СССР. Погибшая Атлантида

В основе марксизма – коммунистической идеологии, лежит «классовая теория», которая, по Марксу, и есть «двигатель истории» и прочего прогресса. Мол, в основе всего – «классовая борьба». А что такое класс? И почему, собственно, классы должны воевать? А, главное, зачем? А чтобы одна политическая формация сменилась другой, более прогрессивной, блин. Первобытнообщинный строй – рабовладельческим, тот – феодализмом и так далее.

Анекдот в тему:

Первобытные люди тащат в пещеру мамонта, а над входом в неё висит плакат: «Да здравствует рабовладельческий строй – светлое будущее всего человечества!»

В СССР марксизм был объявлен «единственно-верным» философским течением, а все остальные течения и школы от ницшеанства до конфуцианства – это ложь и мракобесие. А почему, собственно, именно так? Почему, например, развитие человечества и его историю надо рассматривать только как классовую борьбу? Почему, например, для объяснения развития человечества в целом, например, не применить теорию Шпенглера, который утверждал, что история человечества – это история культур? Или теорию пассионарности Льва Гумилёва, который утверждал, что история человечества – это история этносов и который, кстати, считал Шпенглера одним из своих учителей. Ведь не классовой борьбой единой. И, кстати, почему рабовладение «прогрессивнее» первобытнообщинного строя? Почему принудительный труд, труд рабов, «прогрессивнее» труда свободных общинников, которые совместно добывают хлеб насущный, а не присваивают себе результаты труда чужого? Ну и так далее. Почему коммунисты, кстати, на словах так не любят наёмный труд, а сами активно его использовали? Ведь в СССР тоже, по большому счёту активно использовался наёмный труд – тех же рабочих на фабриках и заводах, или колхозников. Средства производства не были в общенародной собственности. Ими распоряжалась узкая прослойка людей, называемая партхозноменклатурой. Но к этой теме мы вернёмся далее и подробно её рассмотрим в главе про экономику.

