Очевидный выбор

– Я сказала. – громче говорю я. – Нет. Я не стану этого делать. Я не буду слушать тебя. Не стану делать то, что ты говоришь. – мой голос дрожит, но не от страха, больше нет. – С этого момента, у тебя больше нет дочери. Так что можешь идти ко всем чертям, доктор Ричард Эдвардс.

Не колеблясь ни секунды, я вылетаю из дома, сбегаю вниз по лестнице и просто иду. Щека продолжает гореть, а я двигаюсь быстрее. Сердце продолжает колотиться, легким не хватает кислорода, а я продолжаю идти. Потому что если остановлюсь, боюсь, что упаду, если упаду, не смогу подняться.

Я злюсь, злюсь на него, ненавижу его, злюсь на себе и ненавижу себя. Может, если бы я была другой, если бы смогла стать кем-то другим, меня бы любили больше. У нас бы были нормальные семейные ужины, мы бы проводили больше времени вместе. Рассказывали бы друг другу о том, как прошел день, готовили бы барбекю на веранде, ездили бы вместе на море и были бы нормальной семьей, как все прочие. Отец гордился бы мной, а мама помогла бы спланировать свадьбу. Мы бы спорили о пустяках вроде цветов и десерта.

Вот бы все было иначе.

Вот отец поднимает меня с земли, когда я сваливаюсь с велосипеда. Он обнимает меня и говорит, что все хорошо, “попробуй снова, не бойся, я с тобой”.

На выпускном они сидят в зале и хлопают вместе с остальными родителями. Мама плачет, а отец улыбается, потому что гордится мной.

Перед экзаменами, папа помогает со сложными предметами. Говорит, что верит в меня, что я – его дочь, а значит могу справиться со всем.

Шон делает мне предложение руки и сердца. Я счастлива, родители тоже, потому что с нетерпением ждут внуков.

Эти воспоминания искусственные, созданные мной и отложенные в копилку "все еще может измениться". Но вот эта копилка разбита. А я чувствую себя так, будто только что узнала о том, что мне никогда не попасть в Хогвартс.

Выхожу к набережной. Солнце припекает, но щека все еще горит сильнее. Он меня ударил. Он должен был всегда защищать меня, но он…В глазах собираются слезы, а грудь разрывает от всего сразу. От ненависти, боли, разочарования, жалости. Жалости к маленькой Дане, которая сама поднималась с земли, сама получала диплом, потому что у её родителей было важное мероприятие на другом конце страны, которая ночами зубрила эти чертовы предметы, не ела, не спала, лишь бы её отец взглянул на неё по-другому. Она была такой глупой, наивной. И мне жаль её. Жаль, потому что её больше нет. Она выросла и ей больше не требуется одобрение родителей. Она нашла людей, которые любят её не смотря ни на что. Она и сама любит.

Я не похожа на своего отца. Нет. Я уверена, что не похожа.

Черт возьми, мне не нужно, чтобы они мной гордились. Потому что я уже горжусь собой. И плевать, что я совершила много ошибок. Все этим занимаются время от времени. Я устала думать о том, правильно ли я поступаю. В конечном итоге, мы все ни черта не знаем, как правильно.

Тем не менее, я продолжаю плакать. Потому что щека болит. И еще немного от того, что хочу уехать прямо сейчас, но для этого придется вернуться в тот дом. Ну ладно, может, я еще обижаюсь на маму, за то, что она ничего не сделала. Но это уже не важно. Что сделано, то сделано.

Телефон начинает вибрировать в сумке. Вытираю слезы и достаю его. Мама. Сбрасываю вызов и убираю телефон обратно в сумку. Желудок снова начинает урчать. Поднимаю глаза в поисках какого-нибудь кафе. Думаю, кофе и что-нибудь сладкое смогут облегчить мои страдания на какое-то время. Мой взгляд натыкается на знакомую фигуру на углу. Раф стоит с незнакомыми мне парнями и немного улыбается. Его глаза, словно магнитом, притягивает ко мне, и я тут же отворачиваюсь. Смотрю по сторонам. Машин нет. Перехожу дорогу и направляюсь к какому-то заведению со странным названием, надеюсь, кофе у них не такой странный. Прежде чем, я успеваю добраться до своего столика, кто-то хватает меня за руку и разворачивает к себе.

– Что случилось? – ни разу не видела столько беспокойства в его глазах.

– Ничего. – я вырываю руку, но он хватает меня за плечи, заставляя посмотреть ему в глаза.

– Ты плакала. Что произошло? – его взгляд падает на мою щеку. – Тебя ударили? – костяшки его пальцев осторожно касаются чувствительной кожи. Теперь в его голосе различаются нотки злости.

– Я же сказала, ничего. – снова вырываюсь и наконец сажусь за столик у дороги. – Знаешь, у девушек бывают такие дни, когда хочется просто поплакать.

Он секунду осматривает меня с ног до головы, а затем подходит к столику, но прежде чем сесть, достает что-то из кармана и кладет передо мной. Сигареты и зажигалка.

– Ты что всегда носишь их с собой? – беру одну и тут же закуриваю.

– Я хотел забрать тебя и погулять. Поэтому прихватил их. Ты же не забрала в прошлый раз.

Кстати, еще одно напоминание себе. Больше не прятаться ни от кого и курить в свое удовольствие везде, где только можно.

К нам подходит молодая официантка, и пока я делаю заказ, Рафаэль не сводит с меня глаз.

– Не смотри на меня так. – бурчу я, и достаю снова вибрирующий телефон, но только для того, чтобы сбросить вызов. Кладу его на стол.

– Как?

– Будто пытаешься мои мысли прочесть.

Телефон снова оживает, и Рафаэль это подмечает.

– А ты расскажи, что произошло, и я не буду так на тебя смотреть.

– Не хочу я сейчас говорить об этом, понятно?

– Значит, что-то все-таки произошло.

Выдыхаю, закатывая глаза.

– Чертов манипулятор.

– Сейчас я не пытаюсь манипулировать тобой, принцесса. Просто скажи, если я могу что-то сделать.

Можешь изменить прошлое? Изменить меня, моих родителей?

– Не спрашивай меня ни о чем. Это то, что ты можешь сейчас сделать. Справишься?

Он кивает. Мне приносят кофе и булочку, Раф заказывает себе чай и сэндвич с курицей. Я продолжаю молча курить и сбрасывать звонки от мамы. Мы едим в абсолютной тишине, а эта женщина не сдается.

– Ответь. – просит Рафаэль. Меня передергивает, потому что я уже была в подобной ситуации. Шон как-то просил сделать то же самое. Сделать что-то, чего я не хотела.

– Не указывай, что мне делать. – резко бросаю я.

– И не пытался. Просто не хочу, чтобы ты потом пожалела.

– Я не пожалею, даже если не буду общаться с ними до конца своих дней.

– Это потому что в любой момент можешь передумать. У тебя есть такая возможность. А у многих её нет.

Мое раздражение сходит на нет, а Рафаэль отводит глаза.

– Я бы все отдал, лишь бы поговорить с мамой еще раз.

На этих словах он встает и отходит в сторону, давая мне немного пространства. Экран смартфона снова оживает. Какой толк разговаривать с кем-то, если тебя не слышат. Скрепя зубами, отвечаю на звонок.

– Дана, слава Богу! – выдыхает она. – Вернись домой, давай поговорим.

– Я не вернусь, пока он там.

– Дана, он все еще твой отец.

– Ты защищаешь его?

– Нет, я просто…

– Просто что?! Он ударил меня, мам! Свою родную дочь!Он должен был защищать меня, вы оба! Тому, что случилось, нет оправданий!