Убить или Влюбить. Финалисты

Для каждого у неё находится нужное слово, многозначительное молчание или долгий взгляд. С Марком она выпивает на брудершафт и целую минуту шепчет что-то, касаясь грудью мужского плеча.

Меня это нервирует. Стараюсь смотреть в сторону и машинально комкаю влажную карту. Воспоминание возникает само собой.

* * *

Гудок паровоза раздражающим эхом заполняет здание вокзала. До отправления десять минут, а я стою возле ларька и жду, когда инфантильный старичок выберет себе газету.

– Игральные карты! – выпаливаю продавцу, как только до меня доходит очередь.

Деньги я приготовил заранее, увы, зря. Скрюченными артритом пальцами, мужчина принимается пересчитывать копейки, то и дело роняя монеты и начиная заново.

Раздаётся ещё один гудок.

– Вам нужны карты? Могу уступить свою колоду, она мне больше не нужна.

Голос раздаётся за спиной, и я почти врезаюсь в миловидную незнакомку. Отмахнувшись от моих извинений, она вынимает из сумочки бумажную коробку.

– Двойная цена. Берёте?

Её улыбка полна лукавства и вызова, а у меня в голове творится необъяснимое.

Как завороженый протягиваю незнакомке монеты, забывая о тех, которые отдал продавцу.

Моя опустевшая ладонь замирает в ожидании, но дальше происходит нечто невероятное.

Женщина шагает вперёд, так что наши губы оказываются совсем рядом. Её грудь касается моего тела, тёплые пальчики ложатся на предплечье и вычерчивают на нём круги.

Ни одна женщина, с которой я был близок, не позволяла себе подобного на людях. От этого ли, или от дурманящего аромата её духов, чувствую, как деревенеют ноги.

– Ты авантюрен, и ты мне подходишь. Приходи тринадцатого в полночь. Не опаздывай.

Колода карт скользит в задний карман моих брюк, и прежде, чем я успеваю что-то сказать, незнакомка исчезает.

Позже, сидя в купе, я нахожу на коробке адрес трактира, а в самой колоде одну чёрную карту.

Мою первую.

Десятку треф.

* * *

Вязкая вата воспоминаний отпускает неохотно. Неужели задремал?

Зал почти опустел, расходятся последние гости, а я так и не узнал, чья карта сегодня сыграла.

Пытаюсь встать, но на плечо ложится рука. Мари!

– Не торопись. Сегодня трактир для тебя работает всю ночь.

* * *

Мари ведёт за собой по каменному коридору, а я слышу стук собственного сердца. Поворот, ещё один. Сколько их отделяет меня от новой жизни?

Запястье жжёт под тонкими пальчиками. Интересно, Мари пойдёт со мной в тот другой Петербург? Теперь, получив свой пропуск, могу ли я надеяться на исполнение ещё одной мечты?

Узкая темнота внезапно кончается и остаётся за спиной. Мы в большом зале. Светлом, высоком, пугающе гулком. Я щурюсь, и не сразу замечаю, что здесь есть кто-то третий, но он обозначает своё присутствие:

– Ты заставляешь ждать себя, девчонка! Дай мне пропуск!

Я протягиваю измятый туз пик, но Мари мягко отводит мою руку. Снова, как тогда, чувствую прикосновение её тела, слышу запах полыни, пытаюсь понять слова:

– Карта привела тебя сюда, но дверь между мирами откроет не она. Ты…

Что-то отстрое вонзается в мой живот, взрывая долгожданную эйфорию нестерпимой болью. Вижу, как трескается камень и открывается проход там, где разлилась кровь. Меня это уже не касается. Сжимаю в ладони туз пик.

Он навсегда останется со мной в этом Петербурге.

В ОДНОМ ЗАКАТЕ ОТ СЧАСТЬЯ

«Неслыханная вольность! Целовать меня до разрешения отца на брак!»

Делла Уортон приложила пальцы к губам, отметила, как сильно они опухли и рассмеялась. Мысленная отповедь не имела ничего общего с настроением девушки. Ей хотелось кружиться, кричать о своей радости, и как можно скорее снова обнимать Уильяма.

«Завтра я стану невестой! Наконец-то отец будет мной доволен!»

Нестись к дому наперегонки с ветром не позволяло воспитание. Дурацкие нормы приличия! Разве возможно держаться строго, когда сердце от счастья бьётся вдвое чаще?

Обычно после вечерней прогулки Деллу встречала её кормилица Пэм, но сегодня дорожка, ведущая к поместью, оказалась пуста.

Но девушка только обрадовалась возможности ещё несколько мгновений единолично наслаждаться красочными грёзами.

За дальним холмом солнце спрятало последний луч. Делла улыбнулась уходящему дню и толкнула массивную дверь.

Несколько пар глаз уставились на девушку. Самым мрачным был взгляд её отца, Гарольда Нортона.

– Что случилось? Кто все эти люди? – спросила Делла, всматриваясь в незнакомые лица.

– Посланники Его Величества Генриха VIII, – не скрывая отвращения, протянул Гарольд, – завтра ты станешь женой одного из них.

Тугой комок паники зародился где-то в области живота и принялся расти. Захотелось выйти за дверь и бежать изо всех сил к роще, где её целовал Уильям.

Вспомнив о молодом человеке, Делла бросилась к отцу и упала перед ним на колени.

– Папа, Уильям хочет жениться на мне! Завтра он придёт просить твоего разрешения. Прошу, пожалуйста, не отдавай меня им!

Гарольд Нортон презрительно посмотрел на дочь и выхватил руку из её ладоней.

– Думаешь, ради твоей прихоти я откажу королю? Иди наверх и собирай вещи. С рассветом ты покинешь Скиптон, чтобы стать женой маркиза Николаса Уинбрука.