Однако Ленину с Троцким пекло в одном месте и им захотелось доказать всем, что «есть такая партия» и можно устроить «мировую революцию». Весь мир «до основанья мы разрушим», а затем… А зачем разрушать? Во-первых: на развалинах строить сложнее. Большая часть времени уйдёт на расчистку завалов. Собственно, у большевиков эта «расчистка» вылилась в натуральную «зачистку», а точнее – этническую чистку в основном – русского народа. Потому что основная тяжесть Смуты легла как раз на русских. Почему так вышло? Им нужна была «мировая революция» в которой России и русскому народу отводилась роль катализатора и топлива. К тому же Маркса наши товарищи большевики читали явно по диагонали и что-то там недопоняли. А Маркс предсказал процесс глобализации – да-да! Тот самый, который мы наблюдаем сейчас. И Карла совершенно ясно и чётко сказал – до того, как завершится этот самый процесс – устраивать революции и думать не моги. А наши, как всегда, по милой русской привычке, не дослушав, помчались делать. Вот что у нас, у русских, действительно является недостатком – это чрезмерная доверчивость и нетерпеливость – недослушав нестись куда-то очертя голову, делать кое-как, а потом исправлять многочисленные огрехи. Это, блин, по-нашему, увы! А поспешишь, как известно, людей насмешишь. Хотя самому будет не до смеха – это стопудово. И вот Ленин, Троцкий и кодла, очертя голову, назанимав денег у кого можно и у кого нельзя (главным образом – у кого нельзя), примчались в Россию делать революцию. Сделали. Отправили в глубокую ж… целую страну, предали её национальные интересы, покрошили кучу народа… и поняли, что обосрались. Ленин в своём политическом завещании так и сказал. Собственно – введение НЭПа взамен «военного коммунизма» и было признанием своего фиаско. Останься НЭП, как государственная экономическая доктрина подольше – страна пошла бы по «китайскому пути», а потом власть большевиков свернулась бы сама собой и Россия стала бы обычной либерально-демократической страной, или вернулась бы монархия, но в конституционном варианте. А впрочем – история не знает сослагательного наклонения. Но – «после боя поле боя принадлежит мародёрам» и после смерти Ленина, а точнее – уже в 21—22 гг. началась борьба фракций в самой ВКП (б) и Сталин перемародёрил всех. А его идеей фикс было – доказать возможность построения социализма в одной отдельно взятой стране. Парадигма, тоже весьма далёкая от классического марксизма. Таким образом – наше коммунистическое учение в 1917 году очень далеко отпрыгнуло от классического марксизма. И отпрыгивало потом всё дальше и дальше, но наши «мыслители» из Института Научного коммунизма совершенно не желали этого признавать и упорно долдонили, что у нас-то, как раз, теории Маркса развиваются в самом, что ни на есть классическом варианте. Дугин же, основоположник евразийства, как идеологии и философского течения, утверждает, что у нас марксистская мысль и коммунистическая теория все советские годы не развивалась – и он прав (20). Вместо этого народу втюхивали идеологическую жвачку из лозунгов, которую большинство не воспринимало. Народ уже забыл, как он издевался над коммунистами и советской властью и как ненавидел и то, и другое. Недостаток любой диктатуры в том, что она заточена под конкретного диктатора. Умирает диктатор, или его свергают – и воцаряется растерянность. Сталинский режим, при номинальной «диктатуре пролетариата» был заточен, в значительной степени, под Сталина. И после его смерти всё развалилось в исторически ничтожный срок – за 30 с небольшим лет. Так что советский режим был обречён, что бы там не говорили. Да мне и не режим жалко – он слова доброго не стоит, мне жалко страну. Вобщем, пока мы, в очередной раз, очертя голову, ломали собственное государство, подтянулись остальные с лозунгами либерализма, глобализма, ещё каких-то «измов»… Ибо на Западе, на который мы, по дурной привычке, заведённой ещё Петром, молимся, не все, конечно, – марксизм развивался. И развивался именно классический марксизм, а не то, что у нас за него выдавали. И вот про это мы сейчас подробно поговорим.

«Это был не „Нескафе“!»

Точно так же, как наша советская идеология отличалась от классического марксизма, от него отличается, например, и северокорейское учение «Чучхе», лежащее в основе идеологии Северной Кореи. Хотя и то, и другое – считается коммунистической идеологией. В советские времена это стыдливо объясняли «творческой переработкой» наследия основоположников. Хотя на самом деле – просто никто толком не знает, что же такое коммунизм, с чем его едят и как он должен выглядеть. В России это стыдливо замалчивали. Никто не спешил приводить русскую доктрину в соответствие с марксистской ортодоксией. В Северной Корее, насколько мне известно – тоже не спешат.

Кстати – в вопросе построения социализма в отдельно взятой стране Сталин весьма разошёлся не только с Марксом, но и с Троцким, который победу революции в отдельно взятой стране допускал, а вот построение социализма – нет. Именно Троцкий сформулировал определение сталинизма – перерождение революции в бюрократию. Это и стало теоретической основой троцкизма. Троцкого, как известно – за такие слова стукнули по башке ледорубом. Это, кстати, должно бы послужить уроком нашим беглым олигархам. Хе-хе. Шарик у нас не такой уж и большой… И при желании…

«Сталин же со своей стороны снова отказался вносить поправки в марксизм или разрабатывать новую теорию, загнав несоответствия на ещё более глубокий уровень. В результате в СССР на уровне идеологии мы стали свидетелями существования трёх слоёв: а) номинальная марксистская ортодоксия (от имени которой и выступала правящая Коммунистическая партия),

б) существенно отличающийся от неё ленинизм (осуществление революции в одной стране) и

