажу тебе, что знаю.

Не хочу возвращаться обратно, мне нужно… Господи, я не знаю. Ни-че-го.

Я последовала за ней, вновь спустившись по ступенькам и вернувшись в этот бункер, всё ещё надеясь, что это либо сон, либо плод моего воображения.

Глава 6

Восемь лет назад Седрику, а именно Седрику Гансалесу, одному из премьер-министров (вот, почему его лицо смутно показалось мне знакомым в тот раз) удалось совершить задуманное.

Он накачал Рэйвен чем-то, что заставило девушку выступить перед сотней камер, которые транслировались в прямом эфире, и признаться в том, кто она такая и как стала такой. В том же эфире её порезали и неглубокий порез зажил на глазах всех за какой-то час, когда у обычного человека такое ранение заживало бы пару дней.

Мистер Гансалес привел еще множество доказательств, в том числе и то, что правительства стран скрывало. Лекарство от смертельных болезней, всех нас, двести девяносто девять человек… вернее, двести девяносто восемь, потому что Мор случайно убил Тео. В общем, на следующий день после того, как меня усыпили, то начался хаос. Люди не были готовы к такой правде. Все наши имена и фамилии, кто участвовал в программе – стали известны. Школу окружили через два дня не только журналисты и полиция, но и толпа людей.

Зависть, злость, гнев и другие чувства завладели людьми… Так, что кто-то даже выстрелил, совершив первое убийство. Первой случайной жертвой, как сказала Нэйга, стал Мик Гэйл, который пытался образумить толпу обезумевших людей. Я плохо была знакома с Миком, но он был одним из немногих, кто сильно не зазнавался по поводу своего бессмертия. Пуля пронзила его в самое сердце, и так умер первый бессмертный от руки простого смертного.

Смерть Тео поначалу скрывали, поэтому его не считали жертвой.

Именно после смерти Мика всё и началось. Полиция взяла всех выступающих возле школы под стражу по приказу свыше, чем воспользовался Седрик и настроил еще большее количество людей против нас.

Все поделились на два лагеря. В первый вошли бессмертные и те, кто подержал программу, а во второй – большинство. В некоторых странах на фоне этого начались восстания… Несмотря на свое влияние, финансовые возможности и разные другие критерии, первый лагерь начал проигрывать. Верхушка власти стала настолько неустойчивой, что и среди них произошла громкая череда убийств политических личностей.

Когда Нэйга перечислила имена погибших, то я лишь смогла сжать губы, ведь некоторых из них знала от родителей. С политикой мои родители были не очень тесно связаны, но всё равно она отражалась на нас и их круге общения, поэтому даже президента они знали лично, как и большинство родителей тех, кто учился в моей школе.

Президент был в курсе программы, он был тем, кто её поддерживал, как и другие лидеры стран.

Началось что-то похожее на войну, но более глобальных и жестоких масштабов. Восстания решили подавлять жестким путем – убийством, потому что только это помогло. А на бессмертных – открыли охоту, виня их во всех грехах. Так продолжалось почти год, границы стран стерлись.

Удалось убить более восьмидесяти бессмертных, которые прятались в отдаленных местах, но их всё равно находили.

Позже в ход пошел специально разработанный газ, который начали распылять на все жилые бедные до этого районы. Нэйга рассказала, что там происходило, и я мысленно содрогнулась. Люди не просто умирали, а перед смертью страшно мучились на протяжении нескольких дней, в особенности на последний. Болезнь прогрессировала слишком быстро, но не передавалась воздушно-капельным путем, чтобы не заразить кого-то лишнего. Страдали лишь те, кто там жил. Поэтому позже люди бежали из тех мест, которые раньше были для них домом. Они побросали вещи, документы, оставили животных и сбежали туда, где их уже ждали.

