Воскрешение

Варп-двигатели – это гипотетическая технология, основанная на теории искривления пространства-времени. Если обычные двигатели позволяют перемещаться через пространство, то варп-двигатели создают локальное искривление, сжимая пространство перед кораблём и растягивая его позади. Таким образом, корабль словно «скользит» по волнам искривлённого пространства, избегая ограничения скорости света. Это позволяет теоретически путешествовать между звёздными системами за очень короткое время.

У Квейта вспыхнули глаза, он был заинтригован:

– Если бы это было так, Пентагон сообщил бы нам об угрозе, – сказал он, нахмурившись. – Эрик, ты всегда был фантазёром. Но военные ничего не обнаружили.

– Моё дополнение к формуле Дрейка учитывает больше параметров и даёт более широкие выводы. Я расчитал, что вероятность наличия инопланетян в человеческом обществе велика, – продолжал я.

Томас расхохотался, его громкий смех привлёк внимание посетителей кафе. Он наслаждался этим моментом, видимо, считал мои идеи несерьёзными.

Я посмотрел через витрину на ночной Нью-Йорк. Вечерний город, как всегда, кипел жизнью. По улицам мчались машины, блестящие от отражённого света неоновых вывесок и уличных фонарей. Пешеходы спешили по своим делам, кто-то смеялся, кто-то разговаривал по телефону, туристы фотографировали Эмпайр-стейт-билдинг, сияющий вдалеке. Нью-Йорк никогда не спит, и даже в этот час город был полон энергии и движения. Я вдыхал холодный ночной воздух, смешанный с запахами уличной еды и кофе, и вспоминал, почему так люблю этот город. Нью-Йорк был местом, где мечты встречаются с реальностью, где среди шума и суеты можно найти вдохновение и идеи, которые могут изменить мир.

– По моим расчётам, доля инопланетян в экономически развитых странах достигает от 20 до 66%, – сказал я, глядя на Квейта.

Томас удивлённо уставился на меня:

– То есть, в Нью-Йорке есть инопланетяне? Ты можешь это доказать? А как их отличить?

– Они скрываются под видом людей. На самом деле это рептилии. Там, откуда они пришли, разум приобрели рептилии. Конечно, жизнь разнообразна и не обязательно имеет углеродную основу…

– Поясни, – Томас улыбнулся, но его глаза буравили меня, словно я раскрыл чью-то тайну.

– Да, теоретически, жизнь может основываться не на углероде, хотя углеродная химия – наиболее распространённая и изученная форма жизни на Земле, – начал объяснять я. – Возможность существования жизни на основе других элементов активно исследуется учёными и является предметом спекуляций в астробиологии. Рассмотрим основные кандидаты. Во-первых, кремниевая основа. Кремний – наиболее очевидный кандидат на роль альтернативы углероду, поскольку он находится в той же группе в периодической таблице и способен образовывать четыре ковалентные связи, подобно углероду.

Квейт взял в руки папку, достал листки и стал внимательно читать расчёты. Его палец слегка дрожал, когда он водил им по формулам и таблицам.

– Азот и фосфор тоже могут стать основой для альтернативных форм жизни, – продолжал я. – Азот участвует в образовании различных молекул, таких как азотистые основания. Он может образовывать молекулы с тремя ковалентными связями, что даёт потенциал для создания сложных структур. Однако молекулы, полностью состоящие из азота, как, например, азиды, очень нестабильны и взрывоопасны, что снижает вероятность их использования в биохимии. Фосфор, в свою очередь, используется в ДНК и АТФ. Теоретически он может участвовать в процессах, обеспечивающих энергетический обмен в альтернативных формах жизни.

Томас продолжал молча изучать расчёты. Его палец дрожал всё сильнее, когда он внимательно вглядывался в уравнения и комментарии. Казалось, его уверенность пошатнулась, но он ещё не был готов признать это.

– Сера тоже может быть альтернативой углероду или использоваться в сочетании с кремнием. Сульфидные соединения играют важную роль в метаболизме некоторых земных микробов, особенно в условиях высокой температуры и давления, таких как подводные гидротермальные источники. Пример – бактерия GFAJ-1, обнаруженная в 2010 году. Она могла использовать мышьяк вместо фосфора в своей ДНК. Хотя последующие исследования показали, что эта бактерия не заменила фосфор полностью, она продемонстрировала способность адаптироваться к экстремальным условиям.

– И что? – спросил Томас, бросив взгляд на меня.

– А то, что пришельцы могут жить среди нас и использовать нашу планету, если их биология также основана на углероде, – ответил я. – Они могут пить кофе и есть творожные пироги, как обычные люди.

Томас поднял на меня взгляд:

– Ты на кого намекаешь?

– В Нью-Йорке много инопланетян, Томас. Они используют биохимические протезы, которые делают их неотличимыми от нас. Но эти протезы нуждаются в регулярной замене, и в такие моменты они уязвимы. По моим расчетам, сейчас в этом кафе из двадцати посетителей только один человек.

– И кто это? – удивился одноклассник, нервно оглядываясь вокруг.

– Это я.

В кафе воцарилась гнетущая тишина. Томас отбросил бумаги на стол и насмешливо спросил:

– Получается, я инопланетянин?

– Да, Томас. Если верить моим расчётам.

– А если твои расчёты неверны? – скептически ухмыльнулся он.

