Мутация в моем сердце

После угона автомобиля вход в библиотеку мне также запрещался. Ну, хотя бы можно было больше не читать. Все равно давным-давно любовные романы Роуз закончились.

Гул мотоцикла становился все громче, он надвигался, как неумолимый демон из старых легенд.

Я знала, что мотоциклист мог быть как другом, так и врагом, особенно в этом новом мире, где доверие можно было найти только в скупых воспоминаниях. Я вжала педаль газа до упора, надеясь сократить дистанцию, но каждый поворот мог стать ловушкой, каждый обломок на дороге – смертельной угрозой. Зараженные бросались мне под колеса, не понимая активного движения, которое вдруг возникло на спокойных и забытых улицах города.

Они, почувствовав вибрации на дороге, начали выныривать из своих укрытий, их глаза светились всепоглощающей злостью, и они бежали за ржавым корытом, внутри которого сидела я, в надежде, что там скрыт человек, которым можно полакомиться.

С расстояния, где можно было различить детали, я, наконец, разглядела фигуру на мотоцикле. Он мчался с такой дикой и буйствующей силой, что создавалось впечатление, будто он был рожден в этом постапокалиптическом хаосе. Я ощутила ледяное прикосновение страха, но также и слабую искру надежды. Сжав руль до побелевших костяшек, я понеслась навстречу неизведанному, полагаясь только на свое чутье и решимость выжить в этом мире дикости и разрушений.

Когда расстояние между нами сократилось до критического минимума, я вдруг поняла, что спасаться бегством больше не имеет смысла. Мотоциклист, кем бы он ни был, не собирался отступать, а мутанты, заметив нашу близость и движение, стремительно окружали район, замыкая коварные сети. Я затормозила резко, оставляя за собой длинный след пыли и истерзанный асфальт. Двигатель недовольно урчал, словно умирая в агонии, а я вытянула руку, готовая к любому исходу.

Мотоциклист подъехал ко мне вплотную, и в его глазах, отраженных в стекле шлема, вспыхнула смесь осторожности и решимости. Он видел дикий желтый цвет моих мутировавших глаз, но при этом явно замечал значимое различие между мной и зараженными. Вероятно, за семнадцать лет выживания в современном мире он знал, что существуют разумные мутанты, но, как правило, они были не похожи на меня.

Он снял шлем, и передо мной предстал мужчина с лицом, испещренным шрамами и морщинами, как карта мира, полная таинственных дорог и опасностей.

– Ты одна? – хриплым голосом спросил он, будто выдавливая слова сквозь вековую сухость пустынных ветров.

Я кивнула, держа руку наготове, благодаря чему мотоциклист понял, что я не собираюсь сдаваться.

– У нас здесь укрытие неподалеку, – сказал он, явно замечая сомнения во мне. – Мы можем помочь тебе.

Его слова прозвучали одновременно как утешение и как предостережение.

Я задумалась лишь на миг, осознавая, что выбор не особо велик: как только мутанты заполонят улицы, шансы на его выживание станут минимальными. Для меня зараженные были не опасны, но если я позволю этому человеку скрыться одному, то продолжу свои скитания по улицам в полном одиночестве.

Я глубоко вздохнула, глядя в глаза этому незнакомцу, и приняла решение.

– Хорошо. Веди, – сказала я, отдавая себя в руки судьбы.

Ну, а что, я же хотела приключений.

Мужчина развернул мотоцикл и направился в сторону узкой аллеи, его силуэт мигал, исчезая в пыльном облаке. Я завела автомобиль снова, взрываясь мощью двигателя, и поехала следом, оставляя за собой мир, полный мутантов и мрака, надеясь, что впереди найдется что-то поинтереснее.

Глава 3

Дорога была трудной и извилистой, каждое мгновение казалось, что вот-вот нам преградит путь какая-нибудь неожиданная угроза. Ветки сухих деревьев скребли по кузову внедорожника, оставляя глубокие царапины.

Я старалась не отставать от мотоциклиста, его огни исчезали и появлялись снова в густой пылевой завесе. Мы проезжали через узкие аллеи мимо развалин зданий, чьи окна смотрели на нас пустыми глазницами. Казалось, что сама земля здесь вынашивала враждебные намерения.

Наконец, мотоциклист остановился перед массивными воротами, скрытыми в тени полуразрушенного склада. Он жестом пригласил меня приблизиться, и я подъехала ближе, ощущая, как напряжение в груди медленно отпускает.

Ворота скрипнули, открывая перед нами укромное убежище, где нас уже ждали несколько человек с настороженными лицами. Каждое лицо смотрело на меня с недоверием и скрытым страхом.

Мужчина со шрамами сошел с мотоцикла и шагнул ко мне, протягивая руку, чтобы помочь выйти. Его глаза светились решимостью, но в них мелькнула тень сомнения.

– Мы хорошо прячемся здесь, но любые новые люди несут риски, – тихо сказал он, подходя ко мне ближе. – Ты должна быть осторожной. Мы не знаем, кто ты.

Я встретила его взгляд и, кивнув, поняла, что стала частью этой сложной и хрупкой структуры выживания.

Проводив меня внутрь, мужчина представил меня остальным.

– Это люди, с которыми ты теперь будешь единым целым, если останешься с нами, – сказал он, показывая на группу выживших.

