Очевидный выбор

Приближаюсь к нему и чувствую, как с каждым шагом внутри меня что-то взрывается. Я ведь должна злиться на него. Но почему сейчас не могу заставить себя? Почему мне сложно вспомнить эту злость?

Он уводит меня под арку, подальше от людей. Здесь же и его мотоцикл.

– Что ты здесь делаешь? – начинаю я, стараясь держаться от него на расстоянии, ближе к стене. – Почему не уехал?

Его челюсть напрягается. Он делает вдох.

– Не смог.

– Что значит, не смог? И как вообще ты меня нашел?

– Ты поделилась локацией в инстаграме.

Вот черт.

– Просто уезжай, ладно? Нам не о чем разговаривать.

Собираюсь уйти, но он останавливает, взяв меня за руку. Это легкое прикосновение разносит тепло по всему телу, лишая возможности сделать шаг.

– Выслушай меня. Это все о чем, я прошу.

Я не отвечаю, но и не ухожу. Он не хотя, отпускает мою руку и сжимает кулаки, ненадолго прикрывает глаза, будто готовиться сделать прыжок.

– Ты залезла на мой чертов мотоцикл посреди дороги. – тихо начинает он, не открывая глаз. – Я привез тебя к ресторану своего брата…

– Ты знал, что это ресторан Тристана?

Его глаза медленно открываются и заглядывают в мои.

– Да, я знал, что это его ресторан. С того момента, ты и засела у меня в голове. Но не громко, ты была где-то там, просто всплывала периодически. – я не могу пошевелиться, даже дышать становится трудно. – А потом я снова увидел тебя в том книжном. И не смог устоять. Знал, что нет смысла знакомиться, но мне было интересно, получила ли ты работу, как тебя зовут, чем ты занимаешься помимо этого. Ты не узнала меня, не поняла, что мы с Тристаном братья, и я решил воспользоваться этим шансом. Думал, если ты все же мне напишешь или позвонишь, то я наконец смогу избавиться от твоего образа в своей голове, узнаю, какая ты, и смогу двигаться дальше. Но потом ты заявилась в спортзал. И я решил, к черту, будь, что будет…

Он делает глубокий вдох, а затем и шаг ко мне.

– Ты продолжала появляться в моей жизни снова и снова, я знал, что нам не стоит сближаться, но не смог держать дистанцию. Думал, что будет достаточно сообщений. Но этого оказалось мало. Ты появлялась везде, стала громче, настолько, что это сводило с ума, как какая-то плохая шутка. Ведь я знал, что ты с Тристаном. Понял это, как только увидел вас вместе.

Он знал. Делаю шаг от него и врезаюсь в стену. Он знал.

– Когда ты попросила меня остаться там, в Ницце. Я просто не мог отказать. Черт возьми, я не могу тебе отказать.

– Это ничего не меняет. – мой голос дрожит, и я снова пытаюсь уйти, но Рафаэль не дает. Моя сумочка падает на землю, когда он прижимает мои руки к стене, перекрывая доступ к кислороду своим телом. Мне нужен воздух, потому что тот, что есть, легкие не пропускают.

– Отпусти. – выдыхаю я.

Его слишком много. Все, что он сказал. Это слишком много. Он не должен был этого говорить. Потому что тогда, я бы могла продолжать злиться, тогда мое сердце не билось бы так сильно, как сейчас.

– Не могу. Я пытался. – его губы шепчут около моих, я ловлю ртом воздух, и он целует меня. Так, как может только он. И у меня не получается этому сопротивляться. Никогда не получалось. Мое тело подчиняется его против моей воли, а мозг отключается. Думаю, я только что поняла смысл фразы «потерять голову».

Его тело прижимается к моему, он отпускает мои руки, и я отвечаю на поцелуй, притягивая его к себе еще ближе за шею. Мы хватаемся друг за друга, словно можем раствориться в воздухе, если рискнем отпустить. Он кусает мою шею, впивается в неё губами. Я залезаю руками под его футболку, желая почувствовать его всего. Он сводит меня с ума, доводит до безумия. Я ненавижу его за это, ненавижу себя.

Раф разворачивает меня и толкает к мотоциклу. Мои ноги не слушаются, и я чуть не теряю равновесие, но он крепко удерживает меня за талию. Моя голова у него на плече, а его руки по всему телу сжимают, ласкают, терзают.

– Если ты сейчас меня не остановишь, я не стану сдерживаться. – рычит он, но это лишь вызывает во мне новую волну возбуждения, потому что меньше всего я хочу, чтобы он сдерживался. – Мне остановиться?

Да. Да. Да.

– Нет. -выдыхаю я.

Одной рукой он сжимает мою грудь, а второй стягивает трусики. Я переступаю через них, и он отпускает меня. Мне приходится опереться руками о мотоцикл, чтобы не упасть. Голова кружится, все тело пульсирует. Плевать, что кто-то может нас увидеть, плевать, что это неправильно. Мне плевать на все. Потому что, я никогда раньше не чувствовала себя так, как сейчас.

Он раздвигает мои ноги и входит в меня сзади резко. Из меня вырывается стон, больше похожий на крик. Одна его рука обхватывает меня за горло заставляя снова запрокинуть голову ему на плечо. Я впиваюсь ногтями в его руку, пытаясь удержаться на месте. Он входит в меня снова и снова, беспорядочно, страстно.

– Почему ты не выходишь у меня из головы? – говорит он хриплым голосом, и его вторая рука спускается к моему клитору. – Почему мне так сложно оставить тебя?

Хватаю ртом воздух, цепляясь за него руками, давление усиливается и я кончаю, выкрикивая его имя. Он делает последний толчок и кончает следом, сжимая меня, как в тески.

Я не могу пошевелиться, его хватка ослабевает, но он продолжает обнимать меня, целуя в шею, пока я восстанавливаю дыхание.

– Твою мать. – раздается знакомый голос недалеко от нас.

40

Мир вокруг меня разрывается на части в секунду, как я вижу ужас на лице Эммы. Знаете, когда разочаровываешь родителей, это сложно, неприятно, но жить можно. Но как только ты видишь то самое выражение на лице близкого тебе человека, который никогда раньше тебя не осуждал – нет ничего хуже.

Рафаэль отстраняется от меня, помогая опустить платье. Эмма разворачивается и уходит.

– Эм! Подожди! – кричу я, пытаясь прийти в себя. Ноги по-прежнему дрожат, когда я натягиваю белье и бегу за сумкой.

Она не должна была этого увидеть. Черт, что я только что натворила?

– Дана, стой. – хватает меня за руку Рафаэль.

– Отпусти. – резко бросаю я, оборачиваясь. Он отпускает, но вид у него такой, словно это последнее, чего ему сейчас хочется. – Просто уезжай. – прошу я уже менее грубо и бегу вслед за подругой.

Мне удается догнать её у входа.

– Эм. – задыхаюсь я. Она оборачивается, но не смотрит на меня.

Что мне сказать? Извиниться? Но за что?

– Какого хрена ты творишь? – холодные нотки в её голосе больно вонзаются под ребра.

– Я…я не знаю.

Вижу, как она сдерживается, чтобы не ударить меня.

– Как давно у вас это началось?

– С Ниццы.