Другой слой населения – богачи выстроили вокруг городов заборы, которые защищали бы от нападения и служили пропускным пунктом. Те, кто не представлял опасности – их пропускали и даже предоставляли кров и еду. Всё контролировалось правительством, а спонсировалось высшим слоем населения. В течение еще одного года погибло множество людей из разных слоев населения, в том числе и президент нашей страны. Его застрелил один из протестующих. Глупая смерть, как назвали позже многие. На смену ему пришел новый человек, а именно Янис Уокер, и этот мужчина мне знаком. Лично я его не встречала, но мои родители пересекались с ним на разных мероприятиях. Мистер Уокер хороший друг отца Рована, по-моему, они даже дальние родственники. Именно с приходом Уокера многое изменилось.

Восстания были подавлены, и на это понадобилось не только множество денежных средств, но и человеческих жертв. Политика во многих странах изменилась, став более жесткой. Изменения коснулись всех сфер.

Городов стало намного меньше, и это не только в нашей стране. Каждому человеку предложили пройти регистрацию с помощью своей ДНК, и было это сделано, чтобы легче выслеживать и контролировать каждого. Кто отказывался – тот не мог рассчитывать ни на медицинскую помощь, ни на возможность работать, да и просто жить в городах. Наличные полностью исчезали, и теперь люди рассчитывались с помощью ДНК. Странно, да?

Чтобы доехать на такси, то достаточно было приложить свой отпечаток пальца. Глобальная программа автоматически считывала твои данные и списывала виртуальные средства за поездку с твоего личного счета, куда поступили деньги за разные достижения, а не только работу. Например, если ты сдашь преступника, который незаконно проник на территорию города, то можешь получить за это пятьсот виртуальных монет (я назвала их монетами, потому что так привычнее, а Нэйга сказала, что это лойна, именно такое название ввели).

Всю технику везде заменили на новую в течение следующих двух лет, в том числе и в больницах. У правительства уже давно были разработаны новейшие изобретения, но решили ими воспользоваться в момент разгара восстаний. И это помогло. Людям позволяли оказывать не только бесплатную по началу медицинскую помощь, но и давали определенным счастливчикам "надежду" то, что продлит их жизнь на лишних пять лет. Да, это не сыворотка бессмертия, которую кроме Брайана так и никто не повторил, но это шанс на более долгую и здоровую жизнь. Счастливчиков выбирали не рандомным путем, как думали многие. Среди них были "лидеры", например, кого народ слушал, кому верил и за кем шел.

Именно в этот период и был убит Седрик, и умер он по нелепой случайности, попав под автомобиль, когда спасался бегством, поняв, что сила и власть всё равно побеждают. С его смертью всё постепенно начало затихать. И спустя четыре года численность населения планеты сократилась в четыре раза, а бессмертных осталось сто сорок два человека. То есть большинство из нас – погибло.

Медицину позже сделали платной, как и всё остальное. Теперь, чтобы воспользоваться помощью, тебе нужно обратиться в больницу и прислонить палец с каплей крови к специальному планшету, который спишет также монеты со счета. Если ты не зарегистрирован, то не получишь ничего. Ни еду, ни помощь, ни кров.

Однако осталось еще множество людей, которые не только продолжают бороться и жить за пределами городов, где мы сейчас и находимся, но и лелеют надежды о другом лучшем мире без тоталитарного режима, потому что все страны приняли единую политику.

Когда Нэйга закончила свой рассказ, то я замерла, потому что мне трудно поверить в сказанное, будто всё это еще снится, и я открою глаза, оказавшись у себя в комнате в школе.

Не представляю, что прошло восемь лет и за это время мир так изменился… Да, я понимаю, что достаточно и месяца, чтобы прежнему миру пришел конец, вспоминая рассказы о прошлых войнах, но это кажется нереальным.

Время шло, погибли люди и… я даже не знаю, что с Доусоном и родителями. Оказались ли они в их числе? Что с Вэйл? И с остальными, кто выжил? Где они? Среди правительства? И сколько им лет? Все старше на восемь… когда мне по-прежнему девятнадцать? Мозг готов взорваться из-за новой информации.