Они кивали в ответ, кто-то из них даже пытался улыбнуться, хотя скорее это был жест сочувствия и понимания.

Внутри убежища пахло сыростью и землей, но здесь хотя бы я встретила новые лица, которые так искала, стремительно сбегая из дома.

Мужчина со шрамами оказался здесь главным, его звали Андерс Картер, ему было около сорока пяти. Он провел меня по узким коридорам к импровизированной столовой, где несколько человек ели скудный ужин. Их настороженные взгляды на мои ярко-желтые глаза и клыки постепенно смягчались, когда они заметили мое адекватное поведение и наличие разума. Видимо, разумные зараженные здесь не были чем-то особенным.

Андерс проводил меня к небольшому уголку, обустроенному под спальню. На старых изношенных матрасах были разложены одеяла и подушки, и хотя место не отличалось особым уютом, оно вселяло надежду на хоть какую-то стабильность для проживающих здесь людей.

– Отдыхай, – сказал Картер, кладя мне руку на плечо, – завтра будет длинный день. Мы выйдем на разведку, попытаемся найти новые запасы и узнать, что происходит в округе. Если все чисто, к вечеру мы валим из этого города.

– Куда отправитесь? – рискнула подать голос я.

Этот вопрос мне был действительно интересен, поскольку, находясь здесь, в любой момент я еще могла вернуться домой, но стоит мне только уехать, дорога навсегда превратится для меня в лабиринт, выбраться из которого я уже не смогу.

Я очень плохо ориентируюсь в пространстве, вероятно, это из-за того, что вплоть до семнадцати лет родители держали меня дома. И, может быть, в странствии я открою в себе новые таланты и смогу однажды найти дорогу домой, подобно кошке, которая всегда возвращается, но рисковать я не хотела, поскольку совершенно не была в этом уверена.

На самом деле, почему я вообще задумываюсь об этом? Я же свалила из гнезда не для того, чтобы думать, смогу ли я найти путь назад.

– Впрочем, не важно, – резко перебила его я, не давая возможности ответить.

Он кивнул и скрылся. Я почувствовала, как усталость и напряжение последних дней начинают отступать, давая дорогу долгожданному отдыху.

Усевшись на матрас, я заметила, как снаружи быстро темнело. В свете мерцающих свечей комнаты выглядели почти умиротворенно. Будучи благодарной за этот короткий момент тишины, я легла, закрыла глаза и попыталась забыть обо всем, наслаждаясь своим присутствием в новом обществе, где я теперь смело могла назвать себя частью чего-то большего.

Но сон не шел. В голове снова и снова прокручивались события последних нескольких дней. Мысли о близких и тех, кого я покинула, не давали покоя. Я понимала, что впереди еще много интересного, и внутри разгоралось решительное чувство: я не собираюсь сдаваться.

Но мама настолько выдрессировала меня тем, что она рядом, что ее отсутствие где-то поблизости вдруг стало доставлять мне некий дискомфорт, которого я не испытывала раньше.

Ну, что ж, Эманура, придется привыкать жить без мамочки. Этот новый этап в жизни, эти люди, с которыми мне теперь предстояло бороться за выживание – все это придавало мне сил и уверенности. И с этими мыслями я, наконец, погрузилась в густой безмятежный сон.

Утро началось с тихого перешептывания и звуков шагов. Я медленно открыла глаза и увидела, как жители убежища начинают свою дневную рутину. Андерс уже был на ногах, в его взгляде читалась непоколебимая решимость. Я приподнялась на матрасе, чувствуя, как сонливость исчезает под влиянием адреналина и готовности к новому дню.

После быстрого завтрака, состоящего из скромной порции овсянки и воды, Картер собрал небольшую группу для утренней разведки. На мне была старая, но удобная куртка, мягко облегавшая плечи, и черные брюки, которые чудом не износились за последнее время странствий. Другие люди, как и я, одеты были в подобие защитной одежды, которая помогала хотя бы слегка уберечься от непогоды и возможных нападений.

Я забрала свои длинные каштановые волосы в низкий пучок и вышла наружу следом за группой. Мир казался пугающе неприветливым. Дома, полуразрушенные и поросшие растительностью, напоминали о былой цивилизации. Андерс шел впереди, уверенно и целенаправленно выбирая путь среди лабиринта разрушенных улиц. Прохладный утренний воздух наполнял легкие, и я почувствовала прилив сил, готовая к любым испытаниям.

На пути нам попадались заброшенные машины, обломки железных конструкций и иногда даже трупы тех, кому не повезло выжить. Мы двигались молча, полностью сосредоточенные на задаче. Каждый шаг был продуманным, каждое движение – осторожным.

Андерс дал знак остановиться, увидев впереди какое-то движение. Мы затаили дыхание и, присев за укрытие, приготовились к возможной встрече. В этот момент я поняла, что от нашей сплоченности зависит успех миссии.

Я была не единственной зараженной в этой группе, но все разумные понимали, что опасность важна не нам, а людям, чьи жизни стоят гораздо дороже. Здесь все жили одной целью – беречь друг друга, закрывая своей спиной спину товарища.

В нашу сторону направлялась группа зараженных. Их было немного, около восьми. Нас было гораздо больше.

– Приготовьтесь, – шепотом произнес Андерс, но я знала, что зараженные его слышат, их шаги в нашу сторону ускорились, – вперед!