Лила – охотница за артефактами

– Это же… – снова повторил па-медведь, но его произношение снова оказалось для моего человеческого уха неразборчивым, смесь странных слитных звуков, где не различались ни гласные, ни согласные. Надо сказать, что Дади не говорил на человеческих языках в привычном смысле. Его челюсть, как и у других модифицированных животных, не могла воспроизводить человеческие звуки. Он общался на своём языке, а встроенный коммуникатор переводил это на английский, испанский, русский, китайский, узбекский – да практически на любой язык, который был известен человечеству. Однако чаще всего мы пользовались «уранией», синтетическим языком 31 века, который понимали обитатели 130 звёздных систем.

– Я не понимаю, – сердито сказала я, прищурившись на него.

Дади вздохнул, опустил карабин и сказал:

– Ладно, будем его называть Кхеру. Это лидер местной преступной группировки. Убийства, засады, контрабанда, наркотики, мародёрство. Я заметил его ещё в том кафе, «У трёх баранов», где ты играла в бильярд.

– Для меня все го-крокодилы одинаковы, – призналась я с равнодушным пожатием плеч. – Я не смогу отличить одного от другого, хоть убей.

– Люди никогда не умели различать животных, даже модифицированных. Для вас мы все на одно лицо… одну морду, – с грустью сказал мой брат.

Я подошла и обняла его. Его шерсть была мягкой и густой, а сам он тёплый, как одеяло в холодную ночь. Дади слегка обмяк в моих объятиях и улыбнулся своим слегка грубым, но добродушным лицом.

– Ладно, сестра, вернёмся в город? – сказал он, отступив назад и посмотрев мне в глаза.

– Конечно, – ответила я, уже готовая двигаться, но вдруг заметила, как Дади насторожился. Его уши чуть приподнялись, а глаза стали внимательно оглядывать окрестности. Он резко поднял своё оружие и с щелчком затвора приготовился к бою.

– Ты чего? – спросила я в недоумении, сжав рукоять катаны.

– Ты забыла? Го-крокодилы не охотятся в одиночку. Они всегда ходят группами по пять особей.

Моё сердце сжалось. Как я могла забыть? Если Кхеру здесь, значит, он не был один. Я тут же вытащила свой самурайский меч – катану, и не зря. Из-за ближайших дюн и бугров показались четверо го-крокодилов.

Первый, массивный и покрытый блестящей, как мокрая плитка, зелёной чешуёй, бросился на меня с рыком. Его желтые глаза светились ненавистью. Он не стал стрелять, видимо, боялся повредить артефакт геркуланов, который я всё ещё носила в рюкзаке за спиной. Вместо этого он вытащил огромный ятаган, сверкающий остриём на солнце, и замахнулся на меня. Я отскочила, сделала сальто назад, и, приземлившись на ноги, вонзила клинок катаны прямо в его шею. Меч прошёл сквозь плоть, как через масло. Кровь, густая и оранжевая, брызнула во все стороны, и го-крокодил с хрипом рухнул на землю, тяжело ударившись о неё.

Тем временем Дади вступил в бой с оставшимися тремя. Их карабины открыли огонь почти одновременно, и воздух наполнился визгом энергетических разрядов. Дади мгновенно скрылся за ближайшим валуном, и я услышала, как его лазерная винтовка отвечает мощным залпом. Один из го-крокодилов выстрелил ему в ответ, но промахнулся, расколов валун на куски. Дади, всегда хладнокровный в бою, выждал секунду, а затем выскочил из укрытия, дав несколько прицельных выстрелов. Первого противника буквально разорвало на куски, второй, получив заряд в грудь, схватился за рану, но не успел сделать и шага – Дади добил его контрольным выстрелом в голову.

Последний го-крокодил попытался бежать, но Дади не дал ему шанса. Тяжелые шаги па-медведя обрушились на него, а затем раздался глухой звук падения тела. Всё закончилось.

Я посмотрела на поверженного врага у своих ног. Пират, которого я заколола, всё ещё шевелил губами, пытаясь что-то сказать. Его коммутатор хрипел, но не смог перевести ни слова. Вздохнув, я подняла катану и быстрым движением отсекла ему голову. Его голова покатилась по песку, оставляя яркий оранжевый след крови.

