Терадорн

– Да. Я сделал всё, как и договаривались, – Рогус подошёл к столу и плюхнулся на стул. – Но где гарантия, что всё получится?

– Хранителям Огненной Долины уже всё известно, – Авриг оторвал утиную ножку и положил её на тарелку. – Более того, верховный хранитель уже пересёк Границу и направляется в Волчий Дух.

– Если разгадают наш план – мы покойники, – Рогус вздохнул и оглядел стол, ломящийся от еды, но чувствуя отсутствие аппетита, он только налил себе брол в стакан. – Но ведь выхода у нас нет.

– Нет. Ты прав, – Авриг откусил от ножки небольшой кусок и стал медленно его пережёвывать.

Рогус встал из-за стола, не в состоянии вдыхать съестные запахи, его начало подташнивать. Он взял свой стакан и подошёл к открытому окну.

– Если это пророчество не сбудется, что тогда? – спросил Рогус.

– Сейта никогда не ошибалась.

– А кстати, где она? И где Эдигор? Его впервые не было на Совете.

– Сейта, – с сарказмом произнёс Авриг. – Эта старуха исчезла в пещерах, как обычно. И как обычно – появится, когда ей вздумается. Натворила же она дел с этим пророчеством! – не в силах обглодать утиную ножку до самой кости, Авриг положил её на тарелку. – А Эдигор ведёт приготовления к завтрашнему дню. Король ему поручил; сомневаюсь, что он доверил бы это дело кому-нибудь другому.

Авриг откинулся на спинку стула, вытирая руки салфеткой.

– Бедный Эсигот, – Авриг сложил салфетку вчетверо, – он так привязался к малышке, да и Торий бегал к ней тайком с самого её рождения.

– Авриг, мне кажется, наше Общество зря решило держать Тория в стороне от наших планов.

– Почему? – удивился Авриг. – Ты же согласился.

– Потому что был в меньшинстве, как всегда, – в голосе Рогуса послышалась обида. – Ну ты сам подумай – настанет день, когда Торий станет вторым после короля. Он нам нужен. В его руках будет немало власти.

– Тут вот в чем соль, Рогус, – Авриг устало потёр глаза, – с Эсиготом хоть всё ясно – он как открытая книга; и уж что-что, а секреты этот малый умеет хранить. А вот Торий становится всё горячее. И как раз, учитывая его обязанности перед Короной, мы не можем знать, на чьей он будет стороне, когда возмужает.

– Хм. Я об этом не подумал. А про казнь он знает?

– Он не в курсе, что именно принцессу приговорили. Да и кто ему скажет? Он с отрядом только к ночи вернётся из похода. А на Стене Эдигор всем наказал держать языки за зубами, – Авриг взял стакан и отпил немного брола. – А эта идея с походом Тория весьма удачная.

– Зарг устроил, – предположил Рогус и ухмыльнулся.

– Представь себе – нет, – Авриг кашлянул.

– А кто тогда? – спросил Рогус. «Неужели сам Эдигор?» – подумал он.

– Эдигор попросил его. Знает сына, как свои пять пальцев: Торий попытался бы остановить казнь, – Авриг широко улыбнулся. – О да! Замок сотрясался бы от его «зелёного» крика; вот Эдигор и схитрил. Более того, он попросил, чтобы мы завтра отвлекли Тория на целый день. Этим мы с тобой и займёмся.

– Кстати, Авриг, мои люди так и не выяснили, – Рогус понизил голос, – догадывается ли сам Эдигор о наших намерениях. Чёрт, даже по его физиономии не угадаешь, что у него на уме; недаром же его прозвали «Железное Лицо».

Авриг медленно выпил брол до конца. Он сомкнул челюсти, прищурил глаза и сжал пальцами переносицу.

– Смешно, знаешь ли, но я тоже не смог, – сипло произнёс Авриг и почувствовал, как к желудку побежала тёплая струя. – Как мои посыльные не подслушивали его разговоры все эти дни, они ничего особенного не узнали. Сдаётся мне, что если Эдигор и догадывается, то – молча.

– А может он и правда ничего не замечает, – предположил Рогус. – Мы ведь крайне осторожно ведём себя.

Авриг пожал плечами:

– Всё выяснится, рано или поздно. Слушай, Рогус, я так устал! Давай мы всё это позже обсудим.

Рогус посмотрел в окно и глубоко вдохнул. У него закололо в груди. Он поставил стакан на подоконник и помассировал пальцами подушечку мизинца на левой руке.

– Нас ждут тяжёлые дни, Авриг, – в голосе Рогуса послышалась тревога.

– Да, но есть надежда, что наши труды не пропадут даром, – отозвался Авриг. – Ведь никто из окружения короля не знает, что мы освободили Элоила.

Глава 5. ПРОВОДЫ ОСЕНИ

На окраине Волчьего Духа стояла хижина. Сколоченная из вечно-белого дерева, она слегка пожелтела от времени: лет ей было столько же, сколько существовала сама деревушка. Эта хижина была первым сооружением как раз в те смутные времена, когда среди крестьян созрел заговор. А случилось это после правления Гзота Рэльвала, отбившего эти земли у Мрачной Пустоши, чтобы собрать и расселить поблизости народы, кочевавшие по Зелёному Полушарию. Но один из его потомков, Эго Рэльвал – «Подлый Король», как прозвали его в народе – разрушил всё, что так кропотливо создал его предок. Он и возвёл знаменитую Стену. Эго заставлял гонтов прислуживать королевству задаром и запрещал им иметь собственные жилища. Крестьяне, словно скот, ночевали в хлевах, и умирали, кто от голода, кто от зимнего холода.

Веговий Гра-Мис – получивший от хранителей Огненной Долины второе имя «Волчий Дух» – был первым, кто не побоялся пойти против Подлого Короля и отстоять гонтовское право на свободу. Именно он создал тайное общество и воодушевил крестьян. Поначалу они совершали набеги под его предводительством и добывали еду как в запретных лесах, так и в закромах Гайтигонта. Но долго так продолжаться не могло, да и не всех крестьян удавалось накормить досыта. Тогда Веговий принял решение устроить бунт. Произошло это на пиру, по случаю рождения младшего сына короля. Веговий и его единомышленники, вооружившись кинжалами и мечами, ворвались в королевский зал в самый разгар веселья. Они посеяли панику среди гайтов, давно не видавших войны и резни. Многие толстосумы повыпрыгивали в окна, причём со вторых попыток: разбить стекла гайтовскими раздобревшими телами оказалось не так легко. Остальные разбежались по замку, забегая во все попадающиеся на пути двери. Кто-то умудрился вломиться в королевскую уборную и плюхнуться ногой в яму, его и отвратительный запах не смутил, настолько бедный гайт был перепуган гонтовским набегом. В зале осталась только дворцовая охрана и сам король; даже его старший сын сбежал, да так, что пятки сверкали.

Веговий потребовал свободы для гонтов и предоставления им права построить собственные дома и уж если прислуживать гайтам, то за определённую плату. Эго Рэльвал внимательно выслушал все требования, но единственный приказ, который он отдал: «Казнить бунтарей!» Гонты отказались сложить оружие. Завязался бой не на жизнь, а насмерть. Но, потерпев поражение, гонты вынуждены были отступить.

Веговий увёл своих уцелевших бойцов в пещеры. И пока они отсиживались в них, король приказал выслать их семьи за пределы королевства без еды и гит. Остальным гонтам пришлось молча терпеть королевский гнев и работать, не поднимая головы. Услышав об изгнании своих родственников, выжившие бунтари вышли из пещер, встретить родню. Положение было ужасное: еды нет, и крова над головой никакого. Они устроились в пещерах, уповая на своего предводителя. В ту же ночь Веговий отправил их спать, сказав, что утром они вместе решат, как быть дальше. Однако поутру его никто не смог найти. «Сбежал», – говорили одни; «Нет, он не из таких», – думали другие. Спор между семьями продолжался до полудня. Только один его боец молчал – Юстал. Он явно что-то знал. А споры всё продолжались. Женщины пустились причитать. Казалось, ещё немного, и начнётся паника. Но в этот самый момент в пещеру влетел мальчик лет десяти и, задыхаясь, упал на колени. К нему подбежал Юстал с чашкой воды и дал ему отпить. Мальчик отдышался и посмотрел на Юстала:

– Он сделал это!

– Сделал что? – послышались голоса.

– Он убил короля!

Но вместо ликования настала гробовая тишина.

– А что с ним самим? – Юстал схватил мальчика за плечи.

– Его казнят. Сейчас. Возможно, уже…

Так закончилась история храброго Веговия Гра-Миса.

После убийства Подлого Короля началась смута, и к гонтам стали относиться снисходительно. На престол взошёл Рен, старший сын Эго Рэльвала, прослывший трусом. Испугавшись за собственную жизнь, он выполнил почти все требования крестьян. Так гонты получили долгожданную свободу и право иметь свою крышу над головой, вот только не в пределах королевства, а за её Стеной. Но гонты и на это были согласны. Первым делом они построили хижину из вечно-белого дерева. Хижина быстро обросла деревушкой, которую в честь Веговия Гра-Миса назвали Волчий Дух. Спустя время, у подножия гайтигонтовской Стены появились и другие деревни. Гонты разбрелись по ним и быстро, хоть и скромно, обустраивались.

В Белой хижине собрались почётные гонты деревни. Они сидели вокруг горящего очага, расположенного в центре единственной комнаты. В ней не было ничего, кроме подушек из козьей шкуры, плотно набитых лечебной травой. На подушках сидели пять мужчин, скрестив ноги. Они задумчиво смотрели на пылающие поленья с протянутыми к огню руками, но не для того, чтобы согреть их: они верили, что через раскрытые ладони огонь поглощает всё плохое и отдаёт взамен свой свет и теплоту.

Огонь в этой хижине разводили символически – не смотря на время года – каждый раз, когда обсуждались важные вопросы. Подобные собрания всегда возглавлял старейшина Ян, по прозвищу «Скользкая Вода». Он был прямым потомком Веговия Гра-Миса и не уступал ему в мудрости и находчивости. Его лицо и тело были усыпаны шрамами после перенесённой в юности ветряной оспы, а длинные до плеч волосы выделялись на смуглой коже из-за густой проседи. Несмотря на бархатные карие глаза, лицо Яна выглядело хищным из-за тонкой верхней губы и острого носа.

С улицы послышались шаги. Ян улыбнулся краешком губ:

– Мой старый друг, твои шаги узнаю где угодно.

Гонты посмотрели на открывшуюся со скрипом дверь. В хижину вошёл Тиазиф.

– Добрый вечер, друзья мои, – поэт прислонил свой посох к стене и направился к очагу.

– Добрый, добрый, Тиазиф, – отозвались гонты, поднимаясь на ноги.