Воскресшая тень

Тьма начинает пульсировать, словно огромное сердце, бьющееся в такт моим шагам. Каждый удар отдается в висках, сжимая сознание, как тисками. Я чувствую, как она проникает глубже, в самые потаенные уголки души, в меня. Я хочу закричать, даже открываю рот, но из меня не вырывается ни звука.

Неожиданно воспоминания всплывают, как призраки, обрывки лиц, голосов, мест, которые я не могу назвать. Они кружат вокруг, шепчут, смеются, плачут, но я не могу их коснуться. Протягиваю руку, но всё ускользает, превращаясь в очередной сгусток тьмы.

Я закрываю глаза, но это не помогает.

Как я здесь оказалась? Держусь за эту мысль и пытаюсь дальше её развить, чтобы найти выход. Вновь воспоминания и обрывки.

Кровь, Мор, пробуждение… Седрик и вновь темнота.

Как только я вспоминаю, то тьма рассеивается, даже лопается, словно вспышка, и яркий свет озаряет всё вокруг. Именно поэтому я открываю глаза, окончательно очнувшись.

Не могу сориентироваться, потому что свет перед глазами моргает, то отдаляется, то приближается, будто кто-то светит фонариком. Хочу сделать вдох, но во рту что-то мешается… Трубка.

Я начинаю задыхаться и шевелю руками, чтобы вытащить изо рта инородный предмет. Делаю рефлекторно шаг, чувствую, как наступаю вниз, будто выхожу откуда-то, всё ещё не ориентируюсь. Шум в ушах.

Падаю на пол и вытаскиваю из себя трубку, ощущая, как она выходит из горла, когда срабатывает рвотный рефлекс, но выходит лишь слюна. Тяжело дышу, и слух постепенно восстанавливается, как и нормализуется зрение.

Я слышу первые крики людей, и это приводит в чувство лучше, чем что-либо другое. Когда оглядываюсь, то вижу, что на меня… наставили самое настоящее дуло винтовки или чего-то похожего на винтовку.

– …! – я не могу разобрать речь мужчины азиатской внешности, так как она мне совершенно незнакома.

Он водит вверх и вниз оружием, продолжая на меня кричать.

– … не понимаю, – шепчу я и оглядываюсь, отползая назад, – я не понимаю…

На нем странная одежда, которая бросается в глаза. Черная кофта и джинсы с военными ботинками, а на шее мотается шарф, которым он до этого будто прикрывал лицо. На руках – перчатки, но пальцы они не скрывают. Ещё я заметила рацию, висящую на пояснице.

Как только я изучила взглядом его одежду, то перевала взгляд на остальных людей, среди которых увидела и женщину с повязками на лице, одетых в похожую одежду. Все с оружием. И спустя несколько секунд поняла, что что-то не так. Мне прохладно, словно я… голая. Опустив взгляд, увидела, что это действительно так.

Дернулась и поспешила прикрыться руками, не понимая, что происходит, но помня последние события.

– Я не понимаю!!! – закричала я, когда мужчина продолжил наставлять оружие. Он совсем не в себе?! Я же безоружна!

– …! – язык в корне отличается от моего родного.

– Не понимаю! – продолжила я, когда услышала звук напоминающий снятие с курка, поэтому замолчала и сглотнула, когда вдруг из угла появилась женщина и преградила ему дорогу, хватаясь рукой прямо за дуло пистолета.

Она начала с ним спорить, судя по интонации, а я шумно дышать и смотреть на всех, как загнанный зверь.

Что происходит?

Мужчина что-то громко отчеканил и ушел в сторону, плюясь на пол рядом со мной, а женщина повернулась и присела на корточки прямо передо мной.

– Кто ты такая? – спросила она практически без акцента на моем родном языке, когда я удивилась.

– А вы?

– Ты не в том положении, чтобы задавать вопросы. Если хочешь жить, то советую ответить, иначе Ли сделает задуманное – убьет тебя.

Я сглотнула и покосилась на того самого Ли, который смотрит на меня так, будто и ждет момента, чтобы выстрелить в голову.

– Меня зовут Леонора.

– Леонора…

– Грин. Леонора Грин, – представилась я, назвав фамилию Кайдена, так как он первый пришел мне в голову. Не знаю, где я и кто эти люди, поэтому не уверена, насколько безопасно называться своим настоящим именем.

– Леонора Грин, – повторила она, будто что-то обдумывая, – расскажешь, почему тебя заперли в бункере правительства, где никого более не оказалось, в этой капсуле?

Вот сейчас я оглянулась и увидела, что действительно находилась в капсуле с прозрачным стеклом, от которой еще исходит нечто напоминающее пар, но это точно не он.

Вообще здесь нигде нет окон, всё металлическое и темное. Лишь множество неработающих компьютеров и выключенной техники, только горит белый свет, освещающий поржавевшие стены.

Она сказала "бункер правительства"? То есть этот Седрик связан с правительством?

– Я… я не знаю, – решила соврать, ведь не понимаю, что вообще происходит.

Тому Сердрику удалось совершить задуманное? Но тогда… кто эти люди и как они меня нашли? Если бы их наняли родители, то они точно знали, что я это действительно я, а не Леонора Грин.

– Не знаешь? Что ж… Тогда Ли пусть делает, что захочет.

– Что? Нет! Я правда не знаю, где нахожусь и что вообще происходит… Последнее, что помню – людей в медицинских халатах, которые держали меня не в этом месте, а в другом.

Неизвестная смерила меня еще раз внимательным и задумчивым взглядом, а после обратилась к кому-то и что-то сказала на незнакомом языке. Почти сразу мне принесли медицинский халат, про который я упоминала, и отдали, чтобы оделась в него.

Руки стали дрожать, как и ноги, пока я застегивала его на себе. Тело вообще плохо слушается, даже стоять удается с трудом.

Постепенно другие стали отходить и заниматься своими делами, проверяя ящики и скрываясь за другими дверьми, словно что-то ища в этом месте.

– Меня зовут Нэйга, – сказала свое имя та самая женщина, – и я не знаю, кто ты такая, но точно понимаю, что ты не так проста Леонора… Грин, – она выделила фамилию, будто издеваясь и не веря, – и мне нужна твоя правда. Пока я её не получу, то ничего хорошего не выйдет. Поэтому пошли.

– Куда?

– Буду допрашивать тебя.

Я внутренне напряглась, но мне не осталось ничего, кроме как последовать за ней в последнюю комнату с железными стульями и столом внутри.

Обуви мне не дали, поэтому пальцы уже успели замерзнуть, пока мы дошли.

– Садись.

Сев, прямо посмотрела на неё и на дверь позади, которая сейчас закрыта и заглушила все то, что происходит за пределами этой комнаты.

– Говори, Леонора. Правду и только правду. Кто ты? Человек?

– Что? – я нахмурилась, думая, что она шутит, но по серьезному лицу поняла, что нет. – Конечно. Конечно, я человек. Кем мне еще быть?

– Тогда почему тебя держали здесь? И где все?