– Вот и всё, – сказала я, вытирая лезвие катаны о его плащ.

Го-крокодилы были повержены, и мы могли наконец двигаться дальше.

Мы находились на планете Гаргантюа, третьей по счёту от звезды Процион, в системе, где было семь планет. Четыре из них представляли собой огромные газовые гиганты, каждый по-своему величественный. Первый гигант, Ауроз, с палитрой огненно-жёлтых и красных облаков, постоянно вспыхивающих электрическими бурями. Второй, Скадион, тёмно-синий с гигантскими ледяными кольцами, вечно вращающимися вокруг его массивного тела. Третий, Эсколор, окружённый токсичными сероватыми туманами, скрывающими его ядро, и четвёртый – Ионик, окутанный плотной атмосферой бело-голубых газов с загадочными зелёными вкраплениями.

Но обитаемыми были только две планеты: Гаргантюа и Пантагрюэль. Обе планеты гораздо массивнее и больше Земли, каждая втрое превышала её размеры. Однако, несмотря на внушительные размеры, эти планеты были далеки от каких-либо живописных пейзажей и процветающей жизни. Их ландшафт представлял собой унылую смесь песков, пыли и редких, непримечательных форм жизни. На них практически не было водоёмов, флора и фауна встречались только в самых засушливых и непригодных местах.

Гаргантюа, с её бескрайними пустынными просторами, была населена шахтёрскими посёлками. Здесь жизнь вертелась вокруг добычи полезных ископаемых, но не с самой планеты, а с орбитального пояса астероидов, простиравшегося между Гаргантюа и Пантагрюэлем. Этот пояс, состоящий из триллионов астероидов, хранил в себе несметные запасы редких и ценных материалов: золота, платины, осмия, железа, серебра, вольфрама, меди, алмазов, рубинов и других минералов. Шахтёры и инженеры, возвращаясь на планету, спускались сюда, чтобы получить свои деньги, которые зачастую тут же тратили на развлечения. Рестораны, театры, рынки с контрабандой, бордели – всё это было частью жизни Гаргантюа.

Я стояла на краю пустынного плато и оглядывала унылый пейзаж планеты. Тусклое небо, густой туман на горизонте и бесконечные песчаные дюны. В этой мертвой тишине, казалось, ничего не может выжить, кроме редких кустарников, в которых таилась местная фауна. Эти кустарники были хищными – с длинными шипами, приспособленными для ловли неосторожных существ. Часть их корней находилась под землёй, ожидая жертву, чтобы в мгновение ока протянуть корневые «щупальца» и впиться в тело жертвы. Рядом с кустарниками вились насекомые – мелкие, похожие на сколопендр, но с прозрачными, как у стрекоз, крыльями. У этих тварей были острые жала, которыми они впрыскивали парализующий яд в свою жертву, прежде чем съесть её.

Но самым неприятным было осознание, что где-то подо мной скрываются подземные черви – огромные создания, длиной до десяти метров. Эти черви жили глубоко под землёй, питаясь падалью и мёртвыми телами. Я знала, что через час-другой они вылезут на поверхность, почуяв запах трупов го-крокодилов. Они выползут медленно, тихо, но жадно. Их гладкие тела, покрытые слизью, будут извиваться по земле, и за несколько минут они уничтожат любые следы нашего боя, оставив от крокодилов лишь пустые костяные оболочки.

Однако черви, по сути, сделали бы нам услугу, утилизировав эти трупы. Го-крокодилы были мстительны. Они могли учуять потерю сородича и начать преследовать нас. Никогда не знаешь, как они отреагируют на убийство своего вожака. У этих существ были свои сложные социальные связи, и месть, как правило, следовала за смертью члена их группы. А с их развитым чутьём и памятью на запахи, они могли учуять убийц даже спустя несколько дней. Их стаи всегда были жестокими, кровожадными и, что самое опасное, организованными.

Мы стояли в центре пустыни, и я чувствовала, как горячий ветер обдувает моё лицо, песок скрипел под ногами, а горизонт всё больше скрывался в тумане.

– Какая унылая планета, – произнес па-медведь, надевая темные очки. – Надо же было нам попасть сюда… Хотя именно здесь ты больше всего нашла артефактов.

– Ты стал болтлив как Джяба, – съязвила я.

