Очевидный выбор

Её глаза широко распахиваются.

– А он знает, что ты спишь с ними обоими?

Мне нечего сказать. Потому что то, с каким отвращением она это говорит вводит меня в ступор. Еще пару недель назад она советовала мне брать от жизни все, только не влюбляться, а сейчас…Что изменилось?

– Я не в отношениях ни с одним из них…

– Ты издеваешься?! Тристан, мать твою, влюблен в тебя! Только слепой этого не заметит! Что ты вообще с ним делаешь? Зачем он тебе, Дана, а? Обьясни мне.

Если бы только можно было объяснить все, что творится в моей голове, я бы сделала это, правда, но я не могу.

– Он мне не безразличен.

– Аааа! Ну, тогда мне все понятно. Как раз потому что он тебе не безразличен ты решила переспать с его братом, да?

Мои кулаки сжимаются, и я делаю шаг вперед.

– Эй, эй, эй! – подлетает к нам Элиот.

– Да! Я последняя сука, ты права! Но ты сама громче всех кричала, что мне нужно брать от жизни все, а теперь осуждаешь?

Элиот выставляет руки между нами, будто мы в любую секунду можем вцепиться друг другу в горло.

– Да! Осуждаю. – она делает глубокий вдох. – Ты не заслуживаешь такого, как Тристан.

Эти слова даже хуже чем пощечина просто потому что их произнесла именно она.

Эмма разворачивается и уходит, но в дверях сталкивается с Тристаном.

– Она не это имела ввиду. – тихо говорит мне Элиот.

– Нет. Как раз это.

Мне хочется уйти, исчезнуть, стереть себя.

– Все в порядке? – спрашивает Тристан.

Нет.

Но как на автомате, я отвечаю:

– Да. Элиоту нужна моя помощь. Думаю, я поеду домой с ним. Ты не против?

– Нет, конечно, нет. – он знает, что все не в порядке, но ничего не спрашивает. – В таком случае, я уже поеду, наверное.

– Спасибо, что пришел. – дружелюбно говорит Элиот.

– Поздравляю еще раз.

Они пожимают друг другу руки. Тристан наклоняется ко мне, и я цепенею. Он оставляет легкий поцелуй на щеке, но я ощущаю его всем телом. Ком подкатывает к горлу. Я его не заслуживаю. Не заслуживаю такого, как он. Эмма права.

– Увидимся. – улыбается, и я киваю, задержав дыхание. Может, если я смогу продержаться достаточно долго, то все-таки задохнусь или хотя бы потеряю сознание, и мне не прийдется чувствовать себя таким ничтожеством.

Тристан уезжает, а Элиот вызывает мне такси и дает ключи от своей квартиры.

Меня начинает трясти, когда я сажусь в машину. Все намного проще, если тебе не нужно нести ответственность за свои поступки. И я не могу скинуть все на помутнение рассудка или алкоголь, потому что я прекрасно осознавала, что делала.

Возможно я больная на всю голову, но я просто не могу сделать этот чертов выбор. Да и есть ли он у меня вообще? Эмма права, знаю. Тристан заслуживает знать правду, заслуживает кого-то лучше, чем я. Но мы все еще не вместе. До сих пор. Черт, у меня нет парня, я свободна. Тогда почему у меня такое чувство, будто я изменяю им обоим?

Жизнь – отстой, если ты хороший человек. Я – плохой человек, но тогда почему мне все равно так хреного? В чем смысл брать от жизни все, если в конце тебя ждет только болезненная расплата? Или может, есть какой-то опредленный список того, что можно делать, а я просто не в курсе?

У любой ситуации есть две стороны, сейчас я определенно на депрессивной. Моя единственная подруга разочаровалась во мне из-за того, что я скрываю правду от её друга. А правда в том, что я сплю с его братом, о котором он даже вскользь не упоминает. Что еще? А, я скорей всего потеряю подругу, если не расскажу Тристану правду, и работу, если расскажу. Плюс, Тристан больше не захочет меня видеть. Даже я сейчас не хочу себя видеть.

Впервые я совсем одна в квартире Элиота. Включаю лампу у дивана и медленно опускаюсь на него. Внутри так пусто, что хочется кричать. Знаю, что Эм все еще моя подруга. Знаю, но её слова продолжают преследовать меня. Не будь Элиота, я бы осталась совсем одна. А может, это мне как раз и нужно. Одиночество. Может, к этому все и шло?

Руки рефлекторно тянутся к телефону, чтобы написать сообщение незнакомцу. Но потом вспоминаю, что у меня больше нет такой роскоши.

Я все еще продолжаю его чувствовать. То, как он прикасался ко мне, целовал. Потом мысли возвращаются к ужину, к тому, как Тристан заставляет меня чувствовать себя особенной. И так по кругу.

Достаю сигареты с зажигалкой из сумочки и подхожу к окну.

Наша жизнь пронизана чередой решений, как воздух кислородом. Одно цепляется за другое. Ты выстраиваешь карточный домик, пока одно неверное решение, один порыв воздуха не сносит все подчистую. И тогда ты снова возвращаешься в начало. Пока не усвоишь один простой урок – лучше строить дом из кирпичей, взвешанных, обдуманных решений. Так уж вышло, что я люблю карты. Они проще. Поэтому я сейчас и гадаю, какая карта вернет меня в начало. А может, это будет порыв ветра? Нет, уж лучше я, тогда мне не придется винить кого-то в том, что все полетело к чертям.

***

В первые секунды после пробуждения, я испытываю покой. Но стоит открыть глаза, как весь вчерашний день окатывает меня ледяной водой. Я сажусь и понимаю, что заснула вчера на диване, а кто-то укрыл меня пледом.

– Доброе утро. – говорит этот кто-то и ставит чашку на кофейный столик передо мной. Затем садится рядом и перекладывает мои ноги на себя. И как обычно, на нем только штаны. Слава Богу.

– Элиот, прости меня за вчерашнее. – я тру лицо, пытаясь стереть сон.

Он хмурится.

– За что ты извиняешься?

– Я эгоистичная сука. Вчера должен быть только твой день.

– Это и был мой день, так же, как и твой, дьяволенок.

Не совсем понимаю, о чем он, поэтому тянусь за кружкой, в надежде, что это прочистит мозг.

– Моя жизнь не зависит от других людей, Дана. Только от моего восприятия.

Я улыбаюсь, потому что это так похоже на Элиота.

– Значит, ты на меня не злишься? – прячу лицо за кружкой и делаю глоток черного кофе.

– А должен?