в) ещё более отличающийся и от марксизма, и от ленинизма сталинизм (построение социализма в одной стране). Вместо того чтобы осмыслить эти несоответствия и доктринальные зазоры открыто и прозрачно, Коммунистическая партия загнала их в область подразумевания, окружила фигурами умолчания, погребла под сетью концептуальных натяжек». (отсюда:http://www.odnako.org/magazine/material/show_16553/)

Вобщем – с одной стороны – Сталин вернулся к великодержавности – сумел построить великое государство – «принял Россию с сохой, а оставил – с ядерной бомбой». Хотя в том, что Россия оказалась «с сохой» как раз, не в последнюю очередь – сами большевики и виноваты. До Первой Мировой Россия входила в пятёрку самых развитых промышленных стран. Это была индустриально-аграрная страна, с хорошей динамикой развития и большим потенциалом. Кстати, накануне Первой Мировой, в 1912 году, Россию посетила смешанная делегация промышленников, учёных и политиков из Европы и США. Выводы и оценки, данные этой группой России были весьма лестными: если страна сохранит динамику своего тогдашнего развития, то к середине века она станет мировым лидером, а население достигнет полумиллиарда человек. Вот так вот. Это к слову. Что произошло в жизни на самом деле – мы знаем. Кто не знает, тому к сведению: в результате Смуты уменьшение населения почти на треть, потери территорий, по площади суммарно равных территории нынешней РФ, падение уровня жизни, практически полное обрушение экономики, гиперинфляция и тому подобные «радости». Вот что такое революции и прочие потрясения.

Идеологические споры Сталин прекратил очень быстро. Как – думаю, все знают. Так что приводить новую теорию в соответствие с канонами и первоисточниками желающих не было. Попытки Хрущёва тоже результатов не дали. Вся борьба с «культом личности» была не в последнюю очередь за установление «культа личности» самого Хрущёва. Ну, а с перестройкой идеологию и вовсе похерили. Да, честно говоря, не идея и была. А что на Западе? А там марксизм тоже претерпел видоизменения, постепенно вырождаясь в некое соглашательско-оппортунистическое течение. Западные компартии, те, что восприняли парламентские методы в политике, отказавшись от радикализма и мировой революции – это уже не коммунисты в исконном смысле, а, скорее – социал-демократы. В основном они выдвигают не политические, а экономические требования. Мировая революция им ни к чему. Им и так неплохо. Советская и китайская модель для них давно потеряла всякую привлекательность. Что, вобщем-то, справедливо. Тут я вернусь к началу главы, к тому, с чего начала эту тему и, пожалуй, попытаюсь объяснить, – что такое «мировая революция» и с чем её едят. Там я упомянула главный лозунг коммунистов «Пролетарии всех стран, – соединяйтесь!». На советском гербе он был продублирован на всех 15 языках народов тогдашнего СССР. А с какой целью «пролетарии» должны «объединяться» зачем и почему? А с целью устроения «мировой революции». А что такое «мировая революция»?

При ближайшем рассмотрении идея «мировой революции» оказалась всё той же идеей глобализма «мирового господства» и мульикультурализма, но под другим соусом поданной! Ничего нового. Смотрите: Маркс предсказывал глобализацию. Причём – именно либеральную глобализацию: когда крупные транснациональные корпорации своими связями сплачивают все страны в единую мир-систему. Мы уже наблюдаем такой процесс. Тот же ЕС, установление «однополярного мира» при гегемонии США – это всё звенья одной цепи. Почти все страны уже практически отказались от суверенитета и проведения самостоятельной внешней политики. С теми, кто пытается сопротивляться этому процессу не церемонятся. И «цветные революции» – тоже звенья этой цепи. И вот только после того, как весь мир будет объединён в единую систему, где не будет суверенных стран, только тогда пролетариат должен устроить мировую революцию. Это по Марксу. Тут я немного опять отвлекусь на очередной неприятный для коммунистов вопрос: а почему пролетариат «гегемон»? Почему человек с тремя классами образования и уровнем интеллекта «ниже плинтуса» лучше и выше, чем человек с высшим образованием? Ведь кто такие пролетарии? Это, по сути, маргиналы! Обитатели городского дна, бомжи и неудачники, пролетевшие по жизни! И чем они лучше нормальных успешных людей? Почему богатые обязательно «плохие», а бедные – «хорошие»? Ой, вот только не надо мне тут страшилки из 90х, про то, как всех «обокрали-ограбили и на ваучер натянули»! К ним, страшилкам, я отдельно вернусь. И почему обязательно богатые нажили свои богатства неправедным путём? Лично я знаю людей, поднявшихся «с нуля» исключительно благодаря своему уму и таланту, помноженному на трудолюбие и упорство, а никак не благодаря криминалу. И да, почему управлять государством должны обязательно «кухарки» с теми же тремя классами и интеллектом даже не таракана, а амёбы, а не профессиональные политики?