Дади только фыркнул. Джяба – это робот, который был вначале у отца, а потом у дяди Фрэнка. Чрезмерно хвастливый и иногда занудный.

– Лучше быть молчуном как Дриопитек? – спросил Дади. Дриопитек – это полурастение боцмана с «Птеродактиля», он не разговаривал, а обращался телепатически. Но даже телепатически его было трудно понять, так как дендропаты мало оперируют человеческими образами.

– Как бы там ни было, мы тут застряли надолго, – вздохнула я. И тут из-под земли появились гибкие языки – это почувствовали падаль черви…

Глава 2: Шахтёрский посёлок Джуконта

Я никогда не летала по правилам – для меня это было слишком скучно. На Гаргантюа вообще никто не соблюдал правила воздушного и наземного движения: транспорт здесь двигался хаотично, но каким-то чудом местные умудрялись избегать аварий. Я посадила свой «Трезубец» на стоянку с резким манёвром, подняв в воздух облако пыли. От мощных струй двигателей разлетелись пустые банки, старые тряпки и пластиковый мусор. В Джуконте никто особо не беспокоился о чистоте, а ассенизаторы едва ли старались поддерживать порядок. Грязные улицы кишели крысами, мусорными кучами и хаотично разбросанным хламом, создавая атмосферу беспечного запустения.

Джуконта был одним из крупнейших шахтёрских посёлков на Гаргантюа. В зависимости от сезона и графика добычи, население варьировалось от 40 до 150 тысяч человек и модифицированных животных. Постоянными жителями были в основном чиновники, включая мэра – ё-енота Блэддью. Блэддью уже шестой срок управлял посёлком и был известен как один из лучших администраторов, заканчивавший Барбекюрский университет на планете Пэркинс от Альфы Центавра по специальности «межзвёздное право и управление». Доктор философии, он удачно лавировал между интересами шахтёров, корпораций и криминала. За годы правления Блэддью показал, что способен лучше всех справляться с хаосом Джуконты, и каждый раз на выборах его поддерживало население.

Порядок в поселке поддерживался шерифом Петровичем – крепким человеком в возрасте, который, казалось, знал о Джуконте всё. Его заместителями были трое бэ-вепрей, генетически модифицированные полицейские, внушающие страх одним своим видом. Эти свирепые гиганты ходили в тяжёлых бронекостюмах, похожих на танки, и были вооружены до зубов: массивные пушки, гранаты и шоковые дубинки всегда были наготове. Бэ-вепри не тратили слов попусту – они предпочитали действовать, и это делало их чрезвычайно эффективными. Люди предпочитали не спорить с этими полицейскими, а го-крокодилы, несмотря на свой мстительный характер, старались не провоцировать бэ-вепрей на конфликт. Подобная жесткость помогала поддерживать относительный порядок в поселке, хотя атмосфера всё равно оставалась напряжённой.

Жителями Джуконты считалась и обслуга местных заведений – от официантов в ресторанах и барах до работников ремонтных мастерских и медицинских клиник. Врачей здесь было немного, но ветераны медицины и ветеринары занимались не только людьми, но и модифицированными существами. Местные проститутки обслуживали исключительно людей, так как модифицированные животные, несмотря на свой разум, в подобных развлечениях не нуждались – для них размножение было лишь вопросом продолжения рода. Газетчики, которых можно было встретить на улицах, всё ещё печатали местную прессу, где можно было узнать все новости о шахтах, корпоративных интригах и криминале. Пенсионеры, оставшиеся здесь на закате жизни, просто не накопили достаточно денег, чтобы перебраться в более благоприятные человеческие колонии.

Поселок Джуконта отличался весьма необычной архитектурой. Здания здесь были не похожи на привычные постройки Земли. Одни строения представляли собой гигантские пирамиды, которые, казалось, могли рухнуть под собственной тяжестью, но каким-то чудом стояли столетиями. Другие здания напоминали огромные шары, покоящиеся на тонких, почти невидимых опорах. Были здесь и многокилометровые змеевики, вьющиеся в небо, словно свернувшиеся в спираль гигантские конструкции. Некоторые постройки напоминали соты пчёл, сверкающие металлическим блеском. Такой причудливый стиль диктовался не столько эстетикой, сколько требованиями местной среды: слабая гравитация, периодические песчаные бури и перепады температур. Поэтому здания строились так, чтобы выдерживать любые неблагоприятные условия Гаргантюа.

