Осколки будущего

«Тина не помнит сейчас, кто она такая, – объяснила мама, – и что с ней произошло. Конечно, мы ей сообщили. Но воспоминаний об этом у бедняжки нет. У неё пока нет их ни о чём из прошлого. Врачи говорят, со временем должны вернуться. Но мы не станем её торопить. Наша задача – подарить любовь и заботу».

Особенно много любви и заботы, судя по выражению лица, стоило ожидать от Стасика, отметила Аня.

В кратчайшие сроки рукодельница-мама переоборудовала для Тины гостевую комнату, выполнявшую также функцию библиотеки.

Девочку перевели в Анину школу, куда ей надлежало пойти по окончании зимних каникул. Продолжительную волокиту с документами взяла на себя бабушка Нора, за вещами Тины в Харьков отправились мама и папа Ани. Александр Суханов впоследствии должен был заняться и продажей опустевшей квартиры там. Впрочем, последнее оказалось слишком сложным из-за несовершеннолетия наследницы и вскоре было оставлено.

Все связи обрубила мнимая амнезия, играть которую гостье из будущего труда не составило, ведь она понятия не имела о том, что должна помнить Тина Карасёва. Лунные воины порешили: современная медицина так и не справится с этой проблемой. И после аварии чудом выжившей пациентке придётся обходиться без прошлого.

Глобальные и знаменательные для всей семьи перемены завершились обнаружением «приблудившейся и замерзающей в снегу» кошки редкой породы. «Нашла» её Тина и очень просила оставить. Аня честно расклеила по округе объявления с распечатанной на принтере фотографией с телефона, но, разумеется, на них никто не откликнулся.

Имя для кошки «выбрала» сама Тина. Так и Селена перекочевала в их дом.

С девочкой, которую никак не могла воспринимать своей будущей дочерью, Аня подружилась неожиданно быстро. К счастью, та не имела с погибшей кузиной ничего общего. Тина оказалась весёлой и жизнерадостной. И ещё она интересовалась абсолютно всем и всё это обсуждала с Аней. Анжела Суханова не могла нарадоваться, что двоюродные сёстры наконец поладили, и гордилась пониманием старшей дочери.

Соня же ходила за новоявленным членом семьи с большими любопытными глазами, но если трёхлетней малышке глупые вопросы и игру в «помнишь и не помнишь» можно простить, то Стасик в очередной раз проявил свою имбецильность. Он не нашёл ничего лучшего, чем дразниться и крайне глупо шутить. Даже раз довёл маму до рукоприкладства. После этого Стасик и Тина стали врагами.

В первую пятницу Нового года объявился Константин Карасёв, считавшийся Тининым отцом. Он жил со своей второй женой и детьми в Харькове, и никто, кроме, возможно, Александра Суханова, не опечалился особо из-за отсутствия у Кости энтузиазма заниматься осиротевшей дочерью. Анины родители расстались с ним очень холодно, даже почти поссорились.

Временами, когда не удавалось сразу заснуть, будущая императрица размышляла о том, как всем повезло, что на бастион принцессы Алевтины в будущем напали, когда она была в возрасте, в котором полтысячелетия назад погибла её двоюродная тётка. Именно это ведь позволило занять опустевшее место в прошлом. Воинам оставалось удовольствоваться пояснением Ремарка: случайностей не бывает только в хорошей литературе, в жизни же они сплошь и рядом[44 - Цитата из романа Эриха Марии Ремарка «Триумфальная арка».]… Им придётся удовлетвориться этим, ведь они никогда не смогут увидеть, как в день трагической аварии яркий радужный свет ударил из ниоткуда в глаза таксисту, вёзшему в гости Тину и Жанну Карасёвых.

Но наличие потаённого врага, полководца прочих, все воины уже считали аксиомой. Узнав об опасностях, с которыми придётся бороться даже через пять сотен лет, жрицы из Поднебесной усилили обязательные тренировки. Теперь в их распоряжении было куда больше ресурсов: коридор Времени позволил Лунным воинам посетить наконец сам Храм Луны.

Это место давило на Аню. Напоминающее мечеть сооружение, спрятанное в горах Тибета, внутри для принцессы Авелилона теперь навсегда ассоциировалось со школой боевых искусств. Оно и оборудовано было, казалось, для этого. Немудрено, что Жаклин и Натали, выросшие в подобном величии и суровости, стали такими строгими и ревностными.

В изрисованных китайскими драконами стенах Храма необъяснимым образом возрастало их уважение к Ане. Приведя внутрь свою принцессу, жрицы в какой-то мере выполнили долг перед предками. Аня подозревала, что они были бы довольны, если б все Лунные воины безвылазно поселились в Храме. Те, в чьей власти боевые сарафаны. Иных владелицы пустили на свою территорию скрепя сердце.