В современном мире проповедником таких идей является Иммануил Валлерстайн. Поэтому-то леваки – при всей ненависти к буржуазии и глобализации считают её нужной и полезной для достижения своих целей. Отсюда и альянс левацких партий с либералами. При этом объединяются они каждый со своей целью и «дружат против» суверенного государства. Отсюда и появление дядюшки Зю на митингах оппозиции – всё звенья той же цепи. При этом у нас в стране за КПРФ традиционно голосует большой процент людей, как раз, ратующих за национальный суверенитет России, не согласных с либеральной политикой нынешних властей. И для них такой демарш коммунистического лидера непонятен. А что до меня, то мне, например, совершенно непонятно явление народу «клубничного чуда» по фамилии Грудинин в качестве кандидата от КПРФ. Грудинин – миллиардер, этакий латифундист-помещик. А значит – КПРФ опять теряет многих сторонников и избирателей. Не исключено, что в самой партии произойдёт раскол. Патриотически настроенные избиратели, скорее всего, уйдут к тем же «Патриотам России» Рогозина, который, в свою очередь, заявил о готовности сотрудничать с «Единой Россией». Сторонники же неомарксизма, скорее всего, примкнут к Удальцову. А это, в большинстве своём, молодёжь. Та самая, на которую сейчас пытаются ставить Зюганов и Навальный, заманивающий школоту на митинги обещанием отсудить для задержанных крупный куш в евро. Или в долларах. Обычное разводилово, как мы уже убедились, но многие верят. Как верили «МММ» и прочим проходимцам, сулившим златые горы и сразу. А Запад, кстати, поддержал Зюганова в его борьбе против Путина. Почему? Да потому что Путин для них – воплощение национального суверенитета.