– Кто вы? – повторила свой вопрос, когда поняла, что если не начну что-то спрашивать, то точно взорвусь.

– А ты, как думаешь?

– Если вы живете за пределами городов, то точно не поддерживаете… произошедшее.

– Догадливая. Верно. Мы против всей системы, в которую нас стараются загнать, зло исходит сверху, – она указала пальцем вверх, имея в виду тех, кто состоит во главе правительства.

– И вы ненавидите таких, как я, да? И меня тоже? Тогда почему ещё не убили и зачем всё это рассказываете?

Нэйга усмехнулась и сложила руки на груди, откидываясь на спинку стула.

– Я не буду отвечать за каждого человека в отряде, но я не ненавижу таких, как ты. Мне всё равно. Для меня вы лишь еще один опыт правительства, созданные специально для дальнейшего и долгого контроля над обычными людьми, не более. И тебя, соответственно, я тоже не ненавижу. И именно поэтому, Леонора Эсмонд, тебе повезло, что именно я нашла тебя в этом месте. – Нэйга вернулась в изначальную позу и положила руки на стол, начав стучать пальцами по металлу, будто по моим нервам. – По всей видимости, только Седрик знал, где ты и с момента его смерти – это место стало заброшенным, хоть и капсула поддерживала в тебе все нужные сохраненные жизненные показатели. Судя по тому, что мы видели, то твое тело было заморожено, а пульса практически не было, лишь три удара в минуту, таким образом ты и сохранилась за всё это время. Полагаю, у Седрика были куда большие планы на тебя, но он не успел привести их в реальность. Насчет того, кто ты… было несложно догадаться, тем более, когда ты представилась своим именем, но не фамилией. Кайден Грин. Леонора Эсмонд. Получается Леонора Грин, интересно.

– Откуда вы знаете Кайдена?

– Я, как и весь остальной мир, знает имя и фамилию каждого бессмертного. Как по-твоему они гонялись за вами, не зная, кто вы?

– Так вы знаете и тех, кого из бессмертных уже нет…? – она выдала кивок. – Мой брат… Доусон, он жив?

Задавая этот вопрос, я почувствовала, как внутри всё сжалось от ожидания.

Другой своей частью не верю, что задала такой вопрос, ведь для меня мы виделись с ним словно несколько дней назад, а не лет… Тогда у костра и когда Кейли чуть не спрыгнула со скалы.

– Жив, – я прикрыла глаза, испытывая такое облегчение, которое никогда в жизни не чувствовала. – Да, мы знаем информацию касаемо живого или мертвого бессмертного насчет всех. Но только ты, Леонора Эсмонд, оставалась для всех загадкой, когда в первые дни восстания насчет тебя был пробел. Позже тебя признали умершей, решив, что до тебя просто добрались немногим раньше, когда началось восстание.

Я медленно моргнула, понимая, что для близких и друзей… умерла.

– Но очевидно, совсем скоро они все удивятся, когда сто сорок два бессмертных превратятся в сто сорок три.

– Вы поможете мне?

Нэйга засмеялась из-за моего вопроса.

– Если я кому и помогу, то только себе и своим людям, милая. На тебя, как я и сказала, мне глубоко плевать. Я лишь собираюсь извлечь выгоду, что ты мне принесешь.

Меня не задели её слова, потому что я для неё и правда лишь средство для достижения цели.

– Ты вернешься к компании таких, как ты, – знала бы она, что я никогда не желала относиться к бессмертным и ненавидела это всей душой, – но тебе нужно будет кое-что сделать. Нам нужны возможности и средства, которых у нас нет. Ты же из богатых, поэтому заплатишь, как только тебя восстановят и ведут твою ДНК. Мы же проведем тебя в столицу, которая находится в пяти днях езды и ходьбы отсюда.

– То есть вам нужны только деньги?