Академия Пента

О, а глазки-то заблестели! Я подавила спонтанный порыв отнять у нее гроссбух, продать билет и остаться дома. А может, я зря волнуюсь, и моя поездка тоже пойдет Лильке на пользу? Ей не помешает вкусить немного самостоятельности. Вдруг повзрослеет? Глядишь, и отец вынырнет из апатии, когда кредиторы начнут стучаться к нам в дверь. Конечно, я рисковала, оставляя их одних, но что делать? Без лицензии нам не выбраться из нужды.

Потом Лиля посмотрела на меня, и ее мордашка сделалась грустной.

– Два года, – горько вздохнула она.

– Все будет хорошо, – твердо сказала я, пытаясь успокоить скорее себя, чем сестру. – Время пролетит быстро, ты глазом моргнуть не успеешь. Зато, когда я вернусь, у тебя будет самое красивое платье для Бала, какое только можно купить за деньги!

– И туфли! – строго напомнила она.

Я же говорила, Лиля у нас нигде не пропадет.

Глава 3

Состязания абитуриентов были назначены на следующее утро. Нас разбили на группы по специальностям. Мьюла с Вербой отправились к зельеварам, молясь, чтобы их не поставили в одну пару, так как проигравший должен будет покинуть Академию. Ночь перед экзаменом мы провели в свободной аудитории, потому что два корпуса женского общежития не могли вместить всех желающих. Из-за шума и духоты я не выспалась, а утром пришлось отстоять длинную очередь в душ. Очередь в столовую оказалась еще длиннее, так что вместо завтрака я успела только вдохнуть запах кофе, и все. Короче, на экзамен я шла в самом боевом настроении.

Состязания артефакторов проходили в просторном светлом кабинете, стены которого были по углам отделаны шонгритом. Этот минерал обладал свойством поглощать излишки магии, что было нелишней предосторожностью. В дальние окна врывались потоки света, тогда как ближнее окно все было затянуто серой моросью: на улице соревновались маги-погодники. Из-за этого погода сделалась особенно нестабильной.

Для нас уже были приготовлены двухместные верстаки со стандартным набором: артефакторные пластины, лупа, пинцет, пакет кристаллов и прочие инструменты. На каждом столе лежал конверт с заданием. У входа в аудиторию стояла Гортензия Скопа – декан нашего факультета. Это была строгая дама на полголовы выше меня, с резкими, будто вырезанными бритвой чертами лица и сжатыми в нитку губами. На вид ей можно было дать и сорок лет, и шестьдесят. Такие люди почти не меняются. И улыбаются, наверное, только по большим праздникам. За ее спиной маячила расторопная девушка в серой пиджачной паре с блокнотом в руках – видимо, секретарша или помощница.

– Тяните жребий, – предложила она.

Я протянула руку к шкатулке, накрытой шелковым платком. Только теперь я заметила, что все столы в классе были пронумерованы. Выбирая место, ты в то же время выбирал себе соперника. За некоторыми столами уже сидели студенты, готовые приступить к заданию.

– Номер шесть, – сообщила секретарь и махнула рукой в сторону окон.

Шестой стол располагался в первом ряду, в углу класса. Мой соперник уже был на месте. Весь в золотой пряже солнечных лучей, блестевших в его темных волосах, там сидел темноволосый парень в элегантной черной рубашке и черных брюках. Одна тяжелая темная прядь падала ему на лоб. Он задумчиво смотрел то ли на осенний пейзаж за окном, то ли вглубь собственных мыслей, вертя в руках карандаш.

Разумеется, я сразу его узнала, ведь я читала все его интервью, а некоторые даже хранила в своей папке с вырезками. Но все равно, Кай Ворон, буднично сидевший за столом в артефакторном классе – это нечто невероятное. Я поморгала, надеясь, что эта монохромная галлюцинация развеется. Не помогло. От возмущения мои ноги приросли к месту. Зачем он сюда пришел? Ему ведь не нужно было бороться за место! Абитуриентов из Золотой дюжины зачисляли в Пенту без дополнительных испытаний, и для Ворона место здесь было зарезервировано заранее, вместе с удобными, прекрасно обставленными комнатами в его личной башне, будь она неладна. Ему не обязательно было участвовать – но нет, он явился сюда со своими блистательными талантами, как будто всем назло! Теперь из-за него другому ученику придется отправиться восвояси.