«Причём это национальный суверенитет ядерной державы, обладающей огромными запасами природных ресурсов и многовековой традицией отстаивания собственной независимости перед лицом западной цивилизации. С точки зрения либералов, это явная преграда на пути капиталистической глобализации и распространения влияния либерально-рыночной системы в планетарном масштабе. С точки зрения открытых сторонников американской гегемонии, Россия – это единственный, если не считать Китая и давний конкурент США, оказавшийся способным в какой-то момент снова вернуться в историю, оправиться от поражения и возглавить коалицию многополярного мира (ШОС, БРИКС и т. д.), направленную на блокирование экспансии американских интересов в планетарных масштабах. И, наконец, с точки зрения ортодоксальных неомарксистов, национальная государственность России как наследницы сталинского СССР должна быть как можно скорее демонтирована, так как сохранение или укрепление суверенитета лишь отодвигает горизонты мировой пролетарской революции и мешает космополитическому интернационализму, не даёт „пролетариям всех стран соединиться“ (например, пытается регулировать потоки этнических мигрантов)». " Если бы КПРФ как партия и тем более национал-большевики, открыто декларирующие верность одновременно российским и советским традициям, строго следовали за своими идеологическими установками, их место в нынешней политической ситуации было в лагере Путина и тех сил, которые руководствуются в первую очередь защитой суверенитета России. И к любым «цветным» технологиям они были бы полностью иммунны. Запад относился бы к ним, естественно, с откровенной враждебностью, а в широких народных массах в силу такой позиции их популярность только бы росла. Но этого не происходит, и, напротив, левые течения (исключая теперь уже национал-большевиков, которые после «Крымнаша» и начала войны на Донбассе активно поддержали Русский Мир и «Русскую весну» на Украине и многие из них уехали воевать на Донбасс) оказываются встроенными в противоположный сценарий и превращаются в инструменты десуверенизации и разрушения России изнутри, солидаризуясь с «пятой колонной». Технически это обеспечивается внедрением в ряды коммунистов глобалистской и неомарксистской молодежи. Та связана не столько с инерцией советского опыта и неосознанными слоями оригинального русского большевизма, неоднократно трансформировавшегося в национальном ключе, сколько с левым либерализмом, пафосом бунта и восстания и интеграцией в интернациональное левое движение, уже давно сблизившееся с либерализмом и в целом принимающее троцкистский анализ логики мировых событий. В настоящее время такую функцию выполняют один из лидеров левого движения Сергей Удальцов (доверенное лицо Г. Зюганова как кандидата в президенты РФ) и левый активист Илья Пономарёв (структурно связанный с олигархом Р. Абрамовичем). (отсюда:http://www.odnako.org/magazine/material/show_16553/)

Вобщем – все всё поняли?

Единственно, в чём Дугин может ошибаться -в том, что коммунисты займутся выработкой новой стратегии именно в рамках сотрудничества с правящей партией. Не при Зюганове – точно. Зюганов, как лидер, отыграл своё. Он – как был, так, в сущности, – и остался провинциальным секретарём обкома, которого раздражало поначалу то, что его новая власть лишила «удельного княжества». Ожидать от него внятной идеологии тоже глупо. Он не мыслитель, он всего лишь партийный функционер. Пытается лавировать, колеблется вместе с «генеральной линией», которая, кстати, весьма расплывчата. Короче – закат – он и в Африке закат.

Что же мы хотели? Или предложения и пожелания трудящихся

Итак, а что же мы сами-то хотели построить?

Ну, для начала. – небольшой экскурс в историю. Точнее – как менялись представления о коммунизме у народа с течением времени. В начале ХХ века трудящиеся выходили на демонстрации с требованием 8-часового рабочего дня, участия рабочих в управлении предприятиями, повышения зарплаты, невозможности увольнения работника без его согласия, по инициативе администрации и тому подобными экономическими требованиями. Все эти требования после революции 1917 года были закреплены законодательно: в СССР были и гарантированная работа, и 8-часовой рабочий день при 5-дневной рабочей неделе, и оплачиваемый отпуск, и оплачиваемый больничный, и жильём большинство граждан были более-менее обеспечены, и женщины имели оплачиваемые декретные отпуска с сохранением за ними рабочего места и так далее. То есть – СССР был государством с высокой социальной защищённостью граждан. А ведь именно так представляли себе коммунизм на бытовом уровне простые люди в начале ХХ века. Далее Ленин в своих выступлениях не раз заявлял, что «коммунизм – это диктатура пролетариата», а так же «Советская власть плюс электрификация всей страны!». То есть – коммунизм в некотором смысле всё-таки построили. Но никто этого не понял и не заметил. Точнее – люди перестали воспринимать все эти достижения в качестве коммунизма. А всё потому, что, повторяю – марксизм у нас не развивался, да и идеологией во времена Хрущёва в стране занимались из рук вон плохо.

На ХХII Никита Сергеевич Хрущёв сгоряча пообещал всем советским гражданам, что в 1980 году наступит коммунизм. Программа строительства коммунизма к 1980 году была принята на XXII съезде партии в 1961 году. Одновременно народу было предложено включиться в процесс выработки III программы КПСС. Именно эта, Третья, программа КПСС, отразившая очередной «коренной перелом» и «новое направление» пресловутой Генеральной линии партии и была программой построения коммунизма. Но при этом в ней ничего не говорилось о том, что в стране уже было построено. Наши достижения никак не были зафиксированы и отрефлексированы, если хотите.