По дорогам хаотично носились вездеходы всех мастей: от древних, ржавых машин до новейших, сверкающих техникой моделей. На аэродромах и взлётных площадках всегда стояли летательные аппараты – небольшие истребители, грузовые корабли и транспортники, некоторые намного круче моего «Трезубца», а другие – лишь отдалённо напоминающие что-то, способное держаться в воздухе. Каждый транспортный модуль был неповторимым: владельцы изобретали и модифицировали свои аппараты так, как вздумается.

По дорогам Джуконты шли шахтёры – выносливые, загрубевшие люди с тёмными лицами и пустыми взглядами. Рядом с ними перемещались модифицированные животные: от массивных па-медведей до изящных эр-жирафов, которые тянули свои шеи на десятки метров вверх. Среди них можно было встретить и военных из Корпуса Звёздных Пограничников, чья задача заключалась в охране границ системы и поддержании порядка. Таможенники, патрулирующие улицы, периодически задерживали контрабандистов, выискивая незаконно добытые артефакты и драгоценные металлы. Вокруг царил вечный хаос – артисты-гастролёры, прибывшие с цирком-шапито, привлекали толпу своими эксцентричными выступлениями.

В этом цирке выступали эр-жирафы, дам-бегемоты и зэт-насекомые – существа, чей интеллект был продуктом генетических экспериментов, но успех этих модификаций был весьма сомнительным. Они не могли сравниться с людьми по разуму, но их способности к артистизму и физической ловкости завораживали, хоть и в ужасной манере. Я однажды видела их выступление: жуть и страх проникали до костей. Эр-жирафы с лёгкостью пробегали через узкие петли, зэт-насекомые с треском прокусывали металл, а дам-бегемоты разбивали скалы голыми лапами. Казалось, они играли с жизнью на грани возможного. Зрители вздрагивали на каждом шаге, поражаясь тому, как эти существа умудрялись выжить после очередного опасного трюка. Такие цирки больше не развлекали публику, как это делалось когда-то на Земле; теперь они вызывали ужас и заставляли сомневаться в самой природе генетики.

– Куда пойдём? – спросил меня Дади, смотря на толпу и не скрывая раздражения от вида всех этих модифицированных.

– К Жестянщику, – ответила я, взглянув в сторону бара, где мы частенько бывали. Там горело неоновыми лампами заведение «Лошадь, бухая в доску».

Жестянщик был не просто барменом, но и скупщиком артефактов, драгоценных металлов, и, конечно, занимался незаконным бизнесом. Корпорации, претендующие на богатства планеты, и местные власти, желающие контролировать все ресурсы, открыто ненавидели таких людей. Однако даже среди чиновников были алчные бюрократы, с которыми Жестянщик умудрялся договариваться.

– Ну, пошли, – неохотно согласился Дади, видимо, предчувствуя, что в баре будет всё, кроме спокойствия.

Мы двинулись к странному зданию, которое сложно было описать. Архитектура заведения сбивала с толку: формы и линии путались в глазах, словно кто-то нарочно создавал путаницу в восприятии. Одни говорили, что бар копирует формы кораблей геркулан, древней расы, оставившей после себя загадочные артефакты. Но смысл этих форм был также непостижим, как и сами геркуланские технологии – симметрия отсутствовала, гармонии не было, только хаотичные линии, сбивающие взгляд.

Зайдя внутрь бароа, я сразу почувствовала резкий запах алкоголя, смешанный с запахом наркотиков. В воздухе висела густая атмосфера тяжёлых трафов и каких-то химических веществ, которые лучше не вдыхать. Уши резала громкая музыка, исходящая от группы «Взорвались барабаны». На сцене двое мужчин, одна женщина, па-медведь и лэм-орангутан играли на странных инструментах, издавая звуки, которые трудно было назвать мелодией. Их песня напоминала бессмысленный бред, в котором не было ни смысла, ни рифмы – лишь шум и хаос. Но шахтёрам и другим посетителям это нравилось, никто не вслушивался в текст.

– Мы на звёздной трассе,

Ловим астероиды,

Там полно металлов —

Имплант для зубов!

Нашли мы один,