Причем не какому-то другому ученику, а мне – ведь именно мне «повезло» вытащить шестой номер. Вспомнив, сколько времени пришлось убить на подготовку к летним тестам, я готова была взорваться. А каких трудов стоило найти книги для подготовки! В нашем городе была всего одна библиотека со скудным ассортиментом, так что многие учебники приходилось выписывать из столицы и ждать. Половину лета, пока мои сверстники бегали на речку и на свидания, я провела, сидя в маминой мастерской над теоретическими выкладками. И теперь все мои старания – псу под хвост, потому что нашему звездному мальчику, видите ли, захотелось поиграть в справедливость.

Мое возмущение все росло. К тому моменту, когда я добралась до своего места, я была неистово зла на Ворона, цифру шесть, свою невезучесть и Академию в целом. В ответ на мое ледяное приветствие он машинально кивнул, по-прежнему погруженный в задумчивость. Сидел себе и вертел в пальцах карандаш, не подозревая, что только что вдребезги разбил мою жизнь.

Не успела я сесть рядом с ним, как возле нас выросла фигура госпожи Скопы, за плечом которой по-прежнему маячила секретарь. Пока декан распечатывала конверт, девушка зачитала имена из блокнота:

– Астра Синица, Кай Ворон, задание номер шесть. Один из вас должен создать типовую артефакторную схему, другой – расплести ее. Победит тот, кто выполнит задание за меньшее время.

Госпожа Скопа посмотрела на нас с высоты своего роста.

– Синица, ты создаешь схему. А ты должен будешь ее разрушить, не повредив пластину, – обернулась она к моему противнику. – Работайте.

Ворон вежливо подвинул ко мне инструменты – «дамы вперед» – после чего, кажется, снова утратил интерес к происходящему. Я задумчиво открыла пакетик с кристаллами. Задание было не таким уж необычным, как могло показаться на первый взгляд. Да, обычно все воспринимают артефакторов как созидателей, но некоторые артефакты, опасные или вышедшие из-под контроля, приходится уничтожать. Взять, к примеру, тот «самонаводящийся» нож, придуманный спятившим кроветворцем. Думаю, никто не хотел бы, чтобы такая штука свободно летала по всему городу!

Уничтожить магическую структуру не так сложно – все равно что носок распустить. Главное, найти корневой узел. В то же время существовали разные способы усилить схему, сделав ее более надежной, и, без сомнения, Ворон знал их все наизусть. Что я могла сделать? Построить дублирующий контур? Что вообще можно противопоставить артефактору его уровня? Время шло, а я все еще сидела над пустой пластиной, и чем быстрее тикали минуты, тем сильнее меня охватывало отчаяние.

По-прежнему глядя в сторону, мой соперник вдруг негромко сказал:

– Если ты не знаешь, с чего начать, могу подсказать.

– Отстань, – невежливо перебила я. – Я обдумываю варианты.

Он еле заметно шевельнул бровью.

– Как скажешь. Просто некоторые теряются на экзамене.

Время, время! – думала я. Оно утекало сквозь пальцы, и каждая секунда работала против меня. Если бы мне удалось создать самовоспроизводящуюся структуру… Вдруг я поймала себя на том, что рассматриваю пыльный кактус на подоконнике. Вид его круглой макушки навел меня на идею. Хм, вряд ли у меня такое получится, мой резерв слабоват для этого… но это был хоть какой-то шанс!

Взяв пинцет, я наметила контур на пластине и аккуратно разместила в нужных местах кристаллы-накопители. Затем осторожно принялась напитывать контур энергией. Мой пинцет так и летал над кристаллами. Стало жарко, пришлось расстегнуть пиджак и пуговицу на блузке. Ворон мне не мешал; он сидел, подперев кулаком щеку, и смотрел в окно с таким видом, будто в его распоряжении было все время мира.

Наконец я, довольная, откинулась на спинку стула и критически осмотрела свое творение. Что ж, даже если я проиграю, то, по крайней мере, заставлю Ворона попотеть.

– Готово, – сказала я. – Уничтожай.

На пластинке распускалась узорчатая «снежинка». Ворон лениво повернул голову. Потом всмотрелся. В его взгляде загорелся интерес.

