Карее пёрышко словом нарядно.
Точено твердью бумаг и годов.
Пишет изящно, логично, опрятно,
славно вещает без плат и трудов.
С верой и рвением лист гравирует,
будто танцуя, порхая под скрип,
в строчки вонзаясь, речами пируя,
вновь создавая святой манускрипт.
Вновь лаконично мотив излагает,
и с каллиграфией букв и письма.
В опыт и страсти свой кончик макает.
Почерк красив и приятен весьма.
Кажется, это перо от жар-птицы
или лебёдушки с тёмным крылом,
что обронили родную частицу
на белорусский и избранный дом.
Взяв от хозяйки свободу, талантность,
часть ожила и посмела творить.
Я созерцаю насыщенность, ясность
и начинаю за действом следить!
Елене Тукаловой
Кричащий немой
В душе кипяток от налитой обиды
самим же собою в уставшую грудь,
какая бездетным былым так побита,
какая прошла безотеческий путь.
Бурлит и клокочет слияние грустей,
в какое подмешаны злость и печаль,
пожухлые листья, усохшие кустья
отрезанных грёз и великих начал.
Жар водный посолен, поперчен и чёрен.
Стихами кричу, хоть и внешне я нем.
Наверно, страдальцем с родин наречён я
и небезразличным, нехладным ко всем.
Пожар, что объёмен, силён, беспрерывен,
сумеют легко и успешно унять
ладошка любимой иль яростный ливень.
Но нет ни её, ни дождинки опять…
Fucking megapolis
Скопление копий эмоций, профессий.
Рекламы, толпа наподобие вшей.
Похожие судьбы и книги конфессий.
Вокруг Вавилоны сплошных этажей,
упадок продаж и наук, книгочтенья,
ленивость парней, обнагленье девиц,
три тысячи видов вина и печенья,
отсутствие чести, некрашеных лиц,
отправки бумаги и пикселей разных,
кабальные ссуды, поток кузовов,
пороки под пудрой, нарядны, заразны,