За гранью света

Сзади послышался стон. Серега обернулся и заорал:

– Твою же… – недоговорил он, споткнувшись о камень.

– Быстрее! – подгонял Саня.

– Ё! Она нас догоняет!

Осталось совсем немного. Серега дрожащим голосом читал «Отче наш», а Саня нашел свободную могилку, бросил коробку на дно и стал руками засыпать яму. Подоспевший друг, не прекращая читать молитву, работал лопатой. Земля, уже сильно намокшая, затрудняла работу парней.

Женщина медленно, но уверенно приближалась и что-то бормотала. На ней было обгорелое платье, на руках обожженный младенец. Саня, весь измазанный землей, стоя на коленях, сам напоминал ожившего мертвеца. Ведьма уже стояла у ограды, продолжая бормотать, иногда взвизгивала и слала новые проклятия. Ветер сильно дул в глаза и швырял какой-то мусор, не давая друзьям завершить дело. Наконец зарытую могилу окропили святой водой, еще трижды прочли дуэтом «Отче наш», и все вроде начало стихать.

Подождали немного, отдышались и неуверенно поплелись к машине. Та на удивление сразу завелась, и парни отправились к дому. Там они собрали свои пожитки и, не дожидаясь рассвета, молча направили свою старенькую ниву вон из этого проклятого места. Доехав до моста, остановились, перекрестились…

– С Богом, – сказал Серега.

– К че… – осекся Саня. – С Богом, – и дал газу.

Мост проехали за несколько секунд и, не останавливаясь, направились к обещанному городку.

Актерское мастерство

Актеры, как правило, люди суеверные. Да и как тут не верить в приметы, когда море примеров. Сыграл артист больного раком на сцене, а через пару лет умер по-настоящему. И поэтому далеко не каждый соглашается играть в мистике, ужасах, не хотят иметь с этим никакого дела.

В обычном провинциальном городе с населением в пятьдесят тысяч человек есть народный театр на базе местного Центра культуры и духовности им. Пушкина – обычное дело. Труппа ставит разные спектакли, ездит с ними на фестивали и конкурсы по всей стране, бывало, и за границу выбирались. Репертуар в основном современный, так как нынешнего зрителя заинтересовать классикой довольно сложно, да и подготовка таких постановок занимает гораздо больше времени. Ведь нужно знать эпоху и, как говорится, жить материалом. Длительные поиски остановились на мистической пьесе неизвестного автора, которую нашли в интернете. Прошли читки, все были за. Режиссер раздал роли, и работа закипела.

Актер Василий, игравший главного героя, самозабвенно отдался своей роли и глубоко вжился в образ. В тот день он пришел на репетицию нервный, без энтузиазма поздоровался с явившимися раньше и проследовал в костюмерную переодеваться. После этого он зашел в бутафорскую за необходимым реквизитом и направился в кабинет режиссера, чтобы узнать о плане работ.

– Доброго дня, Федор Васильевич. Что у нас нового? Нашли, кого поставить на роль жертвы номер один? – поинтересовался Вася.

– Да, согласился один новичок, Никитин. Но ты же знаешь, он деревянный, тебе придется его вытягивать, – спокойно ответил режиссер. – Вопросы, прения, вонь?

– А у меня есть выбор?

– Нет.

– Хорошо, пойду готовиться, – ответил Василий и направился на сцену.

Зайдя в малый зал, в котором проходили репетиционные подготовки, он позвал новичка и вкратце объяснил, что к чему и где его вещи. После актер собрал всех участвующих в эпизоде, и начали разминку. Настроение Васи улучшилось, и он уже рвался в бой.

В зал зашел режиссер, и репетиция началась. По сюжету главный герой с друзьями после автокатастрофы попал в полуразрушенную церквушку, стоящую в сотне метров от дороги, где они и решили заночевать, так как уже стемнело, а машин на трассе совсем не было. Собирался дождь, гремел гром и сверкала молния. Сполохи не прекращались, хотя было уже пора.

– Ветошкин! – крикнул режиссер технику, который, собственно, и включал все эффекты на сцене. – Ветошкин! Какого черта молния до сих пор сверкает?

– А я и не включал, – из операторской вышел заспанный техник.

– То есть как не включал? А что же оно, по-твоему, само включилось?

– Да-а-а, – начал приходить в себя Ветошкин, и его глаза округлились от осознания происходящего. – Прошу прощения, виноват. Я закемарил, – решив замять ситуацию, пробубнил техник.

Актеры на сцене молча ждали дальнейших указаний.

– Всё сначала! – с раздражением выпалил Федор Васильевич. – Все на исходную!

Вася с друзьями, прячась от собирающегося дождя, входят в полуразрушенную церквушку, гремит гром, сверкает молния. Парни рассаживаются по оставшимся еще целыми скамейкам.

– Как тебя угораздило-то? – спрашивает первый второго.

– Как-как… А ты кабана не видел, что ли? Он прям под колеса выскочил, – оправдывался второй.

– Какой кабан? – наседал третий. – Какой кабан? Чего ты свистишь? Я никого не видел.

– Говорю же тебе, кабан из-за кустов выскочил, да здоровый такой.

– Да даже если кабан, ну помял бы немного бампер, и все. А теперь, блин, из-за тебя сидим посреди леса в какой-то развалюхе. Машина в кювете, а до города еще километров пятьдесят, связи нет. Чего нам теперь прикажешь делать?

– А ничего! – разозлился водитель. – У меня машина покорёжена, а ты… ноешь тут. Ничего с тобой не случится, заночуем здесь – хоть какая-то крыша над головой, а завтра выйдем на трассу и поймаем кого-нибудь.

Вася молча сидел и разглядывал потемневшие облупленные стены, еще висящие кое-где образы и о чем-то думал. Почему-то его настораживало это место. Ну не могли вот так бросить здесь иконы, что-то не так. Пока друзья выясняли, кто прав, кто виноват, Василий подошел к стене и, подсветив зажигалкой, упорно что-то разглядывал – следы, что ли. Похоже на копыта, но на стене… И что удивительно, они поднимались к потолку, но туда свет уже не доставал, и разглядеть, где они заканчивались, не удалось.

Забарабанил дождь, вода потекла по стенам и местами капала с потолка. Но был и еще какой-то звук. Стук? Топот? Цокот? Не разобрать.

– Тихо! – гаркнул Вася на разгоряченных парней, у которых чуть до драки не дошло. – Слышите? – уже спокойно задал он вопрос.

Все стали прислушиваться.

– Ничего не слышу, – через мгновение сказал первый.

– И я ничего, – отозвался третий.

– Идите сюда, кажется, звук оттуда, – позвал Василий парней и прижался ухом к облупившейся поверхности стены, остальные последовали его примеру.

– Никитин! Ты чего такой ватный?! Ты должен был первым подорваться. Ты свою характеристику помнишь? Как думаешь, почему ты жертва номер один? – кричал режиссер.

– Да-да, помню. Исправлюсь, – ответил виновато актер.

– Когда ты исправишься? Только это и слышу. Давайте с Васиного «Тихо!».

– Тихо! – гаркнул Вася на разгоряченных парней, у которых чуть до драки не дошло. – Слышите? – уже спокойно задал вопрос.

Все стали прислушиваться.

– Ничего не слышу, – через мгновение сказал первый.

– И я ничего, – отозвался третий.

– Идите сюда, кажется, звук оттуда.

Новичок быстро подскочил к стене и прижал к ней ухо. Подошли остальные и сделали то же самое.