– Фрактальная структура. Гениально!

Он впервые посмотрел на меня. Оказалось, что глаза у него не черные, а темно-серые, удивительно чистого цвета. От его воодушевленной улыбки за окном развеялась туча, наведенная кем-то из абитуриентов. Ворон протянул мне руку.

– Меня зовут Кай.

– Синь, – произнесла я, из деликатности решив не напоминать, что нас вообще-то уже представили час назад. Мы замерли, глядя друг на друга. Пальцы у него были сухие и сильные.

Заметив, что за нашим столом происходит нечто необычное, к нам подошла госпожа Скопа. Кай победоносно показал ей мою пластину, с таким сияющим видом, будто сам все придумал. Я осторожно высвободила руку, которую он отпустил очень неохотно.

– Полагаю, это ничья, – сказал он.

Я тоже так думала. Заряд магии, которым я подпитывала контур, заставлял схему расти, порождая новые, все более мелкие иглы на концах «снежинки». Ворон мог найти главный узел и запустить процесс уничтожения схемы, но… он никогда не будет уверен, что распустил ее полностью.

Другой на его месте, наверное, разозлился бы. Кай снова мне улыбнулся.

– Академия будет рада принять тебя, Синь. Здесь нужны такие светлые головы!

Я покосилась на госпожу Скопу. Та встретила это заявление холодным молчанием. Никакой радости в ее лице я не заметила. Мой энтузиазм тоже слегка угас. Вдруг некстати вспомнилось, что я сижу перед своим кумиром в мятом костюме, наспех извлеченном из чемодана. Стало неловко. От волнения у меня холодели руки, и уже начинало шуметь в ушах, потому что работа с фракталами отнимала массу энергии. Это, кстати, одна из причин, по которой их почти никто не использует. Никто, кроме сумасшедших абитуриенток, которым кровь из носу нужно поступить в Пенту!

Когда легкое головокружение сменилось тошнотой, а в глазах заплясали мошки, я поняла, что пора исчезнуть, чтобы не шокировать общественность своим обмороком. Мой резерв таял, как свечка.

– Извините, – пробормотала я.

И выбежала из класса.

***

Маленький круглый фонтан в саду Академии, судя по его виду, пережил атаки многих поколений магов-погодников и привык переносить невзгоды со стоическим терпением. Каменная девушка с кувшином, бесцельно льющая воду себе под ноги, смотрела на меня утешающим взглядом, словно говоря «и это пройдет». Через час после странного экзамена, закончившегося непонятно чем, я успела немного восстановиться, умылась, чтобы охладить пылающее лицо, и теперь самозабвенно жалела себя. Это же надо было так влипнуть! Я столько времени мечтала о Пенте, надеялась набраться здесь нового опыта, может быть, даже завести друзей, а вместо этого в первый же день ухитрилась настроить против себя мага из Золотой дюжины и, хуже того, заслужить неодобрение своего декана. Моя карьера студентки началась просто блестяще!

Ворон мог сколько угодно улыбаться мне на людях, но в глубине души наверняка затаил обиду. Все-таки я щелкнула его по самолюбию, а для столичных магов престиж был превыше всего. Если даже меня возьмут в Академию, он устроит мне такую веселую жизнь, что идея утопиться в фонтане покажется лучшим выходом. Застонав, я потерла ноющий лоб. Что мне теперь делать? Возвращаться домой? Ну уж нет. Слишком многое было поставлено на карту. Но смогу ли я здесь учиться, даже если меня возьмут? Вспомнилось надменное лицо госпожи Скопы и ее прямая сухощавая фигура, похожая на могильный обелиск. От этих мыслей настроение упало еще ниже: интересно, ей-то я чем не угодила?

Нужно было сходить в холл, чтобы посмотреть списки всех поступивших, но я боялась. В саду было хорошо. Невдалеке на газонах маленькими группами сидели и бродили студенты. Одни кидались друг другу навстречу с радостными криками, другие угрюмо отворачивались. Наверное, это тоже были проигравшие, бедолаги вроде меня. Вдруг показалось, что среди студентов мелькнула атлетичная фигура Ворона, вся в черном – и от испуга я чуть не нырнула за бортик.