Осколки будущего

– Днепр?

– Да, город такой. – Аня помедлила. – На суше.

– А-а… – протянула амфибия и улыбнулась довольно глупо, после чего начала медленно отплывать назад. – Давайте я вызову вам медузу.

– Послушай, ты что, настоящая русалка?

Стало очевидно, что эта ундина её побаивается.

Упускать, возможно, единственное похожее на себя существо явно не следовало, а принцесса Алана определённо решила удалиться.

– Постой, мне нужна помощь! – Аня подалась вперёд. И выяснила эмпирическим путём: одним сильным взмахом хвоста можно преодолеть весьма внушительное расстояние.

Тело рвануло прямо на русалку, которую она в панике ухватила за руку. И тут обеих накрыло какой-то белой слепящей волной.

На секунду всё кругом утратило краски, но потом вновь приобрело нормальные очертания.

И Аня едва не убилась.

Не было воды. Она, причём абсолютно сухая, сидела на ветке раскидистого зелёного дерева. И с этой самой ветки чуть не свалилась от неожиданности.

Вцепившись похолодевшими пальцами в растрескавшуюся кору, Аня осторожно огляделась.

Дерево на берегу бурного моря. Здесь тепло, но неспокойная поверхность перекатывается серыми валами, пенясь злыми гребешками. Невдалеке за песчаным пляжем – глухой лес, а внизу на тусклом крошеве ракушек – её новая знакомая русалка.

– Как мы здесь очутились? – сердито спросила она, с подозрением глядя на Аню.

– Самой чертовски любопытно, – проворчала та, пытаясь удобнее умоститься. Тяжёлый неповоротливый хвост грузом тянул вниз. – Где мы сейчас, ты не знаешь? – на всякий случай уточнила она.

– Нет. – Русалка внимательно осматривалась.

– Но зато ты знаешь, где мы были, – продолжала Аня. – Мы что, были в море?

– Нет, мы плавали в облаках! – огрызнулась дивная амфибия. – Разумеется, мы были в море, где же ещё быть двум русалкам?

– Я не русалка, – простонала Аня. Принцесса Алана окинула её уничтожающим взглядом. – Ах, это, – поняла Аня, покосившись на огромное зелёное опровержение. – Это вовсе не то, что ты подумала!

– А что же? – Из леса донёсся странный и жуткий вой, по небу с пронзительным карканьем пролетел ворон. Алана вздрогнула. – Отвечай, как мы сюда попали? – обозлилась она.

– Не смотри на меня, – в свою очередь возмутилась Аня, – я ни при чём! Я сегодня вообще куда-то попадаю совершенно спонтанно. Послушай… ты сказала, что ты русалка, объясни мне, что это значит?

– Это значит, что у меня одна голова, две руки и плавники, – процедила Алана. – Как и у тебя. – Она оценивающе смерила расстояние от себя до воды.

– Да нет же! – воскликнула Аня в ответ. – Я не русалка! Я сегодня утром в неё превратилась.

Опять повисла пауза.

– И кем ты была? – наконец полюбопытствовала Алана. – Камбалой?

– Человеком!

– У-у-у, здорово, – скривилась новая знакомая. – И как ты оказалась посреди океана?

– Где?!

– Посреди океана. Там, откуда мы угодили сюда.

Среди туч пронёсся какой-то странный предмет, но он был высоко и собеседницы не разобрали, что это.

– Так ты живешь в океане? – допытывалась Аня. – Одна?

– Да, в гордом затворничестве. Я радиоактивная, и вокруг меня все вымерли.

– Чего?

– Ничего. Я живу в Атлантике. И конечно, я там не одна.

– Существуют другие русалки? И почему же вас до сих пор не нашли?

– Кто не нашёл?

– Никто не нашёл. Люди. Как это возможно?

Алана не успела отпустить ничего колкого. Пытаясь сесть побезопаснее, Аня заметила прикованного к стволу дерева крупного мохнатого зверя. И от неожиданности вскрикнула.

– Оно нас не съест? – забеспокоилась принцесса Авелилона, придя в себя.

– Оно спит, – заметила Алана и подалась назад, подтягиваясь на руках по песку подальше от животного – её хвост оставил на берегу глубокую борозду. – Что оно такое?

– Больше всего похоже на кота-мутанта. Наверное, это ягуар или что-то подобное. Мне здесь не нравится! Нужно выбираться. – Вопрос о том, что выбираться следует в Днепропетровск, а не в Атлантику, она решила пока не поднимать. – Ты… почему ты говоришь по-русски?

– Как? – прищурилась подводная туземка.

– Вот так. Откуда ты знаешь этот язык, эти слова?

– Все знают эти слова, – голос Аланы сочился снисходительной злой иронией, – на них общаются. Это называется коммуникация.

– И ещё много терминов, странных для жителя моря, ты употребляешь, – добавила Аня. – А раз ты на это способна, очень вероятно, что и с этим барсом, или кто он там, можно побеседовать. А он здесь дольше, чем мы, ведь он привязан, но спокойно спит. Значит, может понимать, где мы. Эй! Рысь!

Аня сорвала с дерева гроздь желудей и запустила в животное.

Оно потянулось, зевнуло. Обе русалки застыли, наблюдая за происходящим. Абориген неестественно дёрнулся и встал на задние лапы, после чего вразвалочку зашагал вокруг ствола здоровенного дерева, к которому его приковывала массивная цепь цвета золота. Она проворачивалась с неприятным шорохом и волочилась за чудны?м созданием.

Аня попыталась окликнуть представителя местной фауны, но он не реагировал, однако разомкнул клыкастую пасть и действительно начал говорить, говорить по-русски, но, казалось, сам с собой:

– Дела давно минувших дней, – завёл зверь приятным баритоном, декламируя размеренно и с выражением, – преданья старины глубокой. В толпе могучих сыновей, с друзьями, в горнице высокой Владимир-Солнце пировал; меньшую дочь он выдавал за князя храброго Руслана…

– Что оно несёт? – спросила Алана.