– Я бы так думал, но понимаешь… именно ты сподвиг меня заняться астрофизикой.

– Я? – в его глазах мелькнуло непонимание и доля испуга. Он даже слегка отшатнулся.

– Да. Однажды после тренировки по регби я зашёл в раздевалку и увидел кое-что странное. Это был протез – маска твоего лица. Она разлагалась, и ты попытался смыть её в унитазе, но она застряла. Я её достал и понял, что это была не обычная человеческая кожа. Тогда я осознал, что ты – не человек. Позже я стал за тобой следить и однажды вновь увидел… твой зелёный хвост, который ты аккуратно прячешь в своём теле-протезе. Томас, ваша цивилизация мигрирует к нам. Что случилось с вашей планетой? Почему вы бежите на Землю?

Томас на мгновение замер. Его глаза блеснули страхом и ненавистью, он крепко сжал руки на столе, словно пытаясь сдержать ответную агрессию. Он знал, что я раскрыл его секрет.

Я смотрел на Томаса, ожидая вспышки агрессии, но он вдруг расслабился и захохотал. Его смех был хриплым, почти механическим, но потом лицо его стало серьезным. Томас щелкнул пальцами, издав какой-то странный звук, похожий на шипение, и в тот же миг все посетители кафе повернулись и медленно подошли к нам. Мужчины и женщины, белые и цветные, молодые и старые – все они, словно под гипнозом, сняли свои маски.

Под кожей и чертами человеческих лиц скрывались ужасные рептилоподобные морды. Гладкая, чешуйчатая кожа с зелёным или тёмно-коричневым оттенком блестела в тусклом свете кафе. Глаза – жёлтые с вертикальными зрачками – пристально смотрели на меня, напоминая глаза хищных змей. У некоторых из них были вытянутые морды, обнажающие ряды мелких острых зубов. Вместо носа – лишь две узкие щели, а их длинные раздвоенные языки время от времени выскакивали наружу, словно они пробовали воздух.

– Ты прав, Эрик, – спокойно произнёс Томас. – Я недооценил тебя. В колледже ты был тихоней, не представлявшим интереса, и потому я не брал тебя в расчет. А ты, оказывается, всё знал…

– Да, я знал, – кивнул я. – И теперь понимаю, почему ты хочешь закрыть проект SETI. Ты из созвездия Киля?

– Да, – кивнул Томас, не скрывая больше своей истинной сущности. – Мы прибыли с окрестностей звезды Этау Карина. Она нестабильна и однажды выбросила огромное количество радиации, стерилизовав биосферу нашей планеты. Мы были вынуждены мигрировать, и Земля стала нашим новым домом. Но чтобы адаптировать её под нас, нужно вытеснить вас, людей, из экологической системы. Поэтому мы стимулируем войны, создаём бактериологическое оружие и иными способами сокращаем вашу численность.

– И ты умудрился пролезть в Конгресс, – сказал я, пытаясь держать голос ровным.

– Не только в Конгресс, – усмехнулся Томас. – Наши соотечественники уже давно находятся у власти в разных странах. Президентами в Китае, Северной Корее, Эритрее, Сомали и России тоже являются наши агенты. – Рептилоиды, стоявшие за его спиной, смотрели на меня, как стая хищников, готовящихся к нападению.

– Ты понимаешь, что живым отсюда не уйдёшь? – произнёс Томас, щёлкнув клювовидными зубами. Официант, также рептилоид, нажал кнопку, и жалюзи кафе мгновенно закрылись, отрезав нас от внешнего мира. Шум города стих, помещение погрузилось в полумрак.

Жалюзи, свернувшись, как плотные металлические ставни, полностью блокировали окна. Свет погас, оставив только приглушённое свечение над нами. Воздух наполнился неприятным, влажным запахом – словно затхлый, рептилийский дух этих существ наполнил помещение.

– А если я готовился к подобному исходу? – спросил я, смотря в глаза Томаса.

Тот замер, а затем нехотя улыбнулся:

– Вряд ли. У тебя нет оружия.

– Огнестрельного нет, согласен, – сказал я, доставая из кармана устройство, похожее на смартфон. – Но у меня есть кое-что другое. Знаешь, что это, Томас?

Глаза Томаса сузились, остальные рептилоиды начали пристально смотреть на устройство, готовясь к нападению.

– Я тестировал это на крокодилах и варанах – ваших земных родственниках. Эффект стопроцентный, – я улыбнулся, держа устройство в руке.

– Что это такое? – спросил Томас, голос его впервые дрогнул, в нем послышался страх.

– Вы очень восприимчивы к инфразвуку, – сказал я и нажал кнопку, надевая на голову сетку, отражающую инфразвук. Она защищала меня от воздействия частот.

Прибор загудел, испуская низкие инфразвуковые волны, которые распространялись по помещению. Рептилоиды зашипели, хватываясь за головы, их тела начали извиваться, словно в конвульсиях. Чернокожий официант сделал шаг назад, пытаясь убежать, но его тело вдруг разорвалось, словно перегруженный костюм. Из разорванного протеза выползла огромная змееподобная рептилия. Она извивалась в предсмертных судорогах, выплёвывая желтую густую кровь.

Томас стоял неподвижно, но его голова начала увеличиваться, как шар, который надували воздухом. Кожа на его лице натянулась, обнажив под собой чешуйчатую рептильную структуру. Зрачки расширились, превратившись в узкие вертикальные щели.