К 15 сентября 1961 года в 6 журналов и 20 газет поступило в общей сложности 29.070 корреспонденций, из которых 5039 было опубликовано. В общей сложности на партийных конференциях и собраниях трудящихся, посвящённых обсуждению этого документа, присутствовало 44 млн. человек, они внесли около 150 тыс. пожеланий и предложений (13).

1980 год наступил, но коммунизма не случилось. Вместо него, как шутили тогда, устроили Московскую Олимпиаду. Коммунизм стали обещать в XXI веке. До следующего века СССР не дотянул, благополучно развалившись в 1991 году.

Коммунистическую идеологию я рассмотрела в предыдущей главке. Но это всё догматика, которая обывателю зачастую непонятна и не интересна. Гораздо интереснее узнать, как же именно представляли себе это самое «светлое завтра» простые люди. Как же всё это, по их мнению, должно было выглядеть на практике?

А вот как. С конца 1950-х до 1964 года советские граждане написали сотни тысяч предложений по тому, как надо строить коммунизм. Хрущёв впервые с 1920-х годов разрешил народу открытое обсуждение государственных и общественных дел. Но подавляющее число предложений трудящихся шокировало власти – это была смесь крайне-левых (как назвали бы их в 1920-е – троцкистских) и фашистских взглядов на преобразование страны.

Частичное воплощение коммунистических идей подразумевало как постепенное внедрение коммунистического принципа распределения, так и его географическую локализованность: коммунизм в Советском Союзе предполагалось создавать первоначально не повсеместно, а в отдельных местах. В письмах имеется много предложений приступить к строительству образцово-показательных предприятий и организовать широкое распространение их опыта, а также

«начать в виде эксперимента создание баз, районов и коллективов, где будут иметь место коммунистические отношения людей в производстве и в быту; образовать на территории СССР опытные районы коммунизма с участием всех рас и всех классов нашей планеты, обеспечив эти районы всем необходимым» (13).

Иными словами – предлагалось создать в стране сеть коммун по образцу тех, что предлагали первые социалисты и коммунисты-утописты вроде Томаса Мора, Оуэна и Бэкона. Этакие «Города Солнца» как у Кампанеллы.

К примеру, коммунист и фронтовик И. Романов брался

«возглавить, построить и сформировать производственный коллектив тысяч на пять рабочих с коммунистическим укладом общественной жизни на базе одной из новостроек».

Более чёткое выражение идеи наглядного, но территориально ограниченного коммунистического образа жизни можно обнаружить в двух письмах. Тов. Заброда предлагал:

«В течение ближайших пяти лет, т.е. с 1962 по 1966 год, построить в различных местах на территории союзных республик СССР в каждой ССР по одному, по типовым проектам, характеризующим национальные особенности архитектуры республики, пятнадцать образцово показательных городов-коммун. Люди, работающие в этих городах, отбираются проверочной комиссией ЦК КПСС. С 1968 года все остальные граждане СССР, а также туристы из-за границы могут знакомиться с условиями и порядками в этих городах-коммунах».

Коммунист Е. И. Тимошенко обратился в редакцию «Комсомольской правды» со следующим соображением:

«Где-нибудь в Сибири, на берегу Лены или Енисея, построить коммунистический город-лабораторию по всем правилам коммунизма, во всём отличающийся от современных городов. В этом городе должны жить только люди, которые по своим моральным и душевным качествам вполне соответствуют требованиям этих правил и принципов. Нельзя допускать в этот город пьяниц и хулиганов, с тем чтобы там их воспитывать. В основном, жителями этого города должна быть молодёжь, чтобы как можно резче отделиться от всего старого, к сожалению ещё имеющегося в жизни нашего социалистического общества. А такие коммунистические люди, новые люди, у нас уже есть. Вот и собрать их в один город, а потом все будут туда ездить, смотреть на их жизнь и загораться желанием жить так» (13).

А если вдуматься, то товарищи коммунисты САМИ предлагали загнать их в гетто, или резервации и не мешать им строить «светлое будущее» для себя. А остальная страна – пускай как хочет. Лично у меня возникают от прочтения этих пассажей именно такие мысли. В глубине души товарищи коммунисты уже поняли, что «в этой стране и с этим народом» каши не сваришь. А значит…

В значительной степени построение коммунизма воспринималось как союз производственных и бытовых коммун. В редакцию журнала «Коммунист» поступали письма о том, что коммуны являются основным звеном коммунистического общества, организации, посредством которой будет практически осуществлён коммунистический принцип ?«от каждого по способностям, каждому по потребностям». Е. А. Лиокумович в своей работе, отправленной в журнал «Коммунист», отмечает, что

«коммунизм представляется как жизнь в условиях всеобщего благоденствия, изобилия в братском единстве и без государственной власти. Это утопия возврата к общине, что и было верным пониманием слова – коммуна».

Советские коммунисты-энтузиасты часто предлагали возвратиться к утопическим идеям 1920-х, которые стали запрещены при сталинизме. К примеру, как образец такого общества приводилось посещение писателем Ф. Панфёровым в 1920-е коммуны «Пролетарская воля» недалеко от Пятигорска. Он вспоминает, как захотел расспросить одну из коммунарок:

«-Как её фамилия? – спрашиваю председателя. – Фамилия? А у нас же частные фамилии ликвидированы. Единая у всех фамилия. Это доярка Анна Пролетволя. Тут вон, на углу, Тихон Пролетволя. Я Николай Пролетволя. Так-то!»

Тут сразу вспоминается Замятин с его «Мы», где имена и фамилии были заменены на цифро-буквенные индексы вроде И134 и О258. Писательская фантазия, конечно это понятно, но и она не на пустом месте возникла.

Создание изолированных от повседневной советской действительности поселений, обеспеченных всем необходимым, своеобразных анклавов справедливой жизни и всеобщего равенства, должно было предотвратить возможность морального падения кандидатов на роль «нового человека». Одним из главных положений в идее коммуны была справедливость, основанная на полном равенстве. Призывы к возрождению коммун, в которых отсутствует имущественное расслоение, и обращения к коммунистам отказаться в пользу общества от своего имущества, что тоже можно расценивать как некий вариант коммуны в масштабах целой страны, реализуют стремление населения к равенству и социальной справедливости. Социальный протест под воздействием проекта Программы партии выражался в апелляции к коммунистическому будущему как идеалу справедливости, вызывало игнорирование частью населения одного из принципов «Кодекса строителя коммунизма»: «кто не работает, тот не ест». При этом под трудом подразумевался физический труд, и поэтому работники умственного труда, особенно бюрократы и руководители, воспринимались как лодыри и нахлебники. Недовольные этим многие авторы писем предлагали ввести порядок, при котором каждый руководящий работник должен был отработать один месяц в году в качестве рабочего или колхозника. Часто раздавались предложения вообще ввести обязательный труд для всех трудоспособных граждан, в том числе для всех трудоспособных женщин, крайне нетерпимым считался тот факт, что многие женщины, являясь жёнами состоятельных людей и имея дипломы об образовании, не работают. Например, С. Рудик, не обнаружив в проекте Программы партии прямого указания на отмену паспортной системы, спрашивал:

«Неужели в коммунизм наши дети придут с паспортами и милицейскими прописками? Паспортная система, ограничивающая для советского гражданина право свободного выбора местожительства, никак не вяжется с тем новым отношением к труду, которое будет у человека в период коммунизма».

Призывы к созданию коммун и обобществлению имущества зиждились не только на восприятии коммунистов как «новых людей», для которых имущество уже неважно, но и на негативном отношении к разрыву в положении между различными группами населения при постоянном постулировании идей бесклассового общества без привилегированных слоёв в советском обществе, где преимущества даются только за личные заслуги.

Понятное дело, что все эти призывы и пожелания не встретили отклика у властей. Да и у простых советских людей тоже. Хотя… что-то в этом есть. Собрать, например, всех этих «плачущих ярославен», идейных большевиков и тому подобную публику, вывезти их куда-нибудь, можно хоть на тот же Дальний Восток, выделить им землю и сказать: «Вы хотели жить при коммунизме – вот вам! Стройте!». Тут, кстати, программа «дальневосточных гектаров» может пригодиться и весьма. И пусть себе строят. Сами. Без вовлечения в социальный эксперимент целой страны. Второй раз она этого уже не переживёт. Аналогично поступить с либерастами. Точно так же собрать весь этот навальный хлам, всех сетевых хомячков, «хипстеров амбарных», педиков, уродцев из «Дома-2» и прочую шушеру и отвезти в другой регион. Ну вот хоть на ту же Новую Землю. И пускай тоже там создают себе общество на основе либеральных ценностей. А Россия уж как-нибудь без них обойдётся.

Если некоторые авторы писем предлагали коммунистам добровольно отказаться от своего имущества, то другие настаивали на его принудительном изъятии. Наибольшее раздражение у населения вызывало такое имущество, которое в Советском Союзе воспринималось как особая роскошь: автомобили, дачи, частные дома, гаражи и т. п. В адрес различных организаций поступили тысячи предложений с идеями изъятия имущества. К. В. Белкин в своём послании указывал, что в проекте Программы «мало сказано о непомерной личной собственности, которая как палка в колесе коммунизма. Дачники, садоводы, владельцы автомашин подобны паразитам на здоровом теле строителей коммунизма. Они удлиняют путь к нему». Некоторые авторы развивали данную мысль, дополняя её не только предложением одномоментного изъятия, но и запретом на дальнейшую продажу автомобилей, и изданием закона, запрещающего иметь собственные дома и сдавать жильё в наём. Особое неприятие вызывали люди, которые получали нетрудовые доходы от сдачи своих домов на юге в курортный сезон, поскольку они одновременно были и частновладельцами и спекулянтами. Население жаждало справедливости и в финансовом вопросе. Поступали предложения проверить источники доходов всех вкладчиков в сберегательных кассах, и «деньги, нажитые нечестным путём, передать государству для использования на строительство коммунизма, а в будущем постепенно заменить наличные деньги именными лимитными книжками». Наиболее радикальное воплощение стремления к борьбе с тунеядцами можно обнаружить в письме К. К. Лавренко, который призывал упразднить такой «рассадник тунеядства», как 3 группа инвалидности.

А вот это уже откровенная зависть и злопыхательство, что само по себе не есть хорошо, ибо является прямым нарушением Божьей заповеди «Не завидуй!», или «Не пожелай имения ближнего своего». Зависть сама по себе деструктивна – это вам скажет не только любой служитель культа, но и любой психолог. А общество, основанное на зависти и уравниловке – обречено. Кстати, основной пунктик у всех этих «плачущих ярославен» как раз тот, что в СССР-де «было равенство». Мол, все жили более-менее одинаково бедно. И все были счастливы. Ну, равенство в СССР – это как раз очередной миф и мы к нему ещё вернёмся. А про советскую бедность хорошо сказал У. Черчилль:

«Если капитализм неравномерно распределяет богатство, то социализм равномерно распределяет нищету».

Много внимания было уделено и национальному вопросу, в первую очередь – еврейскому. К примеру, В. Сыроваткин писал:

«Евреи являются в СССР привилегированной нацией, т.к. они занимаются только умственным или лёгким трудом и не работают в шахтах, у станков, на тракторе и т.д., поэтому дружба с ними невозможна».