Вынужденные встречи восстановили в коллективе худой мир. Аня знала, что Ника поговорил ещё раз с Евгенией Витальевной наедине, и по его словам они простили друг друга. Кристина стала молчаливее, но вроде как отошла от случившегося. Тина, узнавшая о событиях в Воротах постфактум, не держала зла ни на неё, ни на остальных заговорщиц – ведь всё уже разрешилось.

Именно в Храме Луны будущая дочь Ани и Ники обрела магическую силу. Только коснувшись Священного камня в настоящем, она смогла восстановить способности, которые утратила в своём замке за два года до освобождения, – управление молниями. Селена полагала, что тогда артефакт Авелилона был уничтожен. И подобные идеи заставляли Жаклин и Натали бледнеть.

Они взялись гонять своих подчинённых (а в этих палатах все становились таковыми, хотя к Ане и относились с пиететом) будто сидоровых коз. Зато принцесса лунного королевства избавилась от части лишнего веса и скоро уже была уверена: даже не перевоплотившись, она в состоянии справиться с небольшой бандой уличных хулиганов голыми руками.

Глава X: Сказки, русалки и Михаил Булгаков

– Сонька, но это же не по-настоящему! – пыталась убедить Аня, теряя терпение.

Трёхлетняя девочка только что дослушала историю «Пряничного домика» из иллюстрированной книги сказок, которую приволокла вчера бабушка Клара. Идея поедания пылящихся посреди леса конфет в глазах малышки заранее обрекла Жана и Мари на мучительную смерть от дизентерии, но и ведьму, чьё жилище подверглось вандализму, сестрёнка, в отличие от Ани, не жаловала.

– Ты гупая! Тям зе доздь и звели, и птици, и внутли сталуха, оня потеет, ходит ногами и… ой, а где она деляет а-а? – От очередной страшной мысли Соня аж присела. – Фу-у-у-у-у!

– Софа!

– Отцепись от ребёнка, если у него паранойя, – послышался из-за перегородки, отделяющей Анин стол от основной части комнаты, тонкий голосок Тины, самозабвенно разбиравшейся с угловатым народонаселением посредством бензопилы на территории «Злого города[45 - Злой город – компьютерная игра из цикла GTA (Grand Theft Auto).]». – Это же ты стала читать ей такое. Взяла бы лучше истории Амильга?ммона.

– Кого?

Ожесточённые щелчки на полминуты прекратились – Тина что-то подсчитывала.

– Нет, стоп, – клавиатура загрохотала с новой силой, – он ещё даже не родился. Ей должна понравиться Памела Трэверс[46 - Памела Трэверс – английская писательница, автор романа о Мэри Поппинс.]. Или Милн[47 - Алан Милн – английский писатель, автор книги «Винни-Пух и все-все-все».]. Они прекрасны. И достаточно гигиеничны.

– Сонь, может, настала пора «Мастера и Маргариты»? – внезапно воодушевилась Аня. – Я с детства обожаю эту книгу. Мне в пять лет мама прочитала её первый раз. И я просто влюбилась!

– Ей только три исполнилось, – возразила Тина, но Анна Суханова уже понеслась вниз по лестнице в библиотеку, недавно превращённую в комнату «кузины».

Из затеи ничего путного не вышло, так что любимые главы принцесса Авелилона с удовольствием озвучивала уже не брезгливой коротышке, покинувшей их, а засевшей за монитором будущей дочери. Выкурить ту всё равно не представлялось возможным. Хотя в «наследство» от Карасёвой Тине достался собственный ноутбук, она почему-то считала его неудобным для игр, что было достаточным поводом занимать стационарный компьютер в Аниной спальне. А виртуальные забавы стали для иммигрантки из другого времени настоящей манией: она ворчала, что, имейся такие в её замке, жить там было бы куда проще, и почти забросила сон, отдаваясь новому увлечению.

Впрочем, Аня это сносила стоически, сама с интересом подключаясь к баталиям. Но особенно она любила разгадывать вместе с Тиной квесты[48 - Квест – жанр компьютерных игр, построенных на логике и поиске предметов.]. А стрелялки – это однотипно. Кроме того, подруга всегда была тем человеком, который сидит за клавиатурой, что делало совместное прохождение чего-то по типу GTA[49 - GTA – Grand Theft Auto – серия мультиплатформенных компьютерных игр, где герой-преступник выполняет всевозможные задания, построенные на насилии.] довольно скучным.

Постоянное присутствие девочки из грядущего в буднях принцессы Авелилона быстро вошло в норму. Тина настолько органично вписалась в окружающую её будущую мать действительность, будто всегда была её неотъемлемой и обязательной частью.

Прошло всего два месяца с тех пор, как они узнали о существовании друг друга, а вообразить жизнь иначе уже ирреально.

Тем более сейчас Ане как никогда требовалась поддержка. С началом семестра выяснилось, что у неё есть активно действующий личный враг, причём убивать этого противника нельзя.

Неизвестно, что там Евгения Витальевна наплела Нике во время их последнего разговора, но если до появления ещё не рождённой дочери из будущего она как-то держала лицо и показательно насмешничала над внезапными отношениями принцессы Авелилона с её теперь экс-кавалером, то осознание серьёзности их союза превратило её в подлинную фурию. С паскудным характером. И ситуация с воскрешением Карасёвой ничуть её не вразумила.

Свои вновь испортившиеся отметки по английскому языку Аня считала форменным беспределом. Ведь она владеет им, также как любым прочим! Классный же журнал теперь кажется оксюмороном[50 - Оксюморон – стилистическая фигура или стилистическая ошибка – сочетание слов с противоположным значением, сочетание несочетаемого.]. Раньше она всегда придумывала, как заполучить высокие баллы, если что-то не давалось. Этим, как правило, занималась Людмила Васильевна. Нужно было купить бумагу, краску или пять горшков герани – и любые трудности разрешались. Нынче потребность в озеленении кабинета иняза Аней отпала категорически. Но она сама легко пишет любую контрольную! Однако же оценки стремятся к нулю.

Евгения Витальевна проявляла макиавеллиевское коварство. Она умудрялась уличать принцессу Авелилона в незнании знаемого досконально предмета так, что никто со стороны не мог ничего заметить. Меняла задания и упражнения, придиралась к помаркам, влепила соратнице неуд за тематическую контрольную, потому что она не смогла описать сюжет «Дженни Герхард[51 - «Дженни Герхард» – неоконченный роман Теодора Драйзера.]» – но ведь не из-за проблем же с языком!

Кроме того, с чудны?ми конфетами не всё было так гладко. Например, просто заговорить как угодно они не позволяли: мозг «переключался» онлайн, если сталкивался с конкретными примерами. Когда следовало что-то перевести, Аня заучивала строки по-русски, потом прокручивала в голове шекспировский монолог Гамлета, который вызубрила в оригинале, и начинала вспоминать предложения из задания – уже по-английски. Разумеется, всё это затруднительно делать быстро и с ходу, чем Евгения Витальевна безбожно пользовалась. К тому же невозможно легко определить, на каком языке вообще с тобой разговаривают, что также на руку мерзавке.

Это до такой степени бесило принцессу Авелилона, что она снова взялась прогуливать – и стало только хуже.

На этом злопыхательница не остановилась. Ограничивать Анины проблемы узким радиусом своих уроков она явно не намеревалась. Евгения Витальевна внезапно свела тесную дружбу с директором школы, который преподавал 10-му «Б» алгебру и геометрию, и указала невзначай, что все успехи Ани Сухановой по его предметам – заслуга Кристины Прошиной. С тех пор они стабильно получали разные задания даже на дом.

Больше не выходило вволю пропускать занятия. Это обязательно вызывало скандал – и всегда вроде бы случайно.

Что за детский сад развела эта взрослая женщина, боевой товарищ? И чёрт возьми, Аня – её принцесса!

Салли и Кристина полагали, что всё верно. То есть не травить соперницу, конечно, а вынуждать учиться прилежно. Они не видели в таком поведении ничего плохого или вероломного, впрочем, как и связи с Никой вовсе.

Жаловаться ему самому на то, что из-за озлобленной экс Аня уже не может списывать математику и прогуливать школу, казалось до обидного глупым.

И маме рассказать нельзя, потому что Аня всё ещё малодушно таила от родительницы свой роман, хотя он оставался возмутительно платоническим. А значит, и о ревнивой бывшей Ники не упомянешь.

В сложившихся обстоятельствах принцессу Авелилона худо-бедно понимала только Тина, но она считала подобные «книжные» жизненные ситуации прекрасным и увлекательным проявлением существования в социуме. Любые общественные дела сейчас были для неё в новинку, волновали и восхищали.

Для Ани же стало сюрпризом, что люди вообще способны на подобное.

И всё же с Тиной обсуждать эту тему удавалось без желания убивать. С ней, оказалось, можно легко говорить о чём угодно.

Во всяком случае, Ане. Второй будущий родитель был не столь успешен во взаимоотношениях с дочерью.

Ника очень старался. Он начал перемежать свидания семейными прогулками втроём, пока Тина это дело не пресекла. Они успели побывать вместе в цирке, в парке аттракционов и на детском спектакле в театре Шевченко. Проблема заключалась в том, что Ника Тину раздражал.

– Он же уверен, что обо всём знает, как правильно! – взорвалась будущая дочь уже после второго семейного уик-энда. – У